Мила Ваниль - Соблазни моего мужа

На звонок в домофон никто не ответил. Я не знала, на каком этаже квартира, проверить по окнам, дома ли Иван, было невозможно, поэтому зашла в подъезд, дождавшись, когда какой-то жилец вывел на прогулку собаку.

Не повезло, в этом доме на страже порядка и безопасности сидела консьержка.

— Вы к кому? — строго вопросила бабуля, отрываясь от телевизора.

— На всякое злое колдовство, молодой человек, средство есть, — вещал с экрана Ковров голосом Виторгана.

— Какое? — спросил Иван.

— Любовь, молодой человек!

— К Ивану, — ответила я растерянно. — В сорок пятую.

Ох, как к месту прозвучала эта сцена из «Чародеев»!

— К Ванечке? — оживилась бабуля. Даже звук потише сделала. — Да его нет.

Чую, нечасто к Ванечке девушки заглядывают. Меня осмотрели с головы до ног.

— Можно, я его здесь подожду? — попросила я. — На улице холодно.

— А чего ждать? Завтра приходи.

— Мне сегодня надо…

— Да не придет он сегодня, к матери ушел, сказал, там переночует.

Бабуля определенно знала больше, чем положено консьержке. А мне кровь из носу нужен Иван. Ядвига уже звонила — я не ответила, а потом и вовсе выключила звук. Не хотела встречаться с ней до того, как поговорю с Иваном.

— Так вот что он хотел сказать! — воскликнула я, сочиняя на ходу. — Может, вы мне поможете?

— А чего случилось-то? — Бабуля навострила уши.

— Понимаете, мы вместе летели в самолете. И случайно обменялись планшетами. Это вот…

Я полезла в сумку, чтобы продемонстрировать бабуле планшет, но она меня остановила.

— Не дурнее тебя, — пробурчала она. — Знаю, что это такое.

— Так вот! В моем планшете нужная мне информация, в его — тоже. Мы договорились, что я сегодня вечером заеду, привезу его, заберу свой. И он мне звонил! Но я уже в дороге была, в метро ничего не услышала, а потом телефон вообще отключился на морозе. Он вам ничего не оставлял? Не предупреждал?

— Ничего, — расстроилась бабуля.

— Что же мне теперь делать… — Я не притворялась, смахивая с ресниц слезинку. — На другом конце Москвы живу.

— А ты ему позвони. — Бабуля извлекла из кармана телефон. — Номер помнишь?

— Ага…

Я набрала номер Ивана. И, конечно же, он ответил на вызов!

— Да? Анна Дмитриевна, это вы?

— Это я… Иван, пожалуйста…

Он ожидаемо прервал разговор.

— Что-то со связью. Прервалось, какие-то помехи были.

— Дай-ка я…

Иван снова отключил телефон.

— А его мама далеко живет? Вы случайно адрес не знаете?

— Да в соседнем доме, — неожиданно ответила бабуля.

И назвала мне и номер подъезда, и этаж, и квартиру.

Я не решилась позвонить в домофон. Если ответит незнакомый человек, что я скажу? «Здравствуйте, я — Алена». Угу… И Ивану даже не придется спускать меня с лестницы, он запретит открывать дверь. Так что и тут дождалась жильцов.

С консьержкой мне повезло. С улицы в подъезд завалилась шумная толпа молодежи, и я проскользнула к лифтам вместе с ними.

Перед дверью в квартиру я растеряла всю свою храбрость. Зачем добиваюсь этого разговора? Иван ясно дал понять, между нами все кончено. Он мне нужен, да. Только я ему не нужна. Он с легкостью вычеркнул меня из своей жизни.

Гордый. Принципиальный. Бескомпромиссный.

Как до него достучаться, когда он уже все решил?

Получается, я зря его искала?

Умом я понимала, что унижаюсь и выгляжу жалко. Сердце не позволяло выкинуть Ивана из головы. Я не могла снова потерять человека, который назвал меня Алькой.

Будь, что будет.

Я нажала кнопку звонка. Знакомый голос произнес:

— Мам, я открою.

Иван вышел на площадку и прикрыл за собой дверь. Окинул меня взглядом, почти как тогда, на лайнере, когда я пришла «за кипятильником».

— А ты настырная, — сказал он.

— Нам надо поговорить, — выдавила я.

И забыла все слова, стояла и смотрела на Ивана, как голодный смотрит на кусок хлеба. Все старалась рассмотреть хоть что-нибудь, говорящее о том, что он рад меня видеть. Иван напоминал неприступную крепость. Даже во взгляде — ничего доброго.

— Кому надо? Мне не надо. Тебе? Это твои проблемы.

— Меня обманули.

— Сочувствую. Навряд ли смогу еще чем-нибудь помочь.

— Мне страшно…

— Ванечка, кто там пришел? — спросила из-за двери женщина.

— Мам, это ко мне.

— Так зови за стол!

— Это ненадолго, я скоро вернусь, — крикнул он матери. И обратился ко мне: — Чего ты боишься, Алена?

— Ядвигу… — всхлипнула я. — Она — ведьма, вернее, баба Яга. А ведьма — это я. Ты передал мне силу. Ты — мой хранитель.

— Алена, тебе нельзя пить, — вздохнул Иван.

— Я трезвая! — рассердилась я. — Хочешь, дыхну? И я говорю правду! Когда ты ушел, я обнаружила того, кто устраивал безобразия в моем сьюте. Это домовой! Он мне все и рассказал…

— Алена, хватит! — перебил он. — Жалкая попытка, я тебе не верю. Придумала бы что-нибудь пооригинальнее. Или сказала бы правду…

— Правда в том, что я тебя полюбила, — горько призналась я. — И все остальное — тоже.

— Ведьма, говоришь? — Иван скрестил на груди руки. — Хорошо, поколдуй. Я тебе силу передал? Жду демонстрации.

— Так ты же ее и запечатал.

— Я?! Очень удобно, не находишь?

— Так Гаврила сказал…

— А Гаврила у нас?..

— Домовой. То есть сьютный, он так себя называет.

— Бред, — вынес вердикт Иван.

И правда, на что я надеялась? Что он поверит? Да я сама не поверила бы. Кинется защищать? Нет, Аленушка, с Ядвигой тебе придется разбираться самой. И все же я сделала еще одну попытку.

— Иван, пожалуйста, прости меня. Дай мне шанс…

Я могла бы напомнить ему, что вела охоту не по своей воле, что не воспользовалась преимуществом, а честно рассказала все до того, как мы переспали. Но зачем? Моя последняя просьба разбилась вдребезги о сталь во взгляде.

Да, я поняла все по его глазам. Прощения не будет.

Я быстро отвернулась и нажала кнопку, вызывая лифт.

Быстрее, быстрее! Пожалуйста! Иван не должен видеть моих слез, а я больше не могла сдерживаться — они текли по щекам, не подчиняясь моей воле.

От Ивана я больше не услышала ни слова. Не помню, как спустилась вниз, как вышла из подъезда и куда отправилась. Вроде бы нужно к метро? Где оно? В какой стороне? Слезы застилали глаза, мороз жег лицо, ноги подкашивались. Я опустилась на ближайшую скамейку, не думая о том, что могу замерзнуть.

— Аля, вставай сейчас же! — услышала я голос брата.

— Алик?

Откуда он здесь? Дома все звали Олега Аликом, а он считал, что это девчачье имя, и Алькой стала я.

— Аля! Кому сказал!

— Алик, ты же умер… — пролепетала я.

Из темноты под фонарь вышел Иван. Я закрыла глаза. Сначала мне привиделся погибший брат, теперь — потерянный хранитель. Первое казалось меньшим бредом.

— Алечка…