Анастасия Никитина - Госпожа Потусторонья

— Первое время он… ухаживал за мной. Я был… скажем так… не совсем дееспособен. И снотворное мне тоже давали в числе прочего, — медленно, тщательно подбирая слова, ответил Лис. — Но таблетки не всегда помогают против тяжких мыслей, и мне часто не спалось. А Рос был уверен, что снотворное действует.

— Понятно… — только и смогла проговорить я, окончательно заблудившись среди противоречивых, а порой и вовсе не понятных чувств.

— Секлетинья, скажи, раз уж у нас такой разговор, — Лис наконец поднял на меня глаза, — ты уверена, что правильно поступила, отправив Роса в общину?

— Сейчас я уже ни в чём не уверена, — махнула рукой я.

— Он говорил, что ты любишь поспать подольше.

— При чём тут это?.. Он рассказывал обо мне?! — покраснела я.

— Только это, — грустно улыбнулся Лис, глядя куда-то в сторону. — Когда я спросил его, куда он ходит по утрам.

— А-а… э-э…

— Где-то около семи, — добавил рыжий и поднялся. — Спасибо. Это было очень вкусно, но сейчас я, кажется, самым невежливым образом усну прямо за столом.

— Извини! — спохватилась я, взглянув на часы. — Спокойной ночи!

Он кивком обозначил поклон и вышел из столовой, а я осталась сидеть, бездумно глядя на закрывшуюся за его спиной дверь. Слова Лиса разбудили все те странные мысли, которые я вроде бы уже успела загнать куда-то на задворки памяти. Правильно ли я поступила? Хороший вопрос, рыжий. Если бы мне ещё самой себе удалось на него ответить!

Чувствуя, что сейчас точно не засну, а если и засну, то привидится мне гарантированное безобразие, я отправилась в библиотеку и снова засела за книгу о гномах. Но даже монотонные описания разнообразных колпаков и ритуальных кирок не могли вышибить из моей головы мысли о Росе.

«Люблю или нет? — не замечая, что делаю, я бездумно водила пальцем по полированной столешнице. — А он любит? Что для него лучше, любовь в четырёх стенах или свобода без этой любви?»

В памяти всплывали сны-воспоминания из прошлой жизни, страшная поляна в несуществующем лесу, смех Птахи в объятиях Роса, шершавые пальцы Яги, выпачканные в крови.

— Костя! — позвала я, резко отодвинув надоевшую писанину. Скелет тут же появился на пороге, словно стоял за дверью. — Дай мне книгу… Книгу про Ключи и их избранных. Есть у нас такое?

В этот раз Костя отсутствовал почти четверть часа. И когда я уже решила, что погорячилась и скелет попросту ушёл, он принёс мне довольно тонкий томик в сером неприметном переплёте. Я открыла книгу, а закрыла её, когда за окном рассвело. Всё было просто… Но как же мне набила оскомину эта банальная фраза, с тех пор как я попала в особняк. Здесь всё было просто и в то же время настолько сложно, что хотелось убиться о первую попавшуюся стену.

Яга не соврала. У каждого Ключа был свой избранник. Однажды найденный, он больше не растворялся меж Серых троп, уходя на очередное перерождение. Но и избежать этого вынужденного путешествия тоже не мог. Он всегда помнил свои прошлые жизни, раз за разом приходя в миры через Врата.

Ключи же возрождались в новом теле, хоть каплей крови связанном с кем-нибудь из их предков. Возрождённый Ключ менял его под себя, годам к двадцати становясь тем, кем был на самом деле. То есть представителем совершенно отличной от всех прочих расы, способной управлять Струнами, для которой внешний вид и строение тела не играли никакой роли. Для Земли это всегда было внешнее подобие человека. Впрочем, система «две руки, две ноги, одна голова» работала почти во всех мирах, за редким исключением типа камнеедов.

А вот с памятью у нас обстояло не всё так гладко. О прошлых жизнях мы узнавали постепенно. И чем дольше находились у Струнного озера, тем дальше заглядывали в прошлое. Та Ключ, которая написала прочитанную мной книгу, дошла до тридцать какого-то перерождения. И лишь семь из этих жизней она провела рядом со своим избранником.

Я потёрла ноющие виски и посмотрела в вечно серый туман за окном, в котором тонули сумрачные склепы и надгробия. Судя по всему, мою прошлую жизнь особняк на пару с прабабкой мне уже напомнили: скромница Птаха, влюблённая в русоволосого красавца из соседней деревни и даже не подозревавшая, что она — Ключ. А что же было до неё? Тот странный сон с жаркими поцелуями в глубине Струнного из ещё более «прошлой» жизни? По крайней мере, то ощущение бесконечного единения в моём понимании больше походило на любовь, которую можно пронести через многие жизни, чем невнятное бормотание Птахи. Девицы, вообще в обморок грохнувшейся при виде избранника.

«С другой стороны, может, та я попросту не дожила до чего-то большего? — вдруг подумала я, вставая. — Ведь прикосновения Роса и сейчас не будят во мне „бурю страсти“. И тем не менее, мне его не хватает. Я скучаю. Беспокоюсь о нём. И он… Он, похоже, тоже… Вряд ли Лис мог обмануться. Рыжий даже в безголовой дурёхе, которая кувырком ввалилась сюда несколько месяцев назад, рассмотрел настоящую меня».

Я расхаживала взад-вперёд по библиотеке, нервно ломая пальцы.

Мне уютно с Росом. И весело. Он всегда меня поддерживал, пусть иногда и довольно дикими методами. А жаркие поцелуи и прочая страсть… Что, если нам просто нужно сначала узнать друг друга? Ведь Рос не хотел уходить. Он готов был в Струнное броситься, но не уйти. Он меня любит. А мне, наверное, надо просто вспомнить?

«Что ты вспомнишь, идиотка, когда сама же его и выгнала?!» — зло ответила я себе и посмотрела на часы. Стрелки показывали без пяти минут семь.

Не задумываясь, я развернулась и побежала к выходу. Несколько минут спустя я остановилась у ворот, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. И… и стала тупо рассматривать кованые завитушки. Мне достаточно было просто перевести взгляд чуть глубже, в серую муть густого тумана, и пожелать увидеть внешний мир. Но я медлила. Да что там… Я сама не знала, хочу ли увидеть того, ради кого сюда прибежала. Ведь если я его увижу, то это бы значило, что все мои умные и справедливые выкладки не стоят и выеденного яйца, а вся эта свобода ему на фиг не нужна. Зато если не увижу, то… То это не значит ровным счётом ничего… Мало ли почему он не пришёл!

Тряхнув головой, я повела ладонью, словно отводя туман Врат в сторону. Сначала мне показалось, что площадка перед ними пуста. Я и сама не смогла бы сказать, чего в моём длинном выдохе было больше, разочарования или облегчения.

А потом я увидела Роса. Он сидел чуть в стороне, опираясь спиной о каменный воротный столб, и, запрокинув голову, смотрел в быстро светлеющее небо.

Когда я успела выскочить наружу, я не помню. Как и те несколько шагов, что отделяли меня от него. А вот как распахнулись, вспыхнув радостью, глаза оборотня, запомнила. Как и сильные руки, почти мгновенно прижавшие меня к его груди.