Лара Ингвар - На пути к трону

— Богиня, в которую мы верим, — богиня вечного Возрождения. Каждую зиму она превращается в старуху и умирает, чтобы весной вернуться к жизни вместе с деревьями и травами.

Метка на руке зазудела, и я задрала рукав, чтобы ее почесать. Опять что-то не то съела?

Горана заметила цветок, и чашка со звоном выпала из ее рук. Чай разлился неровным пятном, намочив зеленую льняную скатерть. Ведьма схватила меня за запястье.

— Откуда у тебя этот знак?

— Из храма Кровавой богини.

— Как?! Как ты его получила?

Пришлось поведать о своих приключениях на родине Ану. О храме, прислужницах и многорукой статуе, ожившей, чтобы даровать мне убежище. Девочки внимательно слушали и ахали, но не от расписываемых чудес, сотворенных неведомым божеством, а от рассказа о жизни Востока, господах и их слугах. Юным ведьмочкам было интересно, как живет внешний мир. Что ж, может, со временем найду способ вытащить их из трущоб.

Как только я закончила, Горана вздохнула.

— Моя мать боялась, что и мы, ведьмы, слабеем с каждым поколением. Прабабка могла превращаться в волчицу, но эта способность была нами утеряна наравне с другими самыми сильными.

— Но магия возвращается в мир. Роах парит как птица, мой друг может в один момент спасти около пятидесяти человек, в небе снова летают драконы. А я…

Прикусила язык. Я старалась не говорить Горане ничего, о чем бы она уже не знала.

— Как давно начались эти чудеса? — спросила ведьма с хитрой улыбкой, которая делала ее похожей на кошку.

— В мою жизнь чудеса вошли полгода назад. — Я пожала плечами.

В словах женщины явно чувствовался какой-то намек, но я была слишком твердолобой, чтобы его понять. В конце концов Горана сдалась.

— Чудеса начались, когда ты встретила Тавра. Ваша встреча предопределена, вместе вы вернете миру магию. А теперь давай продолжим разговор о календаре.

Ведьма отпустила меня на закате, уставшую, с гудящей от информации головой. Я пустила свою кобылу легкой рысью мимо покосившихся домиков и их неопрятных жителей. Снег покрывал давно не ремонтированные дороги и слабо искрился в свете редких огней. Трущобы — не то место, где стоит задерживаться в вечернее время, поэтому я спешила. Скоро время ужина. Как бы неловко мне ни было видеть Тавра после его вчерашней выходки, я дала обещание, что поужинаем мы вместе.

— Давай же! — кричал на меня Теренис-старший после того, как я седьмой раз подряд безуспешно силилась создать водяной хлыст, распадавшийся при попытке взмахнуть им.

Неделя выдалась изматывающей. С горем пополам сдав Ниньо промежуточный экзамен по магии огня, получила несколько серьезных ожогов. Эльдар настолько усердно нас гонял, что даже тренированные воины из храма Кровавой богини — их было уже четверо — выли и бегали в лазарет, чтобы хоть немного подлечить мозоли, изукрасившие ступни. Рядом с нами постоянно крутился Ану, он уже не пытался вымолить прощение, вместо этого напрашивался ко мне в качестве личной стражи, но я вежливо отказывала.

Роман пребывал в мечтательном расположении духа и каждую свободную минуту тренировался в магии земли. Он верил, что одной лишь своей волей сможет оживить Черный лес, в чем я искренне сомневалась. Нужен был план, а для этого очень пригодилась бы помощь ведьм. Сигурд похвалил наше желание исправить ошибки его молодости, но не особенно верил в успех. Старикам свойственен пессимизм, вот он и ворчал, а помочь не стремился.

Снежа постоянно бегала за Роахом, Алексис сказала, что она к нему и по вечерам заходит. Маги-строители быстро восстановили домик ректора после устроенного Ану взрыва, но студентки там больше не жили, для них наконец-то возвели отдельное общежитие. Поговорить с кузиной удавалось чрезвычайно редко, от приглашений во дворец она отказывалась, а я не могла как раньше пойти в таверну, чтобы выпить медовухи и посмеяться с друзьями.

Водяной хлыст в руке выглядел вполне благонадежным, пока я им вновь не взмахнула. Вода тут же распалась сотней разрозненных капель.

— И это — избранный повелитель! Элементаль воды! — злобно орал император.

Он стал очень жестоким на тренировках, будто злился на меня за что-то, но узнать причину его гнева я не решалась. Аназис, словно ручная канарейка, почти всегда была при нем — держу пари, это она что-то напела обо мне императору.

— Объясните, что я делаю не так? — Я пыталась сосредоточиться, как он учил: «Вода — это я, вода продолжение моей руки», но никак не удавалось.

— Ты же настолько талантлива, что фактический глава моей армии открыто выступил за тебя перед знатью. Неужели не можешь понять? Да и чак-чо не из-за смазливой мордашки к тебе явился.

Хлыст распался лужей. Защита Роаха на том приеме… Граф открыто вступился за меня перед императором, невзирая на связывающие их договоры. Понимал ли он, как рисковал? А чак-чо… До меня вдруг дошло, что Теренис просто-напросто завидует. Что бы он ни делал в своей жизни, чак-чо не признал его истинным правителем, волшебный зверь не пришел к нему. Да и Роаха в последнее время держал лишь Кровавый договор. Посмотрела на императора. Старый человек должен был приобрести хоть немного мудрости, но Теренис продолжал мыслить категориями силы.

— Ты всего лишь девчонка! И талантов у тебя не больше, чем у моей портнихи. Пожалуй, стоит прекратить эту глупую игру. Великий правитель… Смех, да и только.

Мерзкий, злобный… Теренис вполне мог себе позволить отменить занятия, сославшись на мою бесталанность. Этот пункт был прописан в договоре очень ясно.

Все ручьи, пересекавшие тренировочную комнату, остановили свое движение. Поднялись с пола исполинскими змеями и полетели к императору, чтобы замереть в нескольких сантиметрах от его лица. Теренис потрясенно, со смесью страха и восхищения взирал на ожившие ручьи, я же смотрела на него, с трудом держа спину ровно.

Хлысты, покачиваясь на невидимом ветру, вернулись ко мне.

— Грубовато, но на первый раз сойдет, — буркнул старик и удалился.

Едва дверь за ним закрылась, я упала на колени. Вода, больше не скованная моей волей, вернулась в естественное состояние и растеклась по желобкам в полу. Я бы и сама растеклась безвольной лужицей, если б могла себе это позволить.

До коридора, ведущего в спальню, дошла кое-как, но ноги уже не держали, и я опустилась на четвереньки. Стоило ли мое «фи» императору такого измождения, оставалось под вопросом, но, сожри меня дракон, я ничуть не жалела о содеянном.

— Самодовольный, напыщенный, злобный, — пыхтела себе под нос, упрямо ползя к своей комнате.

К счастью, пока мне никто не встретился. Коридоры дворца были на удивление пусты. Скорее всего, придворные развлекают Аназис.