Лара Ингвар - На пути к трону

Она схватила меня под руку и принялась громко болтать о прелестях двора и очаровании аристократов, с которыми я еще не успела познакомиться.

— Сюзанна великолепно вышивает, Дора играет на пианино, и ты бы видела деток Лилисы, это просто ангелы!

Мама была одета в голубое платье, которое шло ее северным глазам и весьма молодило. В волосах сверкали фамильные драгоценности, она должна была преподнести их мне в качестве приданого, но не решилась с ними расстаться. Как только мы оказались за колоннами, увитыми красным плющом, старательно выращенным придворными магами земли, матушка решила, что пришло время наставлений.

— Будь осторожна с этими лордами и герцогами. Скомпрометировать тебя — лучший способ отвадить от двора. — Матушка обмахивалась веером, словно здесь было жарко. Я давно отвыкла считать ее частью своей жизни, поэтому каждое слово воспринимала с немалым удивлением. — И почему ты позволила увести своего жениха этой блондинке? Перед свадьбой самый большой риск неверности.

— Мама, мы не подруги, чтобы разговаривать на эту тему. Но я уверена, Тавр не станет поддаваться на ее уловки.

Мы прогуливались по богато украшенному залу в красивых платьях и беседовали. Словно ожила моя детская мечта. Если бы во мне осталось чуть больше от той маленькой девочки, я бы наслаждалась происходящим.

— Не сердись на меня, дорогая, что так мало уделяла тебе внимания в последнее время. Но рядом с тобой всегда принц, или же ты пропадаешь в академии. Когда ты уже ее бросишь?

— Ты уделяла мало внимания последние восемнадцать лет… Мама, что с тобой?

Она вдруг тяжело задышала и осела на пол. Щеки пылали, взгляд бегал по сторонам, задерживаясь на мужчинах. Не успела я всерьез испугаться, как поняла, что произошло. После того как сама испытала на себе действие Багровой лилии, могу с легкостью опознать этот наркотик. Рывком подняв маму на ноги, подозвала слугу. Действовать надо было быстро, пока родительница не испортила свою новоприобретенную репутацию, которой несомненно дорожила. Наркотик или не наркотик, а даме не простят, если она прилюдно повиснет на незнакомце.

— Приведите сюда моего отца. Сейчас же. И подгоните закрытую карету.

Едва папа увидел матушку, побежал к ней со всех ног.

— Что случилось, любовь моя? — Взял ее за руку, и она принялась жалобно хныкать.

— Увези ее отсюда, сейчас же. Она случайно выпила настойку Багровой лилии.

Отец кивнул, не задавая лишних вопросов. За что его и люблю.

Я же была в бешенстве. Любезный брат Аназис вознамерился меня отравить и отвести в одну из маленьких уютных гостиных, которых в дворце было в изобилии. А если бы это была не провальная попытка соблазнения, и в бокале оказался бы настоящий яд? Я бы смогла пережить отравление, но не моя мать. От одной только мысли, что кто-то мог навредить моим близким, хотелось кричать.

Разъяренной фурией влетела в зал в разгар веселого танца.

— Прекратить играть! — велела, даже не подозревая, что использую магию голоса.

Музыка стихла, музыканты удивленно уставились на свои руки. Танцующие замешкались. Я увидела Артура.

— Подойди сюда! — приказала, и он пошел ко мне против своей воли.

Зеркальный зал был полон света, и я в своем сером одеянии с растрепавшимися волосами походила на пришедшую испортить праздник ведьму.

— Ты хотел напоить меня Багровой лилией? Говори правду!

— Да, я отравил вино, — произнес Артур и зажал рот.

Аназис поспешила к нам, призывая стражу.

— Всем стоять на месте! — заорала я, и больше никто не двинулся ни на шаг.

Только император тяжело поднимался с трона.

— Назови причину. — Горло начинало болеть, желудок сводило — я еще никогда не подчиняла своей воле стольких людей.

— Соблазнить. Скомпрометировать тебя, — сквозь сжатые зубы выдал Артур. — Заставить выйти замуж за меня.

Я хотела задать еще пару вопросов, но император воскликнул:

— Довольно! — И его магия пронеслась по залу, сметая мою.

Я ощутила ее воздействие, словно удар под дых. Ко мне поспешил подойти Роах и встать между мной и взбешенным императором. Где в этот момент носило Тавра, неизвестно. Хотя… Багровая лилия и та фрейлина. В душе поселилось поганое чувство.

— Ваше высочество, думаю, вы устали. Я провожу вас в покои.

Роах мягко повел меня к выходу из зала, когда вмешалась Аназис:

— И вы спустите ей это? Она ведет себя, словно уже императрица.

Женщина, которая в свое время напомнила мне хрупкую певчую птичку, теперь больше походила на крикливого коршуна. Император переводил покрасневшие глаза с нее на нас с графом. Ему что-то не нравилось.

— А кое-кто уже утвердился во мнении, что именно она — будущая повелительница империи.

Мне стало страшно. Не за себя, за графа. Император никогда не сомневался в его верности. До сегодняшнего дня. Теренис буравил Роаха взглядом, тот не сдвинулся с места. Старик вздохнул и улыбнулся, одним своим взглядом приказывая забыть о конфликте.

— Что ж, время позднее. Я приказываю тебе, Роах из клана Ледяного ветра, проводить Мари в ее покои и удостовериться, что никакие навязчивые ухажеры не предпримут попытки соблазнить ее по дороге.

Император вновь улыбнулся, он шутил. В зале послышали натянутые смешки, перерастающие в бурное веселье. Теренис решил превратить все в шутку, сделав вид, что не заметил откровенных притязаний Артура на трон и, следовательно, измену короне. Я бы этого так не оставила и как минимум изгнала бы его из столицы.

Роах взял меня под локоть и повел в сторону от придворных.

— Не стоило так явно проявлять свою силу. Теперь тебя могут посчитать опасной. — Тон графа был холоден, но его руки горели огнем.

— Я тоже могу сказать, что не стоило так явно проявлять свою лояльность мне, но разве это что-нибудь изменит?

Граф рассмеялся. Хорошим таким мужским смехом, от которого по коже побежали мурашки и без всяких там афродизиаков. Кстати…

— Нужно срочно найти Тавра. С ним могли провернуть то же, что и со мной.

— Одна из твоих новых фрейлин, Лилиан, кажется, шепнула мне, что принц отравился Багровой лилией. Твои девушки смогли запереть его в спальне до того, как он сделал бы что-либо непоправимое. — На мой удивленный взгляд Роах пояснил: — Амалия принадлежит к знатному роду. Она могла бы сказать, что принц опорочил ее, лишив невинности, и таким образом вынудить его жениться на себе, играя на его благородстве.

— Сомневаюсь, что у нее вышло бы. Принц не отказался бы от трона из-за чьей-то поруганной чести.

Внутри что-то расслабилось, все же я не могла представить себе Тавра с другой.

Мы приближались к моим покоям, и с каждым шагом все больше наваливалась усталость. Роах проводил меня до самой двери, пожелал доброй ночи. В комнате я не глядя рухнула на кровать. На что-то объемное такое рухнула, и это «что-то» схватило меня знакомыми руками.