Вероника Ягушинская - Кухарка для дракона

— Драг после очередного эксперимента с рептилиями случайно разбил пробирку с биоматериалом, в котором был еще и преобразователь, и, когда убирал осколки, случайно поранился. Так и стал он прародителем драконов. Точнее, первым из нас, имеющих две равнозначные ипостаси.

— И всему этому есть… документальное подтверждение? — Слова с трудом слетали с губ. Не верить королю поводов не было, а верить… Как можно?!

— Естественно! — пожал плечами монарх, тихо посмеиваясь над моей реакцией. — Только они надежно спрятаны, но, если ты попросишь, я тебе потом покажу.

— Ага, — вяло кивнула в ответ, пытаясь переварить и осознать услышанное. — Но при чем тут создание… мира и ваши жены? — Этот вопрос занимал больше всего: связи никакой пока не прослеживалось.

— А это, моя дорогая невеста, — меня аж передернуло от такого обращения, — вишенка на торте. Но пока — предыстория. Так вот, в результате неудачного эксперимента или же простой случайности Драг, теперь уже Двуединый, стал первым представителем новой расы, расы драконов. От Хенселля, кстати, произошли эльфы, он тоже после преображения брата начал экспериментировать, поэтому ушастые и любят себя называть перворожденными и приписывать свое появление наследию покинувшего мир пресветлого эльфийского божества Хилля. Никого не напоминает?

— Э-э-э, — глубокомысленно протянула я.

Вид у меня наверняка был крайне придурковатый, под стать комментарию.

— Людей, гномов и прочие расы братья создавали вместе, — меж тем продолжил король. — Кстати, гораздо раньше, чем эльфов, так что «перворожденные» тут изрядно заблуждаются. Если быть совсем уж точным, то первыми появились драконы, но сейчас это не столь важно. Хенселль и Драг были не простыми существами, они могли созидать и разрушать, но для этого требовалась постоянная энергетическая подпитка. Самым простым способом для ее получения оказалось «обожествление». Тогда братья за полгода накатали первый том храмовых законов, который, кстати, включал в себя истории двух богов, это потом его изрядно обкромсали. Долгие годы все было прекрасно: новоиспеченные боги набирали силу, причем так много, что смогли уже окончательно отказаться от хрупких физических оболочек, но потом, как это часто бывает среди братьев, одному показалось, что власти у него меньше, чем у другого.

— Хенселль? — отчего-то шепотом спросила я.

— Не угадала, — жестко усмехнулся Герхард, и глаза его недобро сверкнули зеленым светом. — Эльфы всегда очень преданно поклонялись своему божеству. Драг путем тонкой сети интриг сумел сделать так, чтобы Хенселль из созидателя превратился в разрушителя. Ежедневно получая подпитку из негативных эмоций, тот начал слабеть, а потом и вообще оказался забытым. Для богов это равносильно смерти, но Хенселлю повезло, на земле оставался один из его прямых потомков. Парня звали Корхи.

Я охнула и зажала рот руками.

— Ты все правильно поняла. Праотец сумел возродиться в потомке и начать мстить. Для того чтобы возродиться на божественном престоле, Хенселлю надо было уничтожить своего врага. Культ Корхи за века своего существования многого добился, надо отдать его последователям должное. Они разработали множество ритуалов по отъему силы у живых существ. Какие-то более, какие-то менее эффективные, но все они сводились к одному — жертва умирала в муках, сила переходила Корхи. Так было до тех пор, пока у перерожденного Хенселля не снесло крышу и он не пошел выкашивать драконов, потомков Драга. Подобной опрометчивости, к счастью, физическая оболочка Корхи пережить уже не смогла. Драконоборца растерзали сами драконы, но он успел накопить достаточное количество энергии, чтобы при должной подпитке все еще оставаться живым. Культ на долгое время затих, практически уничтоженный, но вот несколько лет назад… — Герхард запнулся, видно было, что дальнейший разговор дается ему с трудом. Вот мы и добрались до самого интересного. — Десять лет назад я впервые женился…

— Если тяжело, то не стоит… — попыталась остановить поток откровений я, но одним лишь взмахом руки король заставил замолчать.

— Ты имеешь право это знать, — отрезал дракон. — Дара… Дарилин мне понравилась с самого первого испытания, поэтому я сделал все, чтобы отбор выиграла именно она… Если бы только знал… дурак. — И столько горечи было в его словах, что невольно захотелось пожалеть короля.

Робко протянув руку, я коснулась черного бархата камзола на предплечье. Поверх моей подрагивающей руки тут же легла широкая теплая мужская ладонь, а Герхард взглянул на меня совершенно по-новому. Вернее, это я будто впервые увидела его: не надменного, не злого и язвительного, а живого и переживающего, до сих пор страдающего от так и не зажившей старой раны. Боль будто пропитала все вокруг, и от этого мне самой стало не по себе, но руку я так и не отняла, а дракон все же принял мою молчаливую поддержку, не оттолкнул.

— Дарилин стала моей женой, и не было на свете счастливее пары, чем мы в ожидании долгожданного наследника, но счастье длилось недолго. Дара была уже на сносях, когда во время одной из прогулок пропала. Я поднял на уши всю охрану, мы с Бертом перевернули вверх дном весь Ригаросс, но так и не смогли отыскать следов. А потом… Она нашлась на старом капище возле единственного так и не уничтоженного идола. Ее растерзали и вскрыли живот, принеся в жертву не только мать, но и нашего нерожденного ребенка. Я не смог даже похоронить ее подобающим образом, потому что тело вскоре пропало.

От подобных откровений у меня встали дыбом волосы на затылке, но его величество, кажется, решил меня сегодня добить.

— Второй жене я искренне симпатизировал. Ее постигла та же участь. Как и третью, и четвертую… Пятой и шестой повезло больше всех, им просто вырвали сердце, как тем девушкам на болоте. Долгих десять лет я искал этих тварей, но каждый раз попадались только мелкие сошки из низов культа, а главный паук так и плетет свою паутину, вовлекая все больше приспешников и умножая число последователей культа. Самое поганое во всей этой истории то, что у них однозначно есть информатор во дворце. И во всем этом замешан твой бра г.

Жесткий взгляд заставил меня передернуть плечами.

— Я — не он! — отрезала в надежде быть услышанной.

— Берт тоже считает, что ты непричастна.

— А вы?

От его ответа сейчас зависела моя дальнейшая судьба.

— А я еще не определился, — со злорадной усмешкой протянул дракон, заставив меня тут же потупиться, не выдержав давления. — Вот как раз и проверим.

По коже пробежали мурашки, а сердце стянуло холодной лентой.

— Что последователи культа Корхи планируют сделать с тобой, я не знаю, — честно признался Герхард, — но догадываюсь, поэтому, если хочешь жить, не снимай серебряного дракона даже ночью. По нему Берг сможет отследить тебя где угодно. Если повезет, то ты даже испугаться не успеешь.