Кэрол Гудмэн - Блитвуд (ЛП)

— Что с ней случилось? — воскликнула я, рукой стиснув перо в своём кармане — одинокое чёрное перо, которое лежало рядом с телом моей мамы.

Именно поэтому моя мама хранила чёрное перо? Из-за истории? Жилли вскинул вверх руку и остановил лошадей.

— Прислушайся, — сказал он.

Сначала я слышала лишь шум падавших капель с деревьев по обе стороны от дороги, но затем я уловила звук: это были колокола. Первый и затем второй… и затем их хоровой ансамбль.

— Они взывают нас домой, мисс. Указывают нам путь сквозь туман. Видите, лошади знают.

И на самом деле лошади подергивали своими ушами в сторону звука. Жилли щелкнул поводьями, и мы повернули налево, с дороги, в направление к звуку колоколов.

Тёмно-серая чугунная арка неясно вырисовывалась из тумана. Проезжая врата, я смогла разобрать лишь слова: «Школа Блитвуд» и под ними «Tintinna Vere, Specta Alte» . Дорога пошла круто вверх, туман посветлел, и когда мы поднялись выше и звук колоколов стал громче. Даже с такого расстояния я смогла прочувствовать, что подразумевал Жилли. Складывалось впечатление, что колокольный звон заставил мою кровь гудеть. Казалось, что колокола были внутри меня, также как и низкий звон, звонивший внутри меня, но эти звоны не заставляли меня бояться. Они давали мне такое же ощущение, как и тогда, когда я замедлила звон внутри меня, желая успокоить Этту. Безопасность.

Достигнув вершины холма, мы увидели, что под нами туман всё ещё льнул к земле, но квадратная башня, высеченная из камня медового цвета, возвышалась ввысь из белой мглы, как будто всплывала в воздухе. Едва колокола прекратили звонить, изморось рассеялась, первым явив контур замка, напоминавший по форме башню — точно такого же замка, как на одной из гравюр, которую моя мама держала у кровати. Он походил на замок из сказочной страны, и я задалась вопросом: а не перенесла ли меня рассказанная Жилли история каким-то образом в сказочную страну. Но затем, прислушавшись к колоколам, пока они один за другим смолкали, я кое-что подметила.

— Их только шесть, — сказала я Жилли.

— Да. Сотни лет семь колоколов звонили на звоннице замка принца. Рыцари и шесть дочерей творца колоколов установили семь колоколов на башню и превратили замок принца в аббатство с мужским монастырем для рыцарей и женской обителью для сестёр, которые сообща учредили Орден Колоколов. Молодые люди и дамы со всего мира, привлеченные боем колоколов, собрались в аббатстве. Они верили, что благовест удерживает диких существ и фейри в лесах на расстоянии и что до тех пор, пока на башне бьют семь колоколов, демоны будут оставаться на своей собственной земле. Орден Колоколов разросся до великого аббатства, известного за ученость его сестёр и монахов. Некоторые мужчины и женщины, которые получили там образование, выбирали монашескую жизнь, а другие — выходили в мир и становились великими лидерами. Орден раскинулся по всей Европе, учреждая школы повсюду, где присутствовало зло, с которым надо было бороться.

— Но, в конечном счете, Орден настолько хорошо справлялся со своей задачей, что люди больше не видели в нём надобности. Власть Ордена угасла, а аббатства пришли в упадок или были разрушены в войнах. Даже исконное аббатство в Шотландии, Аббатство Готорн, было разграблено во времена Реформации. Последние последователи Ордена по всей Европе собрались вместе и решили перенести истинную звонницу и обитель сюда и основать Блитвуд.

— Потребовалось три баржи, чтобы перевезти её сюда, вверх по реке. Последняя баржа несла в себе звонницу и колокола, сложенные внутри неё, в силу того, что легенда гласила, что колокола должны всегда оставаться в этой звоннице. Но когда баржа огибала вон ту излучину, — Жилли указал на реку, где высокий крутой обрыв выступал на западном берегу, — поднялся шторм. Говорят, что звон колоколов был слышен сквозь шум шторма, даже, несмотря на то, что они были упакованы в солому, и что их было слышно вплоть до Олбани. Судно сильно накренилось, чтобы пришвартоваться и башня начала соскальзывать в воду, но в последнюю минуту баржа выпрямилась, и был утерян лишь один колокол из башни.

— Самый маленький колокол? — спросила я — Дискантовый?

— Да, тот, что носил имя Меропы. Он упал на дно реки, где и остаётся по сей день. Но некоторые говорят, что когда сестры начинают звонить, до сих пор можно её услышать. Прислушайся.

К этому моменту последний колокол закончил свой бой. Наступила тишина и потом послышался слабый, но чистый звон другого колокола. Казалось, что он исходил из реки. «Возможно, это было просто эхо, — сказала я самой себе, — но могло ли эхо пронзить мою душу, как сделал этот звон?» Я смогла ощутить вибрацию в своей крови и в самой сути моей души. Я уже слышала этот звон раньше. Это был троекратный звон, который я услышала, когда темноглазый парень прикоснулся к моей руке.

ГЛАВА 9

Мы поднялись на холм и въехали на круговую подъездную дорожку, заполненную транспортными средствами, чемоданами, визжащими девушками и бормочущими извозчиками. Я сразу же отметила, что большинство девушек прибыло в Блитвуд на личных каретах, позолоченных со старыми фамильными гербами, либо на длинных автомобилях, нос которых украшали серебряные фигурки, подобно топу мачты на морских судах. Один такой левиафан пронёсся мимо нас, рыча как морское чудовище, и он едва чуть не столкнул нас на газон. Жилли тихо выругался на шотландском и слегка нахмурился.

— Монморанси по-прежнему ведут себя так, словно владеют этим местом, хотя здание было построено на заказ много лет назад.

Длинный чёрный автомобиль рассекал толпу подобно «Лузитании», заходившей в порт. Когда он подъехал к входной двери, появилась фигура — девушка — закутанная в бархатный плащ, как в кокон, увенчанный волосами цвета розового золота, которые ловили солнечный свет, будто солнце специально вышло, чтобы осветить их. Две другие девушки, стоящие в дверном проёме, бросили свои сумки в объятья слуг и закричали визгливыми голосами:

— Джордж!

Джордж?

Небольшая группа девушек быстро окружила Джордж, словно мотыльки слетелись на свет, и заблокировали проход. Слуги стояли загруженные чемоданами, пока те перекликивались.

— Фред!

— Уолли!

Имена (у всех девушек здесь мужские имена?) порхали по воздуху подобно маленьким птичкам. Конечно же, как я поняла, все они друг друга знают. Даже новенькие девушки, должно быть, росли вместе и ходили на танцы и чай. Я с болью вспомнила рыжеволосую голову Тилли, мчавшуюся через парк и кричавшую моё имя, или как мы переглядывались через ряды швейных машин, и я ловила ее улыбку. Я прекрасно помнила, каково это иметь подругу. Обрету ли я её когда-нибудь здесь, среди всех этих ярких и беззаботных девушек?