Елизавета Соболянская - Улыбка солнечной принцессы

О, и король и принцесса понимали, что едва прозвучит объявление помолвки, как их разлучат до самой свадьбы и не позволят видеться даже украдкой, поэтому спешили отхлебнуть из пенного кубка страсти столько радости, чтобы хватило на бесконечные примерки, поздравления, церемонии и пиры. Поцелуй – словно глоток воздуха! Объятие, как возможность прожить еще один день!

Холодная осенняя ночь обступила дворцы королевского сада. Где-то у зеркальных прудов веселились гости, играла музыка, толпились любопытные слуги, а здесь в уютном полумраке согретой теплом жаровни спальни двое творили любовь, смешивая страсть и нежность.

Аделин знала о том, чем занимаются в постели мужчина и женщина. Гоффрейлина по просьбе матери когда-то подробно рассказала ей все и даже показала рисунки в книге любовных стихов. Еще больше она знала о брачных обычаях и требованиях к невинности невесты, но в эту ночь она распахнула шелковый пеньюар и сложила свой пояс к ногам Хирото, позволяя ему самому сделать выбор.

Ах, как туманило голову молодого короля желание, сделать своей любимую женщину! Как сладко звучала в его голове музыка соития, которую он мог бы исполнить на этом манящем сладостью теле! Но неуверенность, мелькнувшая в глазах Аделин остановил его. Пальцы, жестко вцепившиеся в мягкие бедра, расслабились, хватка перешла в нежное объятие, а потом в тонкую изысканную ласку, утешающую разгоряченный цветок.

Поцелуи, ласки, горячечный шепот в темноте и тесно сплетающиеся тела. Хирото сохранил невинность тела своей половинки, но похитил ее сердце, научив его страсти.

Когда утомленная новыми открытиями Аделин задремала, бумагу окон рассвет уже окрашивал длинными розовыми полосами. Хирото с сожалением поднялся с ложа, еще раз невесом коснулся припухших от его поцелуев губ, вынул из широкого рукава крошечную хризантему и положил ее на подушку рядом с любимой:

– Сегодня будет объявлена наша помолвка. Сил и терпения тебе, любимая! Всегда помни, я люблю тебя!

Легкий порыв ледяного ветра и Аделин осталась одна на измятой за ночь постели. Девушка медленно встала, расправила простыни, скрывая от слуг ночной визит, а потом отправилась в купальню, пытаясь холодной водой убрать следы бурной встречи. Губы пекло, между ног чувствовался легкий дискомфорт, а кожа стала настолько чувствительной, что пришлось долго втирать в нее душистое масло, чтобы надеть легкое домашнее платье. Фрейлины слегка удивились, увидев Ее Высочество за письменным прибором, и даже пожурили госпожу:

– Ваше Высочество, нельзя так много работать! Сегодня чудесный день, в Сиреневом павильоне обещают дивную музыку, а на Лотосовом пруду храмовые танцы! Это куда интереснее бумаг!

– Вы правы, – принцесса улыбнулась и отложила перо, – подавайте завтрак, и приготовьте платье для посещения концерта.

До обеда дворец невесты жил в привычном ритме, но ровно в полдень к Аделин прибежал взмыленный посыльный. Его не сразу допустили, но слуга сумел убедить свиту, что он с важным поручением от самого короля. Принцесса встретила мужчину и получила необычное сообщение. Оказалось, что пока в столице шла коронация на восточных склонах шли дожди, что привело к большому количеству оползней:

– Его Величество еще будучи принцем велел там много деревьев садить, так что деревеньки почти не пострадали, но теперь земле нужно королевское благословение…

Короткой не романтичной запиской Хирото приглашал Аделин поехать к восточным склонам вместе с ним, чтобы помочь селянам и пострадавшим.

Думала девушка не долго. Тут же велела подать костюм для верховой езды и лошадь. Пока конюхи седлали ее любимую кобылу, Ее Высочество успела переодеться и вместе с пятеркой своих людей отправилась к малому дворцу, где прежде жил принц Хирото.

Король был там, вместе с малой свитой. Заметив приезд принцессы, он благодарно кивнул ей и подал знак отправляться.

Энергичная скачка под стылым осенним ветром, переход вброд пары ручьев, перегон через облетевшую рощу и вот наконец искомый сель. Аделин невольно прижала ладонь в перчатке ко рту, рассматривая пласты серой влажной грязи, лежащие у подножия скал. Среди травы и листьев виднелись пестрые тряпки, куски соломенных крыш и даже разломанные тележки. Короля уверили, что человеческих жертв нет, но убыток причинен большой.

Хирото скрипнул зубами, оглянулся на Аделин, потом еще раз взглянул на оборванный дождями склон. Было понятно, что на голых камнях еще долго ничего не будет расти и скорее всего люди с этой стороны Уртана будут голодать в грядущую зиму. Шевельнув поводьями, король направил коня к принцессе, подъехал максимально близко и протянул ладонь:

– Ваше Высочество, я прошу вашей помощи!

Аделин поняла и вложила свои запястья в руки короля. Потом они взглянули в глаза друг друга, обернулись к скале и над соединенными пальцами закурился золотистый дымок. Невесомая пыльца благословения поднималась все выше, и широким веером падала на оголенную землю. Камни потрескивали, покачивались, скрипели, а потом рассыпались мелким песком, который тут же затягивался редкой зеленой травкой.

Через полчаса склон был восстановлен, а король и принцесса еле держались в седлах. К счастью уртанцам такое истощение благословляющих сил было не внове. Его Величеству и Ее Высочеству помогли спешиться, отвели к ручью и умыли ледяной водой, убедив подержать горящие ладони в потоке.

Затем слуги быстро поставили две одинаковые палатки, соединенные общим пологом, разожгли костры заполнили жаровни углями. При таком истощении нужна горячая сытная пища и немного меда или вина. Королю и принцессе подали и то, и другое. Потом их закутали в меховые одеяла, усадили к жаровням, поставили рядом плошки с вареным мясом, и пока утомленные повелители ели, слуги начали тихонько петь. Аделин сначала растерялась, а потом спросила у Хирото: почему его люди поют?

– У нас считается, что песня штопает ткань души, – улыбнулся король, одним глотком выпивая бульон.

После певцов пришла сказочница и долго вещала что-то приятным напевным голосом, а к ночи короля и принцессу сморил сон и во дворец они явились только утром, сделав помолвку единственно возможным выходом из ситуации.

К их возвращению дворец невесты был украшен нежно-розовыми хризантемами, а на пороге стояла королева-бабушка громко и ворчливо требующая от внука сей же час вернуть «девочке» честь и достоинство, объявив ее своей невестой. Хирото быстро соскользнул с седла, помог спешится Аделин и взяв ее лицо в ладони:

– Ты не откажешь мне, моя Аделин? Ты станешь моей женой?

Девушка потупилась и кивнула, дополнив ответ словами: