Вероника Ягушинская - Кухарка для дракона

— Ларина! Как же я рада тебя видеть! Что вы здесь делаете? — опустив небольшой чемодан прямо на мостовую, поспешила навстречу сестре.

— Как что? Тебя встречаем конечно же. — Она сразу же обняла меня так крепко, что едва не затрещали ребра.

— Но откуда вы узнали? — ошарашенно прошептала я, а потом вспомнила. — Из газет?

Надо же было как-то объяснить подданным, почему не состоялась свадьба короля Герхарда Даросского и Ларины Ридейро, первой за многие годы человеческой девушки, выигравшей королевский отбор. Для этого пришлось придумать душещипательную историю о том, что во время страшного ритуала бедная невеста короля лишилась памяти и забыла своего «возлюбленного» напрочь.

— Простите, ваше величество, — уныло потупилась, играя перед газетчиками тщательно отрепетированную роль. — Я совершенно ничего не помню про участие в отборе. Боюсь, поэтому я не смогу стать вам достойной парой.

— Насильно мил не будешь, — развел руками Хард и с фальшивой надеждой посмотрел на меня. Надежда не оправдалась, становиться женой короля я не намеревалась, а он и не настаивал, только остальным знать об этом не стоило.

На следующий день все издания в Дароссе уже обсасывали свежую сплетню. Кто-то жалел бедняжку Ридейро, кто-то злословил в адрес короны, мол, драконы не жалуют людей, но все они сходились в одном: это беспрецедентный случай. Никогда еще за всю историю королевства свадьба не отменялась. Раскрывать мое настоящее имя Хард не стал, чтобы не объяснять еще и это.

— С этим отбором и так скандал на скандале, — сказал король. — Не хватало еще и опорочить имя победительницы.

— А как же настоящая Ларина? — удивилась я.

— А что Ларина? Она уже даже замуж успела выскочить за своего барона. Так что формально Ларины Ридейро больше нет.

И вот сейчас баронесса Миртон крепко обнимала меня, не желая размыкать объятий. Спас меня от удушения Жан.

— Лара, милая, отпусти леди Карину, пожалуйста, а то она уже начинает синеть от недостатка воздуха.

— Ой, прости, пожалуйста. — Лара наконец выпустила меня на свободу и защебетала: — Вчера пришло сообщение от короля с просьбой встретить тебя и помочь в первое время. Тебе же и титул, и имение вернули, а там уже три года никто не живет. Наверняка все в запустении, так что сначала можешь пожить у нас. Дом у отца большой, места всем хватит, да и ты там знаешь уже каждый уголок…

— Нет! — Лара еще что-то говорила, не услышав моего протеста, поэтому пришлось повторить громче и решительнее: — Нет!

— А я тебе комнату приготовила, — немного обиженно протянула она.

— Прости меня, но… — Я отвернулась, не в силах смотреть в по-детски обиженное личико сестры. — Я просто не могу и не хочу находиться в одном доме с графом Ридейро.

— А-а-а, ты же ничего не знаешь, — погрустнела еще больше Лара. — Пойдем к экипажу, я по дороге тебе все расскажу.

Жан тут же подхватил мои вещи, Ларина взяла под ручку и, не давая и шанса отказаться, повела к карете с гербом Ридейро. Рассказать ей было о чем.

Старого графа, как только тот узнал о грозящем ему разбирательстве, тут же хватил удар. К счастью, спасти ему жизнь лекари успели, а вот рассудок пострадал. Ларина и сама не могла сказать, притворяется ее отец или и в самом деле сошел с ума. Граф еле мямлил, никого не узнавал, твердил, что скоро придет его жена, и целыми днями неотрывно смотрел в зарешеченное окно тюремного лазарета. Насколько велика вина старшего Ридейро, решит суд, который состоится несмотря ни на что. Из-за гибели Тии’рана Ларина стала единственной наследницей, и после скорой свадьбы с бароном Миртоном их молодая семья с полным правом теперь распоряжалась всем имуществом Ридейро. Жаль только, что графский титул Жану не перешел.

— Так что теперь это наш дом, и ты, если все же решишься, можешь жить у нас столько, сколько захочешь. Мы будет только рады, правда, милый?

— Конечно, — поддержал жену молодой мужчина и тепло улыбнулся новоиспеченной родственнице, то есть мне. — Леди Карина, вы всегда можете рассчитывать на любую помощь с нашей стороны.

— Спасибо!

От искренности и теплоты, исходящей от счастливых молодоженов, хотелось плакать, но я все же согласилась провести в их доме одну ночь. Только одну, чтобы попрощаться с прошлой жизнью и окончательно похоронить воспоминания.

В доме Ридейро мало что изменилось, только слуги смотрели на меня теперь с удивленным благоговением. Еще бы! Кухарка вновь стала княжной. Со мной никто не пытался заговорить, да и я не стремилась к общению с бывшими «коллегами». О чем нам беседовать? Об отборе, который я с трудом пережила? Так одного рассказа мне хватило: Ларина за ужином все-таки выпытала у меня эту историю в подробностях. Рассказывать все еще раз, повторно переживая те события, желания не было никакого. Или о том, как погиб молодой хозяин? Об этом вообще думать не хотелось, но мысли невольно выплывали из глубины подсознания, мешая заснуть долгой ночью.

Было ведь в Тиране что-то хорошее. Лара, узнав о смерти брата, расстроилась: светлая добрая девочка. Я нервно дернулась и перевернулась на другой бок. Даже вспоминать не хочу эти полные слез глаза. Неужели Ларина настолько любила брата? Он же ее фактически сослал на смерть, когда отправил в монастырь, а она печалится, что Тиран погиб. Раскрывшись, потому как неожиданно стало жарко, снова перевернулась. Луна светила прямо в мое окно, как фонарь, не давая заснуть. Зачем я только согласилась переночевать у сестры?! Встала с постели и задернула шторы, легла обратно. Помогло мало.

Стоило только закрыть глаза, как перед мысленным взором вновь вставал живой и улыбающийся виконт Ридейро. Совсем такой же, как когда-то, прекрасный молодой человек, что спас меня в лесу. Трагическое стечение обстоятельств, ужасающая ошибка прошлого, и у одного человека просто не стало шансов на счастье. Любил ли он меня? Наверное, да, только какой-то дикой эгоистичной любовью. Его не интересовали мои чувства, он лелеял только свои, но это не помешало Тирану, когда на кону стояла моя жизнь, без раздумий пожертвовать своей. Горевала ли я по нему? Наверное… Наверное… Дурная ночь!

Под утро я чувствовала себя совершенно разбитой, но это не помешало мне вежливо попросить Жана отвезти меня домой.

Дом! Как много в этом слове. Больше трех лет я не была в своем имении, и вот… Выходя из кареты, я споткнулась и выпала прямо в руки Жану, который наотрез отказался отпускать меня одну, и, как оказалось, не зря.

Сорная трава выросла по пояс, поэтому к дверям дома пришлось продираться пешком, оставив экипаж у ворот. Розовый сад зарос, но то тут то там нет-нет, да и проглядывали красивые разноцветные шапки. Мама так любила розы… Кусты, ранее красиво подстриженные, сейчас представляли собой кособоких уродцев. Радовало одно: двери и окна в доме остались целыми, несмотря на годы запустения. А вот поля обрабатывались. Скорее всего, это соседские арендаторы самозахватом пользовались чужой землей, наши-то еще при отце разбежались кто куда, но эту проблему мне пообещал помочь решить Жан.