Ольга Иванова - Жемчужная принцесса, рубиновый король. Отбор для дракона

— Линэль, где твоя мама? — прямо спросила я. — Она жива?

— Что за вопросы? — принцесса сразу насторожилась. — Зачем тебе это?

— Просто вдруг вспомнила, что ничего не знаю о ней. С отцом твоим знакома, сестрами тоже, а вот о матери ты никогда не заговаривала, — ответила я.

— Я не знаю, жива она или нет, — после некоторой паузы отозвалась Линэль. — Отец изгнал ее из Жемчужных Волн, когда мне было три года…

— Это значит, что твои младшие сестры…

— … родные мне только по отцу, да, — подтвердила принцесса. — Впрочем, как и старшие. У моего папаши было три жены, и ни одной уже рядом нет, — она мрачно усмехнулась.

— А почему он изгнал твою мать? — мой интерес только возрос. — И что стало с остальными женами?

— Первая, мать Теоры и Касси, изменила папочке, и он ее, того, чуть не казнил, но потом отправил в ссылку, в ущелье Аспидов, там она так до сих пор и находится. Третья, была слаба здоровьем, вот и померла почти сразу после родов Пенелопы. Если бы Халлот был у нас, то могла бы и выздороветь, а так сгорела за несколько дней, никакие знахарки не помогли, даже ведьма оказалась бессильной. Моя же мать не сошлась с папашей в политических вопросах, — Линэль натужно хохотнула. — Она не поддерживала его агрессии в отношении грионов, и в частности, Рубинового Короля, тогда еще Оскара, советовала папаше пойти мирным путем, попытаться договориться, ради страны, ради возвращения Халлота. Вот такая сумасшедшая она была. О ней так до сих пор и вспоминают, как о выжившей из ума. Ну а папочка не простил ей такого вольнодумия, казнить тоже не казнил, но выгнал прочь из Жемчужных Волн, лишил всех прав, запретил даже приближаться к нашим водам.

— То есть он выгнал ее на сушу? — ужаснулась я.

— Именно, — теперь голос Линэль звучал спокойно и безразлично. — Сказал: «Раз ты так защищаешь грионов, так и живи среди них. Живи и мучайся. Посмотрим, как долго ты протянешь среди них. Как скоро они обнаружат твою истинную сущность и расправятся с тобой». Эти слова, конечно, мне потом передали… Пока была маленькой, я считала, что мама просто умерла. Оказалось, ее сделали государственной изменницей. Но не думаю, что она еще жива… Она не смогла бы так долго прятаться, отец прав. Это почти невозможно…

— И все же вдруг она жива? — спросила я в замешательстве. — Дело в том, что сегодня в Алпаните я видела женщину, очень похожую на свою маму. И подумала, раз мы с тобой похожи, то, возможно, и наши матери…

— Бред! — перебила меня Линэль. — Тебе показалось. Это не могла быть она, даже если бы и была похожа на твою мать. И если бы до сих пор была живой. Она, будучи изгнанной, не смогла бы жить около моря, сошла бы с ума, не имея возможности войти в него. Скорей всего отправилась бы вглубь страны, к озеру какому или реке… Во всяком случае, я бы на ее месте так и сделала.

— И все же, посмотри, у меня на книжной полке, над кроватью есть альбом, там фотографии, мамины тоже есть, — попросила я. — Просто скажи, похожи или нет?

— Это портреты на бумажках? — Линэль вздохнула. — Щас…

Она на несколько минут затихла, затем раздался какой-то шелест.

— Ну да, что-то есть общее, — наконец признала Линэль нехотя.

Я же возликовала:

— Так значит, это все-таки может быть она! Неужели ты бы не обрадовалась, если бы она оказалась жива?

— Мне все равно, — прозвучал неожиданный ответ. — Не хочу ни знать о ней что-либо, ни тем более встречаться с ней… Для меня она умерла.

Аллен почти никогда не ссорился с братом, крайне редко злился и то недолго, будучи старшим, всегда снисходительно относился к его выходкам. Он был привязан к Бертону, считал его лучшим другом. Сколько они вместе всего пережили, в какие приключения только не впутывались по юности, а смерть отца сблизила и еще больше. Во всяком случае, именно так казалось Аллену. И даже тяготы правления, которые легли на их плечи практически в один день, они делили на двоих. Так что же происходило сейчас? Теперь почти каждый раз при виде брата Аллен испытывал раздражение, больше не мог с ним спокойно общаться. В каждом его взгляде, в каждом поступке видел подвох.

Ревность… Аллен думал, что это чувство ему чуждо, и уж точно не предполагал, что его виновником станет Бертон. Им никогда не приходилось бороться за внимание женщин: его хватало на каждого и с лихвой. Теперь же в душе Аллена поселился страх, он впервые увидел в брате соперника. Судьба сыграла злую шутку: их сердца потянулись к одной и той же девушке. Было трудно не заметить, как Бертон смотрит на Линэль Мэриндж, как выделяет ее среди прочих невест. И как ждет, что Император откажется от нее, чтобы потом сделать своей. Безусловно, преимущество было на стороне Аллена, это его Отбор и его выбор, так предопределено богами и никто не в силах нарушить этого права. Но как быть с чувствами самой Линэль? Он мог завладеть ее телом, привязать к себе узами брака, но сердце… Ему нужно было ее сердце, чтобы она принадлежала ему без остатка. Однако Аллен пока не был уверен в ее взаимности, особенно когда рядом все время крутился Бертон. Раньше умение брата искусно флиртовать и очаровывать женщин развлекало Аллена, теперь же его передергивало каждый раз, когда улыбка или взгляд Бертона были направлены в сторону Линэль. И эта его услужливость и обходительность!.. Как же она сейчас бесила! Сам Аллен не мог позволить себе подобного, ни в силу более сдержанного характера, ни из-за нынешнего положения. А вот Линэль благосклонно принимала знаки внимания Бертона, конечно, не позволяла себе ничего выше рамок приличия и этикета, но все же… Когда она общалась с ним, в ее глазах не было равнодушия, они излучали тепло и симпатию. И в такие моменты у Аллена появлялось желание растерзать брата. Вот, например, как вчера в саду, во время дождя…

— Ты знаешь, милый, — Мелани как всегда вошла в покои племянника без стука, — я приятно удивлена…

— Вы уже вернулись с прогулки? — поинтересовался Аллен, все еще частично пребывая в своих мыслях.

— Да. И ты не хочешь узнать, как я сегодня испытывала твоих невест? — глаза Мелани поблескивали с озорством.

— Опять испытание? Не слишком ли часто они проходят? — усмехнулся Император. — Чувствую, такими темпами моя свадьба состоится раньше, чем планировалась.

— А чего тянуть? — тетушка опустилась в кресло и воззрилась на него в ожидании. — И? Ты не спросишь, что это было за испытание?

— И что это было за испытание? — повторил Аллен, делая лицо нарочито серьезным.

— О, я проверила, легко ли им вскружить голову. Тебе ведь не нужна жена, которая может увлечься каким-нибудь юным симпатичным слугой и наставить тебе рога?

— И? — Аллен внезапно занервничал.

— Танцоры, которых я наняла, прекрасно справились со своими ролями, — Мелани улыбалась. — Хочешь знать, кто не прошел это испытание на прочность, не устоял против соблазна?