Алена Медведева - Переполох в академии сиятельных лордов

— Таурин, ты еще смеешь упоминать моего кота? Да у него до сих пор депрессия по твоей милости! И, кстати, а шерсть куда пошла? Где обещанные рукавички для куратора? Связал? Вдруг ее ручки зимой будут мерзнуть?

Тоис угрожающе замахнулся ложкой в лоб Иве, но был остановлен неумолимым хлопком по плечу от Ларса. Розолс наблюдал за ними с таким угрюмым видом, что раздражать его сейчас было худшей идеей.

— Мерзнуть? Да она как огнедышащий дракон — в утеплении не нуждается. А вот Пушок… — Деловито облизнув свою ложку, Таурин засунул ее в опустевшую миску. — Кто-то должен был призвать его к порядку, раз ты не в состоянии его контролировать… — Сидевший напротив нахал только развел руками. — Мы все получили передышку, пока его шерсть отрастает. А это почти год спокойной жизни!

— А кого мне предъявить матушке? Прежней длинной белоснежной шерстки еще нет и в помине.

Слова о том, что для нее питомец важнее всего — не прозвучали, но были додуманы всеми тремя.

— Это проблема, — сухо кивнул Ларс, делано радуясь: какой-то нездорово довольный вид Тоиса его немного раздражал. — Родительский день после завтра.

— Я знаю! — Иветта даже подскочила на месте от неожиданности, осознав пришедшую в голову мысль.

К вопросительным взглядам Тоиса и Ларса добавились и недоуменные реплики сидевших поблизости сокурсников. Многие уже завершили завтрак и собирались отправиться на первое занятие. Сегодня в нарушение привычного расписания первым уроком значилось управление хозяйством.

— Я проблему создал — я ее и решу. Надо подменить кота.

— Другого такого не найти, — разочаровался Ардемал. У Иве бывали хорошие идеи, про себя он частенько восхищался его изобретательностью, но не в этот раз.

— Ошибаешься! Есть точно такой же! Только по характеру он само совершенство, но твоя матушка свято верит, что Пушок именно такой, поэтому… подмены не заметит!

— Хм… — в глазах Тоиса зажглась надежда. — Тогда должно получиться. Только… он же ее не узнает!

— Скажешь: отвык!

— А Пушка вы пока куда денете? — Напомнил о немаловажном Ларс. — Почует хозяйку и явится во всей красе. Вернее, без красы!

— У нас посидит? — Ухватив Тоиса за руку, осторожно предложила Иве, покосившись на угрюмого соседа.

Взгляд Розолса уперся в их сомкнувшиеся руки, дыхание резко засбоило.

— Так не пойдет! — Парень резко встал, отодвинув свой стул. И махнул Таурину. — Пора на урок!

— Пора, так пора, — хором отозвались Иве и Тоис и, недоуменно переглянувшись, дружно поднялись следом.

При этом к облегчению Ларса их руки разъединились. Но шли они рядом, продолжая беседу, пусть высокий Ардемал и возвышался над макушкой Таурина.

— Как с Пушком поступим?

И когда эти двое успели так сойтись? Почему я не обращал на это внимания? Вопросы, один хуже другого, продолжали портить настроение старосты.

— А что, если… — Иве призадумалась, инстинктивно чуть потянувшись губами к уху собеседника. Тоис наоборот склонился ближе к ней, желая расслышать шепот. — Отдать Пушка на перевоспитание? На время? Спрошу хозяйку «лучшей версии кота», согласится ли она на замену. А то мы распоряжаемся ее питомцем заранее.

— Спроси! — Голос Ардемала выдавал горячую надежду. — И еще, Таурин… — Со вчерашней ночи в жизни юноши появился кое-кто куда значимее кота! Он понизил голос до шепота и проговорил почти в ухо Иве. — Ты же в цветах разбираешь? Вы там в своем лазарете постоянно таскаетесь с котомками всякой травы.

— И что? — Искренне удивилась Иве. Обычно Тоис лишь пренебрежительно реагировал на подобные занятия.

— Помоги мне, — быстро выпалил он. — Мне нужен… букет!

У идущего следом Ларса окончательно лопнуло терпение, резко остановившись, он рявкнул:

— Для кого?

Единственная, как он теперь знал, особа, которой имело смысл дарить цветы — это его сосед! Проклятие, соседка! Голова парня шла кругом от всего этого.

— Не твое дело! — Немедленно отрезал Ардемал. — Иди на занятие, чего влезаешь в чужие разговоры?

— Я требую ответа, — не унимался Ларс, — для кого цветы?!

— Не многого ли ты хочешь? — Тоис только пожал плечами и обошел раскрасневшегося от злости Ларса, бросив Иве взгляд: его точно кто-то покусал! И злее Пушка!

Розолса же распирало от гнева: как жить спокойно, зная, что его прекрасная возлюбленная окружена столькими мужчинами? Его… соперниками? Что будет, если кто-то еще разгадает ее тайну?

— Если это букет, призванный выразить чувства, — Иветта села на любимого конька, — то лучше всего подарить веточку гордизии. Они как раз сейчас цветут, видел те деревья возле оружейной?

— Голубые?

— Да, да, с голубыми крупными бутонами, — подтвердила Иве и продолжила. — Если букет по какому-то официальному поводу, то можно подар…

— Нет, нет, — перебил непривычно смущенный Тоис, — это мне уже не нужно.

О! Иветта мигом сделала нужный вывод: Ардемалу кто-то нравится! Так вот что изменило его поведение! И в лучшую сторону. Любовь творит чудеса!

Мысли о любви привычно заставили девушку загрустить. Будет ли что-то подобное в ее жизни? Появится ли своя семья? Вон сестры только и мечтают о замужестве…

Но в ее случае все куда сложнее. Как только родится истинный наследник у ее родителей, ее роль сойдет на нет. И даже, если не родится, вечным ее маскарад быть не может — как не крути, но скоро придет очередь Иве Таурину «исчезнуть». А значит, предстоит обосноваться в глуши, ведя тихую жизнь на землях отца. О замужестве и думать не стоит, ей уготована роль старой девы…

И не такой как профессор Иволдон!

Не заметив, что отстала от своих сокурсников, Иветта медленно брела к нужной аудитории, погрузившись в печальные мысли о будущем. Улыбка, что появилась на ее губах после разговора с Тоисом, неумолимо угасала, уступая место привычной грусти.

Именно так: уже много лет назад Иветта запретила себе надежды на любовь и семейное счастье, ее участь — одиночество. В своих мечтах, она представляла себе тихий уютный дом в отдалении от всех, ежедневные прогулки до ближайшего сельского рынка и занятия музыкой или чтение под треск поленьев в камине.

— О чем думаешь? — Внезапный вопрос Ларса заставил подпрыгнуть от неожиданности.

Иве и не подозревала, что за ней под прикрытием тени от колонны наблюдает сосед. И от зрелища грустной скорби на ее лице разрывается его сердце: пусть не обо всем, но о многом он уже догадывался. А еще больше его душу раздирало сопереживание: каким кошмаром была жизнь этой девушки. Была и есть!

Но он не мог заговорить с ней об этом, не имел права разрушить ее мир, каким бы жестоким он ему не казался.

— О… — Иветта замялась, лихорадочно придумывая причину — в голове ощущалась пронзительная пустота. — Кажется профессор вчера обещал нам сложный день? Вот пыталась понять, о чем он мог говорить? Сегодня же простые занятия? Военного дела нет в расписании…