Ирина Матлак - Крылья феникса

Признаться, услышать такой вопрос я совершенно не ожидала. Лорд Снэш был прав — эти стихи для меня были чем-то очень личным. Даже более чем просто личным. Тем, что я при всем желании не смогла бы описать словами. Какой-то болезненной потребностью, отражением моего подсознания, которое я и сама не всегда могла понять.

— Сама, — все-таки ответила я.

Показалось, что феникс посмотрел на меня как-то по-новому. С особым вниманием и такой же особой заинтересованностью. А еще показалось, что отражающийся в его глазах свет наполнился чем-то таким… если бы он так смотрел на какую-нибудь аэллину, то я бы решила, что это восхищение. Но поскольку сейчас этот взгляд адресовался мне, наверное, то было просто игрой моего воображения.

— Хотел бы попросить вас что-нибудь прочитать, но, боюсь, в этом вы мне точно откажете. — Теперь улыбка его стала широкой. — Пройдемте со мной, мисс Трэйндж.

Я даже спрашивать не стала, куда мы идем, просто послушно двинулась следом. Должна сказать, я ожидала всякого. В первую очередь подумала о том, что мы сейчас отправимся во врачебное крыло. Но уж чего никак не ожидала, так это того, что мы в итоге придем к кастелянше.

Эта полная розовощекая женщина восседала за столом и со скучающим видом изучала какие-то бумажки. Вокруг размещались шкафы с различными необходимыми в быту принадлежностями: постельным бельем, полотенцами, одеждой, мылом…

— Ну кто там еще? — недовольно проговорила она, не отрываясь от бумаг. — Написано же на двери: не принимаю до трех…

Подняв глаза, она посмотрела на нас поверх квадратных очков.

Собственно, ее последовавшую реакцию можно было описать всего тремя словами: узнавание, осознание, паника. И, как следствие, резкий подъем с места, сопровождающийся слетающими на пол теми самыми бумагами. Прерывистый вздох и произнесенные с непередаваемой гаммой чувств слова:

— Л-лорд Снэш?

— Будьте любезны, выдайте мисс Трэйндж новую форму по боевой магии, — ровно произнес он. — И все остальное, о чем она вас попросит. А также впредь, если вдруг данная студентка обратится к вам с просьбой, настоятельно прошу ее исполнить.

— К-конечно, — не переставая заикаться, кастелянша поспешно закивала. — Ч-что-нибудь еще?

Феникс сдержанно улыбнулся.

— На этом все. Извините, что побеспокоили вас во внерабочее время, — и, обращаясь уже ко мне, напомнил: — Не забудьте вечером зайти к доктору.

Видя, что я намереваюсь что-то сказать, правильно истолковал мой порыв и добавил:

— За это тоже благодарить не нужно. Разбираться с формой студенток, конечно, в мои обязанности не входит, но я бы предпочел, чтобы на моих занятиях все выглядели пристойно.

Развернувшись, он вышел за дверь. А когда его шаги стихли в коридоре, мы с кастеляншей отмерли и с одинаковой смесью растерянности и изумления посмотрели друг на друга.

Мысль о том, что завтрашний день станет последним перед выходными, была крайне приятной. Нет, я вовсе не устала от занятий и намеревалась корпеть над учебниками даже в свободное время. Просто хотелось получить перерыв в той «войне», эпицентром которой я невольно стала. Хотя бы пару дней не ловить на себе насмешливые взгляды, не слышать издевки, да и вообще не видеть тех, кого видеть совсем не хочется.

После урока истории, который на сегодня был последним, я дождалась, пока все однокурсницы покинут аудиторию, и подошла к магистру Дахшану. Он преподавал на обоих факультетах, и я решила поинтересоваться, не знает ли он, кто такая аэллина Лейстон.

— Лейстон? — озадаченно переспросил магистр. — Среди тех, кто сейчас учится в институте, такой аэллины нет, это могу сказать точно. Но, знаете, очень знакомая фамилия, очень…

— Может быть, она окончила обучение в прошлом году? — предположила я. — Или раньше?

— Возможно, — согласился он, все еще задумчиво хмурясь. — Что-то и впрямь знакомое, так и вертится в голове… годы, знаете ли, берут свое. А ведь в свое время у меня такая память цепкая была: что ни прочитаю, запоминаю мгновенно…

В общем, узнать, кто такая аэллина Лейстон, у магистра Дахшана мне не удалось. Разве что открыть для себя то обстоятельство, что она больше не учится в институте. Что бы ни говорил магистр, память у него до сих пор была отличная — одна любовь к точным датам чего стоила. Поэтому в его словах я не сомневалась.

И это казалось странным. Если девушка уже не студентка, то почему ее дневник оказался в библиотеке? Там ведь установлены специальные заклинания, помогающие поддерживать порядок. Даже если предположить, что аэллина окончила обучение в прошлом году, он не мог пролежать в библиотеке все лето. Его бы непременно заметили.

Еще и эта странность с тем, что ни библиотекарь, ни стоящие за мной в очереди девушки его почему-то не видели…

Вся эта история сильно меня заинтересовала. Можно было забыть о ней и отнести дневник обратно в библиотеку, но я решила попробовать во всем разобраться. Поэтому, придя вечером к доктору, первым делом задала ему тот же вопрос, который задавала магистру Дахшану. В отличие от реакции магистра, реакция господина Шайна была не такой однозначной.

— Почему вы об этом спрашиваете? — вопросом на вопрос ответил он.

Не знаю, почему я не сказала про дневник. Врать я вообще не привыкла, но все случилось как-то само собой. Ответила, что просто услышала имя в библиотеке. Разумеется, он мне не поверил. А я не поверила ему, когда он сказал, что не знает такой аэллины. Господин Шайн явно о чем-то умолчал, но допытываться я не стала — в любом случае это было бесполезно. Зато мой интерес к этой загадочной девушке сильно возрос.

Проверив количество моих искр, доктор долго молчал. Слишком долго. Я уже не знала, что и думать, и в конце концов сама поинтересовалась, что же его так озадачило. Теперь, когда мы знали о том, что число личностных искр может возрастать, вряд ли его могло удивить их изменение…

Господин Шайн заметно колебался, не зная, говорить мне или нет. Но в какой-то момент все-таки произнес:

— Их три.

Теперь его удивление передалось и мне.

Три? Но ведь вчера было четыре! Это что же получается, их количество может изменяться и в обратном направлении? И в один далеко не прекрасный момент я могу снова остаться с одной?

В ответ на мои вопросы доктор развел руками: мол, для того вы, милочка, у меня и наблюдаетесь, чтобы мы могли выявить закономерность этих странных изменений.

Словом, из врачебного кабинета я выходила еще более озадаченной, чем вчера.

Зато ужин в кои-то веки прошел приятно. Большинство однокурсниц быстро расправились с едой и отправились убираться в Северной башне. А те, кто решил присоединиться к ним позже, даже не смотрели в мою сторону. Похоже, внушение лорда Снэша сработало и меня решили оставить в покое. Другой вопрос — насколько их хватит? Мне думалось, что большинство действительно побоится снова вызывать недовольство феникса, но насчет Эмбер я иллюзий не питала. Такие, как она, просто так не отступаются. И после сегодняшних «унизительных», по ее мнению, извинений она попытается отыграться на мне сполна.