Альма Либрем - Ректор поневоле [СИ]

— Она — моя воспитанница, — протянул Цендрес. — И я могу быть полезен. Мне нужно остаться в академии. Я хочу вернуть свой дом. И я добьюсь!..

Ди Руаз сделал шаг ему навстречу и посмотрел прямо в удивительные, кошачьи глаза. На лице его застыла ядовитая усмешка, и сам Альберто буквально излучал холодность и равнодушие. Его собеседник, кажется, потерял часть своей спеси, ощутив, что так просто ему ничего не достанется, но всё ещё был уверен, что победа останется за ним.

— Добьёшься? — уточнил он. — Довольно! В тебе магии — ни капли. Всё осталось в дереве, а кристалл больше не связывает тебя с ним. Я прекрасно знаю, почему умерли духи леса, хорошо учил историю в университете. Они погибли, потому что избавились от своих древесных тел, возжелали получить такое же воплощение, как и прочие расы.

Кажется, Цендрес не ждал от него таких жестоких слов. Дух заметно побледнел, но всё равно настаивал на своём:

— Я должен остаться, — утвердительно произнёс он, — хотя бы потому, что знаю, как спасти Змеиный Замок.

Ди Руаз опустился в ректорское кресло, вчера найденное у Нериссы в комнате и перекрашенное в нейтральный зелёный цвет, и с деланным интересом спросил:

— И как же?

— Змеиный Замок — живое существо, — вкрадчиво произнёс Цендрес. — Он — словно змеиное гнездо, в котором все жительницы перепутались и сплелись в единый тугой узел. Этот узел не разрубить, но всякую змею можно успокоить и приручить… Древняя легенда рассказывает о том, что один из первых полукровок, дитя эльфа и лесного духа, жил здесь, когда территорию расчистили от леса ради академии. Возвели замок. И тогда он заколдовал его, и башни извивались, словно те змеи… Но у каждого есть своё слабое место. Змеи боятся музыки, и игра на флейте способна приручить замок. Вот только сколько маги ни приводили умелых флейтистов, ни один из них не сыграл настолько хорошо и громко, чтобы Замок это услышал. Но если найдётся музыкант, играющий так, что Змеиный Замок будет воспринимать эти мелодии, и даст ему ту музыку, которой он так жаждет, то башни наконец-то успокоятся и подчинятся. Только флейта и музыкальная магия помогут устоять этой махине. А ведь ещё несколько перемещений — и всё, замок рухнет, и от него останутся камни да погребённые под ними студенты!

Цендрес повернулся к Альберто — всё время рассказа он смотрел в окно на недалёкий лес, — в ожидании потрясённого взгляда, и ди Руаз получил огромное удовольствие от того разочарования, что мелькнуло в глазах древнего духа. То удивительное спокойствие и равнодушие, которым Альберто окатил своего гостя, вероятно, лишило его остатков самоуверенности.

— Я не считаю, что эта информация как-то мне поможет, — отметил Альберто.

— Змеиный Замок не перенесёт свои метаморфозы! — взорвался Цендрес. — Он превратится в руину, если змеи ещё раз покрутят башнями туда-сюда! А я знаю, что надо сделать, чтобы заставить его стоять на месте, и ты выгоняешь меня, мальчишка?! Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь?!

— С духом, который эксплуатировал тело, магию и сознание своего бывшего товарища, а теперь потерял козыри, — отрезал ди Руаз. — И ни с кем больше. А я не хочу видеть таких, как ты, на территории академии. Мне, в конце концов, тоже может быть противно.

Цендрес не сдвинулся с места.

— Я не так плох, как ты сейчас рассказываешь.

— Мне всё равно, — признался Альберто. — Но девочка останется в Змеином Замке. В конце концов, у неё здесь сестра.

— И чем она ей поможет? Это я, я помог Паулине избавиться от безумия, — упрямо повторил Цендрес. — И должен научить её!

— Чтобы потом забрать и её магию?

Этот вопрос заставил Ясеня застыть, словно ту статую. Он неверяще взглянул на Альберто, ожидая, что тот заберёт свои слова обратно, но мужчина даже не вздрогнул, легко пройдя это испытание.

— Мне уже говорили, — произнёс он наконец, — что музыкальная магия может спасти Змеиный Замок. Эту легенду знают все, и хотя начало у них разнится с твоим, в целом суть та же. Вот только два музыкальных мага, которые есть в моей академии — это отвратительные бестолковые существа, которые скорее заставят этих змей взбеситься. Свободных комнат у меня нет, и поселить тебя — негде. Иди в лес, мирись со своими бывшими друзьями. Или отправляйся к дубу, чтобы наладить с ним контакт.

— Но мне надо время! — вспылил Цендрес. — Мне надо здесь остаться! Я много чего знаю…

— И ничего не можешь, — закончил за него Альберто. — Но пусть. Мы подыщем какой-нибудь вариант. Когда у меня будет где тебя поселить, я сообщу. Но ты ни сейчас, ни после не приблизишься ни к кому из студентов. И уж тем более к Паулине.

Цендрес едва не зарычал, хотя этот звук вряд ли был характерным для него, сжал руки в кулаки и, кажется, порывался наброситься на ди Руаза, но вовремя сдержался.

— И на этом спасибо, — выдавил из себя он и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.

Альберто лишь покачал головой. Ничего хорошего из пребывания Цендреса не будет, и пользы тот тоже не принесёт, но ди Руаз всё ещё хватался за тонкую нить надежды. Он должен был вернуть Змеиный Замок в пристойный вид, если не хотел потерять всё: карьеру, будущее… И жизни множества студентов.

Нерисса открыла глаза, покосилась на висевшие напротив кровати часы и довольно улыбнулась. Как раз вовремя, ещё целых десять минут до представления.

Вставать так рано стало приятной традицией. Подходили к концу короткие студенческие каникулы, ничего интересного в Змеином Замке не происходило, за исключением того, что одна из башен пыталась рассыпаться окончательно, и каждый искал себе развлечение. Нериссе удалось найти его очень просто; даже до её комнаты доносились громкие вопли, а стоило оказаться под дверью у проректоров, так и вовсе можно было услышать всё в подробностях.

Что б там ни сделал Альберто, он был удивительно пунктуальным. Ровно в шесть утра, когда Нерисса как раз проходила мимо проректорских спален — комнаты соседствовали друг с другом, — из-за дверей донёсся синхронный вопль.

— Скотина! — кричал профессор Биурман. — Чтоб тебе пусто было! Чтоб тебя скрутило в рог бараний, а потом единорог тебя…

— Чтоб эта холодная вода тебе поперёк горла встала! — вторил ему профессор Ларстайн. — Шесть утра! Это что за безумие!

— Повторяются, — грустно отметил некто, и Нерисса аж подпрыгнула на месте от неожиданности. — Вчера говорили точно тоже-с… Как могу величать вас, сударыня?

— Нерисса, сударь, — уловив знакомую манеру речи, представилась девушка и опустилась в быстром реверансе. — А вы, простите?

— Покойный ректор, Кристофер ди Тэ-Луа. Вы здесь?..

— Секретарь действующего ректора.