Джин Соул - Сапфир и золото

В один из таких дней менестрель, закутавшись в плед, сидел на подоконнике и читал одолженную у Дракона книгу.

Стоит упомянуть, что Дракон попытался поставить на окно решётку, но менестрель тому воспротивился («Да это как в клетке сидеть, нипочём не стану!»), и оба сошлись на компромиссе: Дракон вбил в стену массивное железное кольцо — такое бы и тягловая лошадь вырвать не смогла, куда уж щупленькому человеческому созданию! — и теперь юноша, выглядывая в окно или усаживаясь на подоконник читать, непременно должен был обвязываться верёвкой, что спасло бы его, свались он с башни снова, а Дракону не составило бы труда втащить менестреля обратно.

Книга, которую читал менестрель, была скучна, но других в башне не нашлось.

У Дракона была роскошная библиотека: в комнате, что на третьем пролёте, хранилось бессчетное количество рукописей и книг, — и он разрешил менестрелю ей пользоваться в своё удовольствие, но, к великому сожалению, практически все книги, за исключением неполного десятка, были написаны на неведомом менестрелю, а может, и вообще всему людскому роду языке. Вероятно, по-драконьи; во всяком случае, Дракон эти книги читать умел. А то, что мог прочесть менестрель, по пальцам пересчитать можно было: невероятно скучная история крестовых походов в пяти томах (юноша как раз одолел первый том и взялся за второй), канцоны о рыцаре и прекрасной даме и несколько книг по кулинарии и по столярному делу.

Книга была скучна, и менестрель то и дело клевал носом и уже успел потерять нить повествования, запутавшись в прозвищах и порядковых номерах королей, в этих крестовых походах участвовавших: то ли это был Фредерик XV, то ли Фредерик Чернобород с не упомянутым номером — что за смехотворная традиция называть королевских отпрысков одинаковыми именами! К середине книги — спустя четыреста лет истории! — королевская семья всё-таки проявила фантазию: на страницах появился король Родерик. Но фантазии хватило лишь на это, и все последующие упомянутые короли тоже были Родериками.

Менестрель уже успел дочитать до того момента, когда король Родерик VII Рыжий — не путать с Родериком V Рыжим! (на этом месте менестрель фыркнул и пробормотал: «А, провалиться, теперь уже и прозвища одинаковые!») — собрал рыцарей, чтобы отправиться в очередной поход на поиски гробницы Святого Короля…

Дракон в это время предавался размышлениям, сидя подле полыхающего камина. Мысли были сонные, путанные, не особо важные, навеянные теплом огня, и упоминать их, верно, не стоит даже для истории.

И вот тут кто-то загрохотал железным кулаком по двери. Сон с Дракона как рукой сняло, он подошёл и глянул одним глазом в решетчатое окошечко, что слева от двери (прежде никакого окошечка там не было, но не так давно вывалился из стены булыжник как раз на уровне глаз, и Дракон решил приспособить отверстие под смотровое окно). Глянул и поморщился: объявился какой-то рыцарь.

Рыцарь был настолько бесцеремонен, что спешился, привязал куцую лошадёнку к изгороди, перелез через воротца, проявив недюжинную сноровку (в доспехах ведь!), и вот теперь колошматил в дверь кулаком, щуря близорукие глаза; забрало было поднято, открывая на всеобщее обозрение лицо с куричьим носом и жидкой бородёнкой рыжеватого цвета.

— Открывай и сразись со мной! — дребезжащим голосом завёл рыцарь.

— Зачем мне с тобой сражаться? — спросил Дракон через окошечко.

— Я сражусь с тобой, чудище, — героическим тоном объявил рыцарь, — и освобожу похищенную тобой принцессу!

Мужчина поморщился на «чудище» и поскрёб затылок. Выходило явное недоразумение: слухи о похищенной принцессе, видно, дошли до рыцаря с опозданием. Стоило бы отворить дверь и разъяснить неудачливому визитёру, что тот явился впустую, но Дракон медлил. Разумеется, не из страха перед рыцарем или нежелания сражаться — просто от рыцаря немилосердно смердело, и хотелось поскорее от него отделаться. Дело в том, что рыцари непременно носили под доспехами луковицу — в качестве амулета, что само по себе пованивало, а у стоявшего на пороге рыцаря, должно быть, луковица и вовсе сгнила: вонь от неё окружала рыцаря плотным облаком. Что творилось в этот момент с чувствительным носом Дракона!

Менестрель, услышав шум, отложил книгу (довольный, что не пришлось дочитывать про очередного Родерика, кажется тоже Рыжего, но ещё и Смелого, причём уже XVI) и спустился вниз.

— Что тут происходит? — удивился он страдальческому виду Дракона.

Луковый рыцарь между тем твердил своё, и юноша понял, что явился тот за вздорной принцессой. Не понял только, отчего Дракон до сих пор не прояснил это недоразумение. Запах он тоже почувствовал, но отвращения к нему не испытывал: у людей обоняние устроено не так, как у драконов.

— Нет тут никакой принцессы, — заявил менестрель, подходя к окошечку, — она давно уже к родителям вернулась.

— Лжёшь, чудище! — завопил луковый рыцарь. — Подъезжая, я видел, как томится в башне принцесса!

Дракон и менестрель удивлённо переглянулись. Тут же глаза юноши заблестели, он расплылся в улыбке и показал Дракону пальцем на себя. Рыцарь сослепу принял менестреля за принцессу! Дракон накрыл рот ладонью, с трудом сдерживая смех, и знаками показал менестрелю, что надо бы сказать об этой ошибке луковому рыцарю. Но юноша возразил страшным шёпотом:

— Погоди, господин дракон! Есть у меня идея получше.

Правда, озорной блеск в глазах с этим шёпотом не вязался, и можно было предположить, что менестрель задумал какую-то шутку.

— А что же ты собираешься делать с принцессой, если мы тебе её отдадим? — спросил менестрель в окошечко.

— Как это что? — даже растерялся рыцарь. — Разумеется, увезу её с собой, женюсь на ней и получу полкоролевства в придачу.

— А не отступишься от своих слов?

— Я от своих слов не отступаюсь! — важно и даже горделиво заявил луковый рыцарь.

— Тогда подожди немного, принцесса сейчас к тебе выйдет, — пообещал менестрель.

— И без сражения отдадите? — недоверчиво, но с явным облегчением уточнил луковый рыцарь. Он плохо себе представлял, как сражаться с драконами, просто так было положено — требовать принцесс через поединки.

— Отдадим… если пожелаешь забрать, — прибавил юноша и уткнулся лицом в плечо, чтобы не расслышал рыцарь его смех.

— Что ж, тогда подожду, ибо решимость моя некобе… не-по-ко-бе-ли-ма, — ещё важнее, чем прежде, объявил луковый рыцарь и упёрся руками в снятый с пояса зачехлённый меч (эта поза непременно должна была произвести впечатление на принцессу — так он считал). Не такой уж он был и образованный, как оказалось.

Менестрель, кивнув Дракону, поспешил наверх.

«Что это он выдумал?» — подумал Дракон, поглядев ему вслед, а ещё подумал со вздохом, что, наверное, придётся откупаться от рыцаря, когда тот обнаружит обман и разгневается: ну не сражаться же с тем, кого можно одним щелчком зашибить?