Елизавета Соболянская - Даже не мечтай! [СИ]

— Мне пора, увидимся в покоях лорда Станаэля. Сразу после осмотра попрошу леди Вайолет помочь тебе со свадебным платьем.

— Исс, — Лилия приподнялась, обнимая себя руками. В комнате было зябко, лорд позабыл закрыть окно и утренняя свежесть наполняла небольшую комнату. — Нас могут неправильно понять… — неуверенно сказала девушка.

— С каких это ор моя колючка выслушивает то, что болтают люди? — деланно удивился лорд, потом присел на постель, заглянул Лили в лицо: — скажи мне, Лили, ты хочешь пересчитывать штуки шелка в кладовой, устраивать приемы и обучать грамоте глупеньких девиц только вчера привезенных из грязной юрты? Нет? Почему-то я так и подумал! Мы конечно можем отложить свадьбу, но если кто-нибудь заметит, где я ночевал, нас отправят в храм вовсе не добрыми напутствиями.

Единорог еще раз улыбнулся, поцеловал девушку в губы и выбрался в окно, аккуратно прикрыв за собой створку. Лилия полежала еще минутку в кровати, нежась в запахе любимого, вспоминая его прикосновения, а потом со вздохом сожаления встала и начала собираться. Ее одежда осталась в фургоне, но леди Вайолет позаботилась обо всем — на сундуке лежала чистая сорочка, платье, гребень, несколько лент. Опытная экономка учла даже то, что теперь Лилия больше походила на девушку, чем на истощенного подростка. Боковая шнуровка оказалась распущенной, а подол почти на ладонь длиннее, чем в прежнем подарке верховной леди.

После умывания Лилия привычно закрутила косу в пучок, и за неимением шпилек, подвязала лентами. Свежее платье приятного голубого цвета поднимало настроение и она довольно легко вышла из комнаты. У входа в галерею топтался Вир:

— Доброе утро, госпожа Лилия! — приветствовал ее медбрат.

— Ждешь Раду? — улыбнулась ему в ответ девушка.

— Вас, — мотнул головой парень, — лорд Иссиэль сказал, что после осмотра пойдем в храм, так что Раду увела строгая леди, переодеваться.

Лили только усмехнулась и закатила глаза. Цыганка помотает и чопорную леди Вайолет и пребывающую в растерянности леди Фьянту. Обоим полезно будет встряхнуться!

Вместе с Виром они дошли до покоев лорда и обнаружили у постели дежурного молодого единорога, который держал лорда за руку и заговаривал ему зубы какой-то историей из «боевого прошлого» молодежного отряда. Увидев лекарку, парень тотчас вскочил и доложил, что травы лорд пил, как и было сказано, по ложке каждые полчаса.

— Отлично! Ступайте принесите свежие простыни и позовите помощь, лорда нужно будет переложить на стол, перестелить постель и уложить его обратно. И скажите леди Вайолет, что нужен новый тюфяк набитый сеном!

Юнец тотчас убежал, а Лили приступила к осмотру.

— Как вы строго, — чуть слышно проговорил лорд Станаэль, силясь улыбнуться.

— Иногда это просто необходимо! — Лилия бросила на мужчину короткий взгляд и аккуратно отогнула простыню. То ли единорожья магия тому виной, то ли организм лорда сам решил бросить все ресурсы на выздоровление, но страшные раны на ногах и внизу живота начали потихоньку затягиваться. Края выглядели хорошо, из дренажей натекло совсем немного жидкости и запах от ран был вполне нормальный.

— Вы прекрасно двигаетесь к выздоровлению, милорд. Сейчас я сделаю вам перевязку, а дня через три смогу удалить некоторые трубки. Вир, помоги!

Медбрат одним движение переложил коротко застонавшего лорда на стол и Лилия занялась привычной работой — отмочить присохшие повязки осмотреть и обработать раны, наложить свежие бинты, а кое-где и мази.

К тому времени, как в комнату с шумом и топотом ввалились молодые единороги во главе с леди Вайолет и леди Фьянтой, лорд Станаэль был обработан, умыт и накрыт простыней.

— Лили! — леди бросилась к лекарке заламывая руки, — что с моим мужем?

— Все хорошо, леди Фьянта, успокойтесь! — девушке пришлось спрятаться за необъятного Вира, что бы нервничающая женщина не снесла ее. — Лорду Станаэлю гораздо лучше и етперь я могу сказать, что он поправится, если будет выполнять все мои рекомендации. Давайте заменим постель, милорду неудобно на столе!

Уверившись, что ее супругу и ее положению ничего не угрожает леди тут же развила бурную деятельность. Тюфяк с кровати выбросили в окно, простыни и бинты собрал один из парней и унес в прачечную. Двое других расправили новый тюфяк, набитый самой ровной высушенной травой, накрыли простынями и бережно перенесли лорда.

— Кушать пока не стоит, — Лилия заглянула в запавшие глаза мужчины, — больше пейте и принимайте лекарства, если вдруг поднимется температура или зазнобит, зовите меня. И кончено не забывайте дежурить.

Она улыбнулась видя, как один из сыновей лорда тотчас занял место в кресле подле отца. Иссиэль прав, они хорошие молодые люди, и теперь, когда Аминта перестала мутить им головы своей зрелой красотой, смогут найти себе девушек по сердцу. Кто знает, может Светлая пошлет им а-таллион, если они проявят достаточно терпения.

За дверью Лилию перехватила сияющая Рада. Она потянула девушку в галерею, приговаривая, что надо скорее одеваться, мужчины уже ждут. Оказалось, в комнате Лилии собрались все девушки, ожидающие женихов. На этот раз степнячек было еще больше, ведь сборщикам дани некогда было рыскать по дорогам в поисках заблудившихся девиц.

Они смеялись, ахали и благоговейно рассматривали украшения, переданные лордом Иссиэлем для невесты. Лилия и сама ахнула, когда рассмотрела дивной красоты венок из самоцветов, выполненный в таком же стиле пояс, длинные серьги и колье.

А платье! Лилия и не подозревала, что на свете существует такая красота! Плотный золотистый шелк под нежно-голубым бархатом сиял как солнце из-за туч. Длинные рукава перехваченные золотыми лентами спускались почти до самого пола, широкий золотой галун обрамлял квадратный вырез, рукава, верхнюю юбку и чуть-чуть выступал из под нижнего платья.

По мнению Лилии, такого платья не могло быть даже у настоящей принцессы. Ее вновь охватили сомнения, но леди Вайолет вошедшая с ворохом тончайшего газа для фаты, считала, что лекарка спасшая надежду долины достойна самого лучшего!

Так что облачение прошло в ударном темпе: сорочка, чулки, туфельки, нижняя юбка, нижнее платье, верхнее платье, украшения. Волосы девушки распустили и долго расчесывали, чтобы они заблестели на солнце, а потом прикрыли их тончайшей фатой, символом девической скромности и невинности.

Раде тоже перепало от хозяйских щедрот, и платье и фата ее отличались яркостью и броской отделкой, но главным украшением юной цыганки стали крупные живые цветы.

Невест с радостными песнями и криками провожали до храмового холма, но наверх они поднимались одни.

Лилия шла медленно, вспоминала дни, проведенные в компании матушки Мельдины. От нее мысли сами собой перескочили на лорда Иссиэля. Он мало говорил ей нежностей, но сделал для нее больше, чем любой мужчина на этом свете. Он стоял рядом, когда она оперировала и не пыхал завистью и злобой, как брат. Не вздыхал, вспоминая ее мать, как отец или дядюшка Григ. Не творил знаки, отводящие зло, когда она бормотала себе под нос название сосудов, которые требовалось пережать.