Китра-Л - Избранная 147/2

«Враг. Я должна что-то сделать», — успела подумать я, пока хоровод несвязанных мыслей не прорезал ледяной голос странника:

— Я хотел упростить нам обоим задачу, леди. Но вы же, дети жребия, никогда не выбираете легких путей.

Он наклонился. Движение воздуха мазнуло по щеке. Мужчина подхватил меня на руки, поднимая вверх. Я попыталась лягнуть его ногой, но меня тут же перевернули и перебросили на плечо. Все дальнейшие попытки к сопротивлению потухли под атакой забытых воспоминаний, голодными пираньями впивающиеся в мой мозг.

— Знала бы ты, как долго я пытался понять, куда ты делась, Дробь, — услышала я, перед тем как окончательно погрузиться в агонию из своих мыслей. Плотина прорвалась. Ад затопил мое сознание, и пришлось отключить его, чтобы не перегорела проводка.

— 4 —

«Враг»

«Мир Золотой оси»

Я повторяла и повторяла слова по кругу, пока они не утратили смысла. Пока буквы не спутались между собой. Пока звуки не превратились в кашу, теряя первозданное значение.

Враг.

Мир Золотой оси.

Парализованная словами вне моего понимания, я блуждала среди незнакомых понятий и чуждых мыслей. Я искала решение. А когда не смогла найти, вернулась к основам.

Я — Избранная. Меня вытянули из мешка, как игральную кость и бросили на стол. Вместо того чтобы прокатиться по полю и, остановившись, показать число, я встала на ребро. Случай на миллион.

Я — Дробь. Девушка без особых талантов и умений, но с предназначением. Меня тренировали и обучали забытые божества уничтоженных миров. Звучит, как хороший зачин биографии профессионального межгалактического убийцы, но нет. В новоприобретенные навыки входили уроки: кройки и шитья; вышивки гладью на пяльцах; рисование акварелью; вязание морских узлов; вводный курс арденезийского языка потерянной цивилизации из мира, название которого я никогда не произнесу (это был один из тех дней, когда Клод не отпускал меня от себя, и я училась всему подряд); игры на трех знакомых и трех неизвестных нашему миру музыкальных инструментах, и еще много бесполезных занятий, которые никак не задержались в голове.

Действительно полезные навыки, что я для себя приобрела, заключались в других вещах. Например, способность одолеть кросс в десять километров и не умереть; умение уклоняться от колюще-режущих предметов, которыми в тебя целится мстительная ожившая статуя; талант засыпать при любом шуме, в любой ситуации и позе; искусство утаскивать с общего стола еду, и с невозмутимым лицом проносить ее в комнату под пристальным взором железного воина.

Уверена, все те же навыки я могла бы получить, прожив год в общаге, но, по невероятному стечению обстоятельств, для этого потребовалось оказаться в Центре.

Что же дальше?

Враг.

Я была очень сильно не в себе, когда прыгала в восстановленное зеркало Алисы. Самой себе трудно объяснить, откуда взялась та бешеная мысль. Возможно, это был как раз тот момент, о котором говорил Клод. Когда Избранная совершает поступок на эмоциях, следуя своему предназначению. Лучше бы это так и было. В противном случае, мне срочно нужна психологическая помощь.

Я разбила стекло и резала себе руки.

Мысленно застонав и разыграв в голове драматический спектакль в трех актах, я вновь заставила себя собраться, оставив страдания до лучших времен.

Я отправилась в мир Алисы — девушки из таинственного выпуска Избранных, где все погибли. Девушки, о судьбе которой не было известно ничего. И попала в мир Золотой оси, прямиков к Врагу. Как так вышло, я не представляла.

Клод упоминал, что у Атроса есть подозрения насчет моего предназначения, но в чем оно заключается, никто из тройки долгожителей не объяснил. Заставляет задуматься. Всем показали их вероятное будущее, а мне нет. И теперь я понимаю, почему. Если мой сюжет начинается именно так, то в гробу я видела эту чертову избранность! Вышла из портала и сразу в руки к Врагу?! А где случайный прохожий, что расскажет о всей системе мира? Где добрый старичок, что поможет устроиться в жизни? Где мой потенциальный принц, что вытащит из передряги?

Где-где? В мире, что не заражен магией Врага.

— Ты чужестранка?

Я резко открыла глаза. Надо мной склонилось веснушчатое лицо молоденькой девицы. В голубой форме служанки и белым передничком, она напоминала жизнерадостную версию выпуска Избранных. Ажурный чепчик скрывал большую часть каштановых волос, позволяя двум вьющимся прядям, симметрично спадать на хрупкие плечи.

Морок спал окончательно. Я подскочила с гладких простынь двуспальной кровати, откидывая одеяло в сторону. На мне все тот же комплект для сна. И это единственное, что осталось таким как прежде. Вычищенные до блеска улицы города, сменились холодной пустой комнатой. У окна стоял туалетный столик. Одинокое кресло ютилось в углу. Наглухо задернутые темно-бордовые шторы, скрывали уличный свет. На стенах, выкрашенных в безжизненно-кофейный свет, по кругу шли старомодные бра.

— Знаю, что ты думаешь, — девушка уловила мое недоумение. — Не похоже на дом Странника, но такой уж Тинхе. Работу держит отдельно от дома и не считает нужным заботиться о гостевой спальне, — она покрутила головой, разглядывая потолочные плинтуса с цветочным орнаментом. — Не могу припомнить с какого периода этот декор. Казалось бы, Странник может позволить себе все новинки присоединенных провинций, но, видимо, все уходит в родовую резиденцию. Смысл, если все свободное время он проводит здесь?

Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я набралась смелости и сказала:

— Привет. Ты кто?

— О, да. Прости, волнуюсь. Таких как ты, я лишь раз встречала.

Сердце нервно забилось. Меня раскусили?

— Таких, как я?

— Чужестранок, — указала она на мою руку. — У тебя нет вейоса. Я сразу проверила.

Стало не по себе.

— Так ты…

— Лэй, — представилась она.

Лэй — так называл меня стражник арки.

— Это же не имя, так? — уточнила я.

— Конечно не имя. Лэй — это обращение ко всем кто не лорд и не леди, но находится в их прямом подчинении.

— А остальные кто?

— А других на Лэйтарии нет.

— Кроме меня, — тихо пробормотала я, но девушка меня услышала.

Звонко рассмеявшись, она намотала выбившийся локон на палец и задорно пояснила:

— Ты — никто.

— Очень даже кто. Я — Аня, — назвалась я, вовремя задушив порыв представиться Избранной номер сто сорок семь дробь два. Имя прокатилась на языке покалывающими снежинками. Во рту появился вкус жженого сахара.

Лэй бросилась к прикроватной тумбочке. Наполнив граненый стакан водой из серебряного графина, протянула мне.

— Пей, — приказала она, впихивая мне в руку. — И больше так не делай. Не все можно произносить вслух. Мы же в Лэйтарии! Никто не представляется друг другу по имени, если исходит из разных линий Незыблемых.