Ольга Пашнина - Свидания со злодеем

— Передайте, пожалуйста, Генри, что его хочет видеть Теана Морнингблум.

— Боюсь, лорд Гримвелл занят.

— Что ж, я подожду, когда он освободится.

Я села на небольшую софу прямо в коридоре и с вызовом посмотрела на пожилого мужчину. Что? Он надеется, я просто так уйду? Никогда не поверю, что прислуга не в курсе всех переплетений судеб членов семьи. Он знает и то, что Габриэл в тюрьме, ждет суда. И то, что это я написала донос на него. И что его схватили в поместье Фирвуд. Должно быть, здесь никто не ждал, что я приду, но в жизни порой случаются удивления.

— Боюсь, это будет не слишком удобно…

— Я привыкла к неудобствам, господин Констанс, — холодно ответила я. — Вы или передадите Генри, что пришла Теана Морнингблум, или я сделаю это сама.

Будет неловко, если я свалюсь прямо ему на стол из воздуха, потому что те несколько раз, когда я пыталась практиковаться в магии, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Мне катастрофически не хватало места, времени, уединения и смелости.

После того, как мы вернулись в город, Харальд Лотнер поселил меня в небольшой, но уютной служебной квартирке. Она даже охранялась, но больше для вида, ведь все знали, что мой враг за решеткой, ждет суда и казни.

Газеты трубили одна громче другой. Какие были заголовки! Имя Гримвеллов не стесняясь мешали с грязью, забыв и об их благотворительности, и о недавнем интересе к малейшему слову того, кого сейчас называли монстром и кому желали мучительной смерти. Я вспомнила точно такие же статьи о Миранде Харсперин, и испытала жгучее чувство стыда. Когда-то я была одной из них.

Несколько дней я провела в какой-то прострации, часами смотря в окно. Габриэла собирались судить, поэтому поначалу у меня теплилась хоть какая-то надежда. Генри бросит все ресурсы семьи, чтобы вытащить дядю! Он наймет защитника, организует побег… сделает хоть что-то!

Но ничего не происходило, сидеть взаперти, под присмотром законников, было невыносимо, и я чудом уговорила Харальда Лотнера отпустить меня на свободу. К счастью, моя старая квартирка оказалась свободна. Теперь она напоминала тюрьму: крошечная, темная, с окнами, выходящими на грязный и вечно мокрый двор. Ничего общего с огромным домом, за окнами которого плескалось угрюмое море.

Руки дрожали от напряжения. Это будет наша первая с Генри встреча после свадьбы. Что я должна сказать? Прости, что втянула тебя в эту историю? Прости, что из-за меня человеку, который вырастил тебя, грозит смерть? Помоги мне все исправить? Что вообще говорят бывшему мужу, расставание с которым вышло таким… не таким, как хотелось бы.

Дворецкий вскоре вернулся, снова поклонился, хотя от меня не укрылась холодность во взгляде, и сказал:

— Лорд Гримвелл уделит вам пару минут. Ступайте за мной.

Дом казался незнакомым, хотя за время нашего отсутствия здесь ничего не изменилось. Должно быть, я просто смотрела на него другими глазами. И не боялась родового поместья Гримвеллов. Раньше мысль, что я не стану здесь своей, доводила до дрожи, а сейчас я и не хотела быть своей. Я вообще об этом не думала, я…

Скучала по Габриэлу.

— Теана, — Генри, когда мы вошли, едва поднял голову от документов, — садись.

— Желаете кофе, миледи? — спросил дворецкий.

— Это лишнее. Теана ненадолго, — оборвал его Генри.

Сразу стало ясно: разговор не будет простым.

— Хорошо, что ты зашла, — произнес муж, когда дверь за господином Констансом закрылась. — Я уже хотел отправить поверенного с бумагами на развод, чтобы ты подписала.

— Конечно. Давай, я подпишу.

Несколько росчерков пера вернули мне свободу. Я вновь стала незамужней леди Теаной Морнингблум, гувернанткой и… в перспективе богатой наследницей. Если Габриэла казнят, Фирвуд и целая куча денег отойдут ко мне. Интересно, Генри знал об этом?

— Я пришла поговорить о Габриэле.

— А что с ним?

— М-м-м? Генри… я имею в виду, нужно ведь что-то делать. Нельзя позволить казнить его!

— Таков закон. — Генри пожал плечами.

— Слушай, — я отложила документы в сторону, — ты мне не веришь, я знаю. Ты имеешь на это право, можешь думать, что я шпионю для Лотнера, но я не хочу, чтобы Габриэла казнили. Генри, я просто надеюсь, у тебя есть хоть какой-то план, как его вытащить.

— Я не думаю, что ты шпионишь на Лотнера. Однако никакого плана нет, Теана. Дядя выдал себя, дядя знал, к чему все это может привести. Я не стану рисковать жизнями близких, чтобы спасти его. Такова судьба, иногда она довольно трагична.

В его голосе не было ни жалости, ни грусти. Только нетерпеливое раздражение и скука.

— Как ты можешь так говорить? Он твой дядя! Он вырастил тебя, он пережил настоящий кошмар ради того, чтобы ты вообще родился! Генри!

— Я не просил его о жертвах, ровно как и о воспитании. И о том, чтобы он трахнул мою жену, кстати, тоже не просил.

— В этом все дело, да? Тебя задела наша связь? Но ведь тебе давали шанс. Ты ведь мог рискнуть ради меня всем. Мог поверить в меня, но ты просто отошел в сторону! А теперь упрекаешь Габриэла?!

— Последняя страница, — напомнил Генри. — Подпиши — и ты свободна.

Злость внутри уже даже не кипела, она бурлила, выплескивалась, грозя взрывом и магии и эмоций. Я смотрела на Генри и не верила собственному прошлому. Неужели это я вышла за него? Неужели верила в будущее для нас обоих?

— Вот. — Я протянула ему документы. — Твой развод. Это ты свободен, Генри. Кажется, тебе это действительно нужно. Жаль, что мы друг в друге ошиблись. Правда жаль. Габриэл спрашивал, люблю ли я тебя. И я поняла, что если бы любила, то не отказалась бы.

— Я больше не задерживаю тебя, Теана. Констанс тебя проводит.

Я поднялась. Внутри неприятная, до оскомины и горечи, догадка боролась с наивным желанием спрятать голову в песок и сделать вид, будто не было навязчивой мысли, которая так мучает.

Я никогда не умела молчать, и поздно было учиться.

— Это ты? Ты сдал нас Лотнеру? Указал ему на Фирвуд?

Поразительно, как человек на глазах меняется. Из принца и романтика Генри в один миг превратился в холодного и циничного мага — таким показался мне Габриэл. Но если у Габриэла получалось просто мастерски носить маску скучающего богача, то Генри выглядел… зло.

— Прощай, Теана.

— Значит, ты.

Я рассмеялась, хотя в том, что догадка подтвердилась, не было ровным счетом ничего смешного. Генри оказался очень далек от образа, который я себе нарисовала, так что невольно появлялись вопросы. Неужели ничего не было заметно раньше? Почему я была так ослеплена влюбленностью, и была она в него или в деньги его семьи?

А теперь Габриэл ждал казни, его семья не собиралась повторять его жертву, а я ничем не могла помочь. Харальд Лотнер лишь рассмеется, если я попытаюсь объяснить, что он казнит невиновного. Никаких идей, никаких союзников. Что, вот так смотреть, как мужчину, чувства к которому сильнее разума и воли, повесят?