Анастасия Никитина - Госпожа Потусторонья

— Да что вообще происходит?! — рявкнула я, на очередном вираже едва не откусив себе язык.

— Хищники налетели, — отозвалась Марфа, не отрывая глаз от дороги. — Я предупреждала этого самовлюбленного дурака, что такое резкое возвышение вампиров добром не кончится, что всё надо делать постепенно… Но нет. Он всё знает лучше. Идиот… Такой шанс испоганил.

Я проглотила замечание о том, что этот шанс она же ему и подарила, распустив не ко времени язык.

— Аррей решил, что человечка быстро примет все его условия. И не спрашивай меня, почему он такой идиот.

— Так почему же вы его не остановили? — таки не сдержалась я.

— Его остановишь, — фыркнула Марфа. — И потом, в какой-то момент я и сама чуть не поверила, что всё может получиться. Понадеялась, что хищники не сразу решатся напасть, учитывая твой запрет. И ошиблась. Видишь, я полностью с тобой откровенна. И надеюсь на взаимность.

— Откровенность? — опешила я.

— Зачем мне твоя откровенность? У тебя на лице всё написано, — хмыкнула Марфа.

— Тогда что? — спросила я только ради того, чтобы не молчать.

О… Сейчас я пообещаю ей все что угодно. И даже угрызениями совести не буду мучиться по поводу этой лжи. Пусть только она доставит меня в особняк. А там уж разберёмся, какую взаимность и кто заслуживает.

— Взаимовыгодное сотрудничество.

— Интересно, в какой области?

— Не язви, — хмыкнула Марфа.

— И в мыслях не было, — слегка покривила душой я, обругав себя за неуместное ёрничанье в стиле Васьки.

— Мавра в очередной раз доказала, что была никуда не годным Ключом, — пояснила свою мысль женщина, когда на въезде в город мы встали в вечернюю пробку. — Она не удосужилась обучить свою наследницу. Ты уже наделала множество ошибок. А наделаешь ещё больше. Если, конечно, успеешь, прежде чем какой-нибудь псих вроде Аррея тебя убьёт. Я могу научить тебя тому, что должна знать Ключ.

— Вы? — ахнула я.

— Почему нет? Мать учила меня. К сожалению, Врата почему-то выбрали эту бестолочь Мавру, мою младшую сестру. Но это не значит, что я забыла всё, что мне рассказывали.

— А вам-то какая от этого выгода? Я так понимаю, что наследовать мне вы не сможете в любом случае.

— Правильно понимаешь. Но в будущем я могу обучить твою дочь.

— Вы так уверены, что я отдам вам свою дочь, буде она у меня появится? — прищурилась я.

— А кому тебе ещё её отдать? — пожала плечами Марфа, как будто говорила о какой-то мелочи. — Не мамаше же твоей бесхребетной. Она не сможет ни защитить, ни научить.

— Меня и вы защитить не смогли, — напомнила я.

— От Ключа невозможно защитить, — едва заметно нахмурилась она. — В особняке Ключ практически всесилен. Он может узнать то, что хочет, подгадать момент, приказать любому общиннику. Ни одна община не рискнет обидеть Ключ отказом.

— Оно и видно, — проворчала я, потрогав кончиком языка разбитую губу и припомнив, как «рискнул» проклятый оборотень.

— Я же сказала: в особняке всесилен… А не выскакивая в самое сердце раздираемой переделом власти общины в одной ночной сорочке. Кстати, вкус у тебя такой же отвратительный, как и у моей сестры.

Тут впереди наконец появился просвет в потоке машин, и Марфа нажала на газ.

— Кроме того, я не хочу впутываться в разбирательства между Георгием и Арреем. А особняк самое лучшее место, чтобы пересидеть бурю.

Марфа замолчала. Я же, подавив ехидное замечание, задумалась. Пускать странную родственницу в особняк глупо. Вряд ли она согласится, что я возьму только отражение её души, а тело брошу перед воротами. С другой стороны, кто лучше её сможет рассказать мне о Ключе и его работе, как не та, которая сама собиралась стать этим самым Ключом?

Уткнувшись подбородком в свою руку, я притворилась дремлющей. Марфа даже не смотрела в мою сторону, что меня вполне устраивало. У неожиданного предложения имелись и плюсы и минусы. И наверняка куча примечаний мелким шрифтом, о которых я и не подозревала. Ну не верилось мне во внезапный альтруизм бабули-вампирши. Уж точно не после того, что мне довелось наблюдать в логове Аррея.

Но от неё можно было получить многое, и самое главное — знания, которых мне так не хватало. Врать старушка не станет. Во-первых, она не знает, что мне уже известно, и нарваться на пинок под зад не захочет. Во-вторых, я могу попросту приказать говорить правду, и об этом она вряд ли позабыла. Напасть тоже не сможет. Догадаться, что я обвешаю её приказами, как новогоднюю елку конфетами, несложно. Так что же ей нужно?!

Ответить на этот вопрос я так и не сумела. И, соответственно, даже когда мы уже бросили машину у начала ухабистой асфальтовой дороги, ведущей к воротам, я всё ещё не знала, возьму ли бабку с собой. Сама она будто ни о чём не тревожилась и целенаправленно топала вперёд, иногда подгоняя меня недовольными взглядами.

«Сама бы погуляла тут босиком», — мысленно проворчала я, наступив на очередной острый камешек.

Впрочем, стоило мне услышать какой-то шорох в кустах, как все неудобства были забыты, и я понеслась к воротам едва не быстрее вампирши. Та ухмыльнулась и бросила горсть камней, заставив кусты зашуршать уже с другой стороны. Вздорную бабу я, разумеется, обматерила, но про себя, так как благодаря её хитрости сумела преодолеть последние, самые раздолбанные метры дороги.

У ворот Марфа протянула мне ладонь:

— Вместе войдём. А то вдруг забудешь меня здесь… Случайно.

Подавив идиотское «а что, так можно было?», я взяла её за руку и шагнула в свое личное межмирье. Учитывая, что вампирша стояла между решеткой и мной, особого выбора у меня не было.

К счастью, за воротами никаких сюрпризов не возникло. Над кладбищем летел отголосок привычного гонга, а рядом застыла неподвижная фигура Марфы. Я со вздохом облегчения выпустила холодные пальцы. По дорожке огромными скачками уже нёсся Васька.

Я плюхнулась на колени, раскрыв объятия ему навстречу, и тут же покатилась по дорожке, впечатавшись затылком в воротный столб. А кот уже молотил лапищами всюду, куда мог дотянуться.

— Ты!.. Ты!.. Спасли! Дура!

Слава всем богам, когти он не выпускал, но ощущения всё равно были не из приятных. Казалось, что меня молотят чулками, набитыми песком.

— Васька! — я попыталась прикрыться руками. — Успокойся!

— Я спокоен! — прошипел котище, не прекращая, впрочем, своего занятия.

— Не бей меня!

— Я не бью, я радуюсь! — фыркнул кот, наконец-то спрыгнув с меня на дорожку.

— Теперь я поняла, как умирают от радости, — хмыкнула я.

— Я бы тебе ещё не так порадовался, — Васька сверкнул когтями, — да Маврину ночнушку пожалел. Всё-таки историческая вещь. Можно сказать, антиквариат!

— Тьфу ты… Тряпку он пожалел! А меня?!

— А тебя что жалеть?! Если правду говорят, что бог хранит пьяниц и дураков, то ты у нас скорбная умом никогда не просыхающая пьянчуга.