Альма Либрем - Ректор поневоле [СИ]

— Напишу заявление в управление, — пообещала она ему, — что ты пытался совершить акт насилия.

— Никакой акт насилия я совершать не собирался! — вздыбился Альберто. — И вообще, ты не…

— Не в твоём вкусе? — продолжила Нерисса. — Тогда, может быть, ты перестанешь смотреть на мою грудь?

Она гордо дёрнула лоскут платья, который так и порывался отвалиться, соскочила со стола, подобрала бумажки и направилась к двери.

— Стой!

— Что такое, господин ректор? — Нерисса застыла у двери. — Я выполняю ваше поручение — отношу бумаги профессору Биурману.

— Я сам отнесу! — Альберто бросился к ней и отобрал стопку.

— В таком виде?!

Альберто и вправду был не в лучшем своём состоянии. Царапины кровоточили, несколько алых капель упало на рубашку. И след от пощёчины тоже горел огнём. Хорошо, что они вовремя остановились, иначе ди Руаз лишился бы ещё и части волос…

Впрочем, Нерисса подозревала, что она выглядит не слишком презентабельно. Кроме драного платья у неё как минимум воронье гнездо на голове. Синяков, конечно, нет, но и без этого есть на что полюбоваться.

— Мы действительно немного погорячились, — вдруг выдохнул Альберто. — И… — с его уст сорвался смешок, — я не хотел портить твоё платье.

Нерисса собиралась отобрать у него бумажки и гордо вылететь из кабинета, но сама, не сдержавшись, рассмеялась.

— Ох, не могу… — прошептала она. — Ну зачем же было… Аж так?!

— Не рассчитали сил, — Альберто отшвырнул бумаги на пол. — Обойдётся, завтра отнесу. Иди сюда, — он протянул к ней руки.

— Собираешься совершить акт насилия?

— Собираюсь починить твоё платье.

— Так ты дашь мне уволиться?

— Ни за что! — возмутился мужчина. — Я просто хочу помочь тебе привести одежду в пристойный внешний вид.

Нерисса надулась, но ближе всё же подошла. Альберто осторожно подтянул её рукав, не преминув мазнуть запястьем по обнажённой коже, она же засмотрелась на царапины у него на шее, оставленные минуту назад, и вдруг задалась вопросом, который вообще не следовало озвучивать вслух.

— А у тебя с ней что-то было? — спросила она.

— С кем — с ней? — вполне естественно удивился Альберто.

— Ну… Я была уверена, — Нерисса не стала упоминать призрака, — что у тебя есть любимая женщина, к которой ты бегаешь по ночам.

— Нет у меня никого, кроме работы. С чего ты взяла?

Это выглядело подозрительно. И то, как он ласково гладил её по спине, прикрываясь штопаньем платья — ведь заклинание справилось бы с этой задачей за считанные секунды. И призрак тоже не назвал имя той самой зазнобы, из-за которой Нерисса воспылала ревностью и жаждой мести. И вообще, что-то во всём этом упрямо не сходилось.

Например, то, что руки Альберто явно не планировали останавливаться на спине, хотя он пытался сдерживаться — Нерисса видела, как напряглись плечи мужчины. А ведь он никогда не был особым ловеласом, и если его интересовала какая-то конкретная женщина, то больше никто другой даже не привлекал… И увольнять он Крессман почему-то не спешил.

— Платье уже в порядке, — напомнила она. — Так ты отправишь запрос относительно Марты Моулс?

— Отправлю, — кивнул ди Руаз. — Но я уверен в том, что она мертва. И, да… Лучше всё-таки отнеси эти бумаги Биурману поскорее, скажи, чтобы завтра к утру результат работы был у меня на столе.

Нерисса фыркнула. Вот же! Какой хороший был бы мужчина, окажись в нём чуть меньше неуместного упрямства. Властный шеф, чтоб его… Ещё и когда не надо!

Альберто отправил запрос о Марте Моулс следующим утром, хотя всё ещё не понимал до конца, почему Нерисса так старательно настаивала на этом. Нашла о чём думать! Вчера из-за этой проклятой Марты, будь она неладна, едва не разбежались окончательно и бесповоротно! И, хотя ди Руаз понимал, что ему не следовало говорить как минимум половины всего того, что он всё-таки соизволил ляпнуть, теперь забирать слова назад было поздно. Да и он чувствовал себя для того поступка излишне, нет, даже чрезмерно гордым.

Нерисса обиделась не на шутку. Хотя она всем видом показывала, что конфликт заглажен, а из-за какого-то постороннего мужчины порядочные девушки и вовсе никогда не переживают, ди Руаз всё видел. Нет, ну почему все, а особенно Нери, считают его слепым и бездушным? Её дурное настроение он замечал прекрасно.

Впрочем, как не заметить, если секретарь сгребла все бумаги, которые следовало сегодня пересмотреть, все задания, которые надо было сделать, записала в соответствующий блокнот — и где взяла только?! — и умчалась к себе в комнаты. Ещё и так громко хлопнула дверью, что Альберто надо было оглохнуть, ослепнуть и потерять все тактильные ощущения, чтобы считать, что ничего не произошло, потому что под ним аж стул подпрыгнул!

Удивительная женщина, чтобы не сказать хуже!

Альберто чувствовал, как в нём планомерно вскипала злость — первое и самое явное последствие дурного настроения. И Марта Моулс, о которой ему талдычили едва ли не ежечасно, плотно засела в голову. А вдруг и вправду с нею что-то серьёзное связано?

Он сдвинул в сторону все бумаги и провёл ладонью по очистившейся поверхности стола. На дереве моментально выросла голограмма Змеиного Замка, уменьшенная, но со всеми подробностями. Был здесь и орган, защищённый волшебным куполом от погодного вмешательства, и крошившиеся постепенно стены, с которыми как-то надо управиться…

— И куда подевалась та исцеляющая магия, которая поддерживала замок столько лет в идеальном состоянии? — проворчал Альберто.

Он слышал о том, чтобы люди — ну, и не только люди, — воровали деньги, но чтобы стянуть весь волшебный резерв огромного замка? Это было даже не смешно! Альберто, во-первых, не представлял, что надо было сделать, чтобы заставить источник, прежде продуцировавший волшебство для восстановления замка, перенаправить, а во-вторых, как такой источник создать. В то, что зданию изначально было выделено определённое количество магии, а сейчас оно вдруг закончилось, он тоже нисколечко не верил. Так не бывает!

Мужчина забарабанил пальцами по столу, и голограмма, решившая, что он имитирует лёгкое землетрясение, моментально продемонстрировала, как выпадают из стен башни камни. Снаружи донёсся грохот, и Альберто вздрогнул, замахал руками и спешно развеял иллюзию. Неужели и вправду это подействовало на реальность?

Он вскочил на ноги, выглянул в окно и едва не швырнул проклятие в ворону, смевшую клевать замок. Птица, превышавшая размеры своих сородичей примерно в четыре раза, явно переевшая и зерна, и магии, и местных мышей, всё пыталась устроиться на самой изогнутой башне. Та не выдерживала её вес, и каждая попытка пристроиться заканчивалась выпадением очередного камушка.