Анастасия Никитина - И.о. Бабы-яги

— Это как?

— А вот так. Бабусе Ягусе этот хитрован уже свою позицию высказал предельно ясно: «Я — Муромец. Отдавай Василису». Версию тихушную про коронованную мамашу, которая спит и видит возвращение дочурки в свои любящие объятия, мы тоже слыхали…

— Я себе «любящие объятия» как-то по-другому представлял, — с сомнением протянул кот.

— Ну, в любящий удушающий захват, — отмахнулась я. — Какая разница. Тут смысл в том, что Илья вовсе не Илья, а якобы любящая матушка вовсе не против увидеть дочурку покойницей. Хотя тут ещё не всё ясно. Мелкий и соврёт — недорого возьмёт, а если на такое вранье у него умишка не хватило бы, так приукрасить мог, краски сгустить. Так что и тут бабушка надвое сказала.

— И что делать?

— Витязей чешуйных кормить, — хмыкнула я.

— Васька! — надулся кот. — Вот тоже тебе больше ничего подсказывать не буду, вредине.

— Твоих подсказок пока дождёшься, с голодухи огурцов с молоком нажрёшься, — парировала я. — Ладно. Не злись. Потом мы с тобой послушаем, что он своей якобы наречённой скажет.

Я отцепила нос и подмигнула котяре, который ухмылялся во все клыки.

— Но сейчас кормёжка витязей: они моя единственная защита, если что не так пойдёт. У нас тут ещё один Илюшка. Он, может, и Илюшка, но конь у него ворованный. Согласись, это наводит на определённые размышления.

Время уже подошло к обеду, и я решила разобраться сперва с кормёжкой богатырей. Нос я, разумеется, приладила обратно и, прихватив скатерть-самобранку, отправилась под облюбованную яблоню.

Грядущая рискованная афера с Илюшкой-Радькой добавила в кровь изрядную долю адреналина и куража, поэтому свист получился залихватский и совсем как у Бабы-яги.

— Эй! Работнички лесозаготовок! Пожалуйте к столу!

Чешуйные богатыри себя дважды просить не заставили.

Минут через десять, ровно столько им понадобилось, чтобы сбегать ополоснуться в щучьем ручье, у яблони уже выстроилась очередь. И одним из первых стоял Илюшка-Радька, уже где-то разжившийся миской. Я тут же воспользовалась случаем и привела в действие первую стадию своего, как я надеялась, хитрого плана: приказала ему выкосить траву на задворках. Туда ещё не добрались богатыри, а вокруг всё так заросло ивняком, что место не просматривалось ниоткуда. Я и сама-то узнала об этой поляне совершенно случайно, наткнувшись на неё, когда искала, где бы помыться-постираться. Зато у этого уединенного уголка был весомый плюс — частокол там стоял самый высокий во всей моей временной вотчине. Авось Радька не вздумает схватить мнимую дочурку хозяйки в охапку и попросту махнуть через забор.

Накладывая в подставленные миски тройные порции сырников со сметаной и разливая по кубкам молоко, я задумалась. Пора было как-то разнообразить меню. Да и как щедро я ни раздавала собранные яблоки, а в корзинах их оставалось ещё предостаточно, и на деревьях уже висели мелкие завязи. Чёртово гусе-лебединое удобрение подгадило мне и здесь. А хомячий инстинкт не позволял просто оставить гнить готовый урожай. Высмотрев среди витязей знакомого, с которым уже как-то обсуждала насущные проблемы, я поманила его к себе.

Планируемые нововведения витязь воспринял на ура и пообещал не только притащить из казармы на взморье запасной котел, но и найти печника, который сложит мне местный аналог плиты. Вовремя спохватившись, что готовить на такую ораву мне явно не понравится, я затребовала и постоянный кухонный наряд.

— Яга на уши встанет, — едва слышно сообщил Васька, запрыгнув на лавку, едва витязь отошёл. — Разбалуешь богатырей. Жиром зарастут.

— Ничего подобного, — отмахнулась я. — Мы им полосу препятствий организуем и полигон.

— Не знаю, о чём ты, — буркнул Васька, — но чую, осатанеет не только Яга.

— Но, но… Мы им тут передовой опыт армейской подготовки вводим. Благодарить должны, — фыркнула я. — Но если что, съедем на главное оправдание любой армии: инструкции были нечёткие. Хотя о чём это я? Мне вообще никаких инструкций не дали.

— М-ре…

— Вот тебе и м-ре. Кстати. А что это наш огородник-конокрад обедать не идёт?

— А пёс его знает, — кот покосился на опустевший огород.

— Сбежал, что ли?

— Отсюда не сбежишь, пока ты не выпустишь, это ж место колдовское, зачарованное.

— Ты меня с Ягой-то не путай, — понизила голос я.

— А чего путать? Ты — она и есть.

— Временная, — уточнила я.

— Избушка тебя слушается, значит, и частокол послушает, — отмахнулся Васька.

— Ну да, если я ему дровяником пригрожу, — ухмыльнулась я и поднялась. — Пойдем посмотрим, где наш конокрад, и займёмся Радькой. На поляну со мной пойдёшь. Если что, сразу витязей зови.

— Куда ж я денусь. Буяну без Яги нельзя.

— Угу, угу, — невнимательно покивала я и, сложив скатерку, пошла к огороду.

Илюшка лесной нашёлся в тени у частокола. Он сидел, откинувшись спиной на потемневшие от времени бревна, и то ли дремал, то ли просто отдыхал. Увы, я заметила его гораздо позже, чем он меня, и даже задуматься не успела над тем, чтобы удрать, как он уже оказался на ногах.

— Здрава будь, хозяйка, — поклонился Илья.

— И тебе не кашлять. Почему обедать не пришёл? — спросила я, чтобы хоть как-то оправдать своё появление.

— Так не звали, — едва заметно пожал плечами он. — А лезть к обеду незваным-непрошеным — последнее дело.

— Ишь ты какой… — Я чуть было не ляпнула «культурный», но вовремя прикусила язык и закончила немного иначе: — Воспитанный.

— Как матушка наказывала. Вот сидел, ждал, пока закончишь, да сам бы к тебе пошёл.

— Огородничать надоело, домой собрался? — усмехнулась я.

— Не вольно мне домой, пока дело своё не сделаю, — твёрдо возразил он. — Я твою службу исполнил. Помоги и ты мне.

— Ну, спрашивай, — кивнула я.

Беседа с лесным конокрадом не планировалась, но в чём-то он был прав: огород, как я и хотела, был засажен, а кое-где уже зеленел свежими ростками. Хочешь не хочешь, а слово держать надо.

— Спасибо на добром слове, хозяйка, — снова поклонился он.

И вдруг рассказал мне о моих лесных приключениях. Причем, что самое интересное, не соврав в мелочах. Даже собственное упрямство, в итоге чуть не утопившее его в болоте, скрывать не стал. Я слушала со всевозрастающим удивлением: зачем он мне это рассказывает?

— Вот и первое мое дело, — закончил рассказ он. — Спасла меня нечисть лесная да сгинула. Значит, душа у неё живая. Подсоби найти её да отблагодарить по-божески.

— Много просишь, гость незваный, — неожиданно влез в разговор Васька.

Я уже открыла рот, чтобы осадить нахального котищу, лезущего не в своё дело. И тут же закрыла его обратно, потому что кот продолжил:

— С чего бы тебе души дарить? Служба службе рознь.