Шеннон Дрейк - Неистовый рыцарь

— Ты так думаешь? — улыбаясь, произнес он, порадовавшись тому, что она с таким пылом защищает его.

— Да, я так думаю!

Улыбка на его лице погасла.

— Что с тобой? — тихо спросила Элинор.

Брет покачал головой, почувствовав, что хмель, к сожалению выветрился из головы.

— Отец сейчас в Нормандии, — охрипшим голосом произнес он.

Элинор кивнула, уловив ход его мыслей.

— А мама находится здесь, и готов поклясться всеми святыми, если она узнает… — Брет подошел к камину и уставился на пламя. Мать всегда была очень осторожна ради сохранения хороших отношений между Алариком и королем. Но она, деятельная, темпераментная женщина, давно ненавидела Вильгельма, воевавшего с ее отцом и ставшего причиной его смерти. И если теперь она узнает, что тот же самый человек угрожает счастью ее сына, — жди беды!

— Брет? — окликнула его Элинор, выводя из задумчивости.

Он подошел к ней и, взяв за плечи, пристально посмотрел ей в глаза.

— Сестренка, поклянись мне, что наш разговор останется между нами.

— О Брет, клянусь! Но что ты намерен делать?

Хороший вопрос. Что он намерен делать?

— Она… очень противная?

Он покачал головой и уставился на огонь.

— Она еще очень юная, немного старше тебя.

— Значит, достаточно взрослая, чтобы вступить в брак! — Элинор, казалось, лихорадочно ищет, чем бы успокоить и подбодрить брата. — И говоришь, белокурая?

— Волосы у нее — как золото самой высокой пробы, — неохотно подтвердил он.

— Значит, все не так уж плохо? — с надеждой спросила Элинор.

— Все бы ничего, — тихо сказал он, — но она меня презирает.

Он нервно выбил дробь пальцами по крышке стола. Одна из собак, живших в доме, подошла к Брету и потерлась крупной головой. Рассеянно почесав ее за ухом, он закрыл глаза. К утру новость наверняка дойдет до Фаллон, и она придет к нему, чтобы узнать, правда ли…

А потом бросится к Вильгельму, как бы Брет ни пытался убедить ее, что может сам о себе позаботиться.

И если королю придет в голову причинить какой-нибудь вред Фаллон, если хотя бы волосок упадет с ее головы… Тогда Вильгельму придется иметь дело с ним…

А потом его и Фаллон повесят, обвинив в государственной измене, как и Роберта Кэнедиса. Отец и братья, если задумают отомстить Вильгельму, тоже будут повешены…

— Будь она проклята, эта маленькая ведьма! — с неожиданной яростью воскликнул он.

Элинор даже попятилась, испуганно посмотрев на него.

Это я о своей будущей невесте! — пояснил он.

— Значит, ты намерен…

— Жениться на ней? Конечно. И помоги нам, Боже, обоим, потому что, клянусь, если по ее вине мне придется еще раз пережить такое, я устрою ей ад на земле!

Он наполнил вином бокал. Быстро осушив его, стал ждать, когда по телу разольется тепло. Но тепло не возникало. Он выпил еще и почувствовал на себе встревоженный взгляд Элинор.

— Выпей со мной, сестренка. Поздравь с предстоящей женитьбой.

— Брет, — тихо сказала Элинор, — завтра ты проснешься с нестерпимой головной болью.

— Переживу, — мрачно ответил он. — Лишь бы удалось заснуть. — Он взял со стола красивый фаянсовый графин с вином и, прижав его к груди, подошел к сестре.

Помни, Элинор, — сказал он, целуя ее в лоб, — никому ни слова. Меня заинтересовал этот брак, и я горю нетерпением взять в приданое такое удивительное богатство, как Дальний остров.

— Ох, Брет! — вздохнула расстроенная Элинор.

— Поклянись, что будешь на моей стороне! — сказал он. — Где же еще мне быть, братец?

Он улыбнулся, но, несмотря на выпитое вино, улыбка получилась вымученной. Оставив сестру в пустом холле, он поднялся по лестнице с графином в руках на верхний этаж в свою спальню. В этой просторной уютной комнате сейчас было тепло — в ожидании его приезда в ней заранее разожгли камин.

Брет подошел к окну и поглядел на полную луну в ночном небе, потом поднял кубок с вином и произнес:

— За тебя, моя проклятая маленькая шотландская принцесса!

Наверное, ему не следовало бы так расстраиваться. Она молода и необыкновенно красива. Этот брак по королевскому расчету может оказаться не только выгодным, но и вполне удачным. В чем же дело?

Просто он предполагал жениться на другой. Брет крепко зажмурился. Любил ли он Люсинду? Она относилась к нему с искренним обожанием и нравилась ему, даже очень. Но любил ли он ее? Он и сам не знал, потому что раньше не задавал себе такого вопроса. Она тоже была красивой и подходящего возраста для вступления в брак. За ней в приданое давали богатые земли, а у него имеется достаточно сил и способностей, чтобы хорошо и разумно управлять ее состоянием. Их брак устроил бы всех.

Он снова подумал об Аллоре. Вспомнил, как горели ее глаза, когда она насмешничала, какая она, должно быть, темпераментная и горячая. Богатая, юная. И такая соблазнительная, а кожа ее — цвета слоновой кости. А груди… Он прикасался к ней… неумышленно. Когда она вывела его из равновесия, не мог не схватить ее.

Так что кое-что он знал о ней. Она обладала всеми достоинствами, которые любой мужчина может пожелать видеть в своей супруге…

Кроме одного — она его враг до самого смертного часа. И не скрывала этого. И немедленно поссорилась с ним.

— Пропади мы оба пропадом! — крикнул он в ночную тьму за окном.

Брет подошел к кровати и поставил вино рядом. Раздевшись, он повалился на постель, и тут же хмель от выпитого вина, усталость от долгих часов в седле и недосыпания одолели его.

Он закрыл глаза и заснул почти сразу же, как только голова коснулась мягкой подушки.

Встретиться с дядей оказалось для Аллоры не такой уж трудной задачей. Она поднялась рано утром, с первыми криками петухов, и зашла к отцу в спальню, чтобы убедиться, что он крепко спит. «Даже громко храпит от выпитого вина», подумала она. Нежно улыбнувшись, Аллора поправила сбившееся одеяло и торопливо сбежала вниз по лестнице, бросив на ходу Джозефу, что хочет прогуляться и подышать свежим утренним воздухом, полюбоваться городом и, возможно, купить кое-какие безделушки.

— Присмотрите за отцом, — с улыбкой попросила она старого слугу.

— Будьте покойны, миледи, я это сделаю с удовольствием. Однако вам не следовало бы гулять одной, в этом городе опасно ходить без сопровождения…

— Обещаю, Джозеф, что не уйду далеко, — сказала она и выскользнула за дверь.

Она не зашла на конюшню позади особняка, где стояла ее кобылка Брайар, — идти до Белой башни было недалеко.

На улице шумели торговцы: в это утро был богатый привоз свежей рыбы. В воздухе перемешались запахи рыбы и свежеиспеченного хлеба. У ворот королевской резиденции ее остановил стражник. Назвав свое имя и сказав, что она племянница Роберта Кэнедиса, Аллора старалась убедить стражника, что король не будет возражать против ее свидания с дядюшкой. Стражник, хотя и был очарован ее обворожительной улыбкой, решил все-таки спросить разрешения у своего начальника. Однако тот, человек, явно побывавший во многих сражениях, судя по многочисленным шрамам на лице, выслушав ее просьбу, тоже проявил нерешительность, и Аллоре даже показалось, что сейчас ей откажут, но в этот момент старший стражник увидел кого-то за ее спиной и с облегчением вздохнул: