Анастасия Медведева - Он, она, дракон и трон

Потому что сама я больше не смогу смотреть на этот мир без презрения. Да, если Зар всё-таки овладеет мной, то я пойду к его матушке и самолично попрошу столь выгодного ей избавления от мучений!

…

Мне противно даже думать о нашей близости.

А то, что дракон так хорош собой, вызывает лишь раздражение — а не желание побыстрее избавиться от одежды. Врут во всех этих романах. Если человек тебе не нравится ни характером, ни складом ума, ты никогда не заведёшься от его «властного сверкающего взгляда». И желания потрогать рельефный пресс на обнажённом торсе — так же не появится.

Что говорить? Я уже готова глаз себе выколоть от этой «красоты»: ведь Зар так и не удосужился обзавестись рубашкой…

— Ты упрямишься, — улыбается дракон, подцепив мой подбородок, — потому что я рассказал вампирам про ритуал. Сейчас тебе кажется это ненормальным. Ты считаешь, что я опорочил твою честь. Но когда я стану правителем, тебе не придётся об этом думать. Первым же делом я введу правило, по которому людям запретят обсуждать твоё положение во дворце.

— Таким будет ваш первый королевский указ? — уточняю голосом без эмоций.

— Да. Тебе не нужно будет переживать, что ты — не моя жена. Люди примут мою волю и не будут злословить.

Ага. То есть, мне официально даруется титул любовницы?.. Какая честь.

Любопытно, что, даже думая обо мне, он продолжает делать всё для себя.

Ведь, если бы он испытывал ко мне хоть какие-то чувства, то первым делом он наделил бы меня клочком земли в королевстве — как это сделал граф Дроттер… тогда я бы стала настоящей леди, а не леди из клана вампиров, коей я являюсь сейчас.

Но нет. Зар решил, что это не самое главное. Самое главное — уведомить всех во дворце, что я целиком и полностью принадлежу ему. И при этом не имею никаких иных прав.

Поджимаю губы, давя в себе омерзение от его рук на своём лице.

— Вы меня успокоили, великий, — выдавливаю негромко.

— Ты стала обращаться ко мне на вы? — удивляется Зар, — Впрочем, это даже к лучшему. Когда я обзаведусь женой, ей явно не понравится подобная простота в общении, — кивает он.

А я закрываю глаза, не имея сил видеть его перед собой.

— Вы думаете о чувствах своей будущей жены, — произношу сквозь зубы, — это очень великодушно с вашей стороны.

— Я рад, что ты оценила, — улыбается дракон, а затем целует меня в лоб, — я всё ещё не сел на трон, но, думаю, нам не стоит откладывать то, что должно произойти… особенно сейчас — когда лед между нами растаял, и мы, наконец, нашли взаимопонимание.

— Я себя плохо чувствую. К тому же, не смогу сосредоточиться на своей миссии, если буду отвлекаться на вас, — шепчу, едва справляясь с тем, что творилось у меня внутри.

— Ты права. Как всегда. В приоритете — мой трон, — печально вздохнув, соглашается Зар и прижимает меня к себе, — что ж, не буду тебе мешать. Уверен, тебе много всего предстоит сделать… — он отпускает меня, а затем неожиданно наклоняется к самому лицу, — эти вампиры немного раздражают, правда? Слишком заносчивые. Уже жду не дождусь, когда ты лишишь их власти.

Выдавливаю улыбку, больше похожую на гримасу.

— Дайте мне время, и я всё сделаю, — произношу ровным голосом.

— Вот, и умница, — улыбается Зар счастливой улыбкой и уходит, оставляя меня одну.

Вхожу в покои, опускаю взгляд на руки. Дрожащие от нервного возбуждения, руки. Сжимаю и разжимаю пальцы, глядя на них, как на что-то инородное.

Что я делаю? Зачем я это делаю?..

— Мариэль, — голос Акиры звучит приглушенно; поворачиваю к нему голову, — ты выглядишь бледной… Тебе действительно плохо?

— Наши планы не меняются, — прекрасно понимая, о чем он, произношу, — я пойду за подарком.

— Может, стоит отлежаться, ты не очень хорошо выглядишь, — опустив взгляд в пол, замечает воин.

— Мой внешний вид никого не напугает, — отрезаю и иду в свою спальню — отдохнуть перед выходом в город.

— Я не об этом… — звучит мне вслед.

— Я не сильно напрягу тебя! — бросаю ему, вдруг почувствовав себя настолько обессиленной и опустошенной, что приходится схватиться за дверь.

Иначе ноги бы не выдержали.

— Мариэль, — Акира мгновенно оказывается рядом и поддерживает меня за талию.

Отбрасываю его «руку помощи», начиная не на шутку злиться. Злиться на всех. На весь этот треклятый мир.

— Не забывайся, — шипение, вырвавшееся из моего рта, заметно напрягает воина, но мне плевать. Я устала. — Твой внутренний свод правил содрогнётся от такого вопиющего нарушения.

— Это… всего лишь помощь, — чуть нахмурившись, негромко произносит Акира.

— А это всего лишь требование: не касайся меня! Слышишь?! Я запрещаю тебе прикасаться ко мне! — выкрикиваю и закрываю двери перед его носом.

Плетусь к кровати и падаю на неё.

Если он будет трогать меня, мне будет сложнее выбросить его из головы.

Лучше вообще прекратить какие-либо контакты.

…

Хоть кому-то могу запретить то, что позволяет себе эта напыщенная недалёкая ящерица.

…

— Ненавижу… — выдыхаю в подушку.

И осознаю простую истину: я не хочу сажать его на трон .

Вообще.

От слов: «не в этой жизни».

И мне плевать, что я не смогу вернуться обратно. Такой бестолковый крылатый мужлан не имеет морального права быть правителем народа. Не знаю, как, но я остановлю эту машину — которую сама в своё время запустила…

— А начну, пожалуй, с горца, — шепчу себе под нос, успокаивая собственные нервы.

Насколько я поняла из фразы, брошенной графиней, этот клан действительно существует.

Вот и первые союзники в моей будущей борьбе против дракона на троне!

Хотя, нет… Точнее будет: я не дам Зару ни одного шанса даже приблизиться к этому самому трону.

И неважно, что Акира будет против! Если на встрече с горцем он повернёт свой меч против меня, надеюсь, последний сможет меня защитить… хоть ненадолго — зная силу воина…

— Не буду об этом думать! — произношу в подушку.

…

А затем расслабляюсь.

Чему быть — того не миновать.

Буду уповать на милость Богов, когда Акира пожелает меня прикончить.

И будь, что будет.

Где-то через полчаса слышу стук в свою дверь и поднимаюсь на ноги, чуть покачиваясь от слабости. Произношу охрипшим голосом:

— Войдите.

Это явно не Акира. Тот никогда не войдёт в мою спальню без особой необходимости, сводящейся к смертельной опасности. Никакая другая причина не заставит его переступить порог этой комнаты.

— Мариэль? — внутрь входит графиня Арба, чем, признаюсь, весьма меня удивляет, — Вам уже лучше?

Однако, стоит брюнетке увидеть меня, и её лицо меняется:

— Вижу, напротив — стало хуже, — заключает она, нахмурившись.

— Всё в порядке, это легкое недомогание. Оно пройдет, — склоняю голову, принимая её внимание за заботу.