Китра-Л - Избранная 147/2

— Если с тебя не сняли проклятье, то, как же ты освободилась?

Она растаяла здесь. Вот откуда лужи на полу. Но что это должно значить? Солярис в Цитадели? Может, я могла бы попросить ее передать весточку Тинхе?

— Я услышала тебя, — заговорила камер-лэй. Как будто все это время решая, стою ли доверия или нет. Я считала, что не стою. Но камер-лэй решила говорить и мое мнение ее не интересовало. — Не знаю как, но услышала. Я не в первые, оказывалась в положении провинившейся. Мне приводилось и раньше стоять под проклятьем. Это изматывает. Постоянный страх. Сковывающий лед. Полное отсутствие надежды. Постоянное ожидание, когда же леди надоест твое присутствие, и она заменит тебя кем-нибудь поинтересней. Невозможно шевелиться. Разум в огне. Вокруг смех и веселье, а тебя никто не замечает. На тебя облокачиваются, на тебя налетают, на тебя проливают шампанское. Но это никого не волнует. Ты стоишь и ждешь, находясь под страхом, что любое неаккуратное движение может превратить тебя в осколки.

Ее речь текла плавно, как у учительницы музыки. Под нотками приятного голоса почти не чувствовалось, как дрожат ее губы, стучат от холода зубы, а тело трясет от понимания чего-то важного, ушедшего далеко за грань обычного восприятия

— О, — все, что смогла ответить я. Вечерний инцидент почти стерся из памяти. Слишком многое произошло после.

Девушка отмахнулась.

— В этот раз все было иначе. Я услышала тебя. По-настоящему. Я поняла, что могу с этим бороться. Могу вытащить себя сама. Но я не стала этого делать.

— Почему? — я задала вопрос не из вежливости. Мне действительно было интересно.

— Я не хочу здесь быть. Больше не хочу, — камер-лэй говорила не о Цитадели и не о Лэйтарии. Она говорила обо всей империи в целом. — Поэтому я ждала. Надеялась, что перед аукционом лорды захотят украсить зал. А что подойдет лучше, чем ледяные скульптуры — материально доказательство превосходства лэйтарцев над другими мирами? Я не ошиблась.

Она знала, что ей некуда бежать. Империя Незыблемого Трона Вечных огромна, но затеряться в ней невозможно. Камер-лэй не могла избавиться от вейоса, что клеймом чернел на руке. Он определял ее принадлежность к Дому из которого происходила леди Солярис. Никто не дал бы ей убежища. А попадись она обратно Солярис — беды не миновать. Беглая лэй — это удар по репутации, который невозможно простить.

Она могла попросить покровительства у других влиятельных лэйтарцев, но для этого она должна была их заинтересовать. Практически невозможная вещь! И ненужная. Новому хозяину она могла надоесть также быстро, а вот его интересы в увеселениях могли оказаться более изощренными, чем у Солярис.

— Я слышала, что это тоже порталы, — указала девушка на зеркала. — Порталы в миры, что не захвачены империей.

Она подошла к алому бархату и одним коротким движением стянула полотно. Ткань приземлилась на пол с тихим шорохом. Под занавесью обнаружилось зеркало высотой в человека. По гладкой поверхности разбегались молнии золотого заражения.

— Рано или поздно они будут захвачены, — заметила я.

За темным стеклом расползалась картина умиротворенной вселенной. Зеленые горы, облюбованные растительностью, дремали в сонной тишине. Где-то высоко в небе кружились длиннохвостые птицы. Одинокие деревья, нашедшие дом в расщелинах, изгибаясь, пробивали себе путь к солнцу.

«Это миры нашего потока, — вспомнила я, едва ли не вплотную прижавшись раме. — Интересно, чей этот? Вряд ли Блонди. Она участвовала в Отборе невест. Кроме конных поездок по дворцовому саду, у нее не наблюдалось выездов на природу. Наверное, это мир кого-то, кто станет драконом или влюбится в дракона».

— Через десятки или сотни лет. В зависимости от того, насколько развит мир и как велика в нем память о богах. Я могла бы дожить до старости, так и не дождавшись прихода Вечных, — Камер-лэй завороженно следила за картинкой в зеркале. Райские птицы спустились на ветви деревьев, заводя унылую мелодию. — Посмотри, какое там все настоящее, — она ткнула пальцем в стекло и по изображению пошли круги. — Обычные птицы. Красивые, но не идеальные. А видишь камни? Они так сложены сами. Не по дизайнерскому заказу, не с малахитовым блеском, как модно в этом сезоне, а сами по себе. Их так сложила природа! И они лежат вот такой горкой уже много лет. Посмотри, какие они настоящие. Посмотри на их цвет! Натуральные камни. Не из лаборатории, не из магии, а из… из чего делаются камни?

Я посмотрела на кучку серых булыжников, любовно описанных камер-лэй. У меня они не вызывали восторгов. Разве что практических. Мне бы сейчас один такой камешек в руку, раз уж меч пришлось выкинуть.

— Не знаю, — пожала я плечами. Это как спросить, из чего делают воду. Из осадков? А осадки из испарений. А испарения из морей, да океанов. А те? Правильно, из воды, которая выпадает осадками. — Из минералов и слюды, может. Неужели в твоем мире не было камней?

— Когда мир присягает на верность Вечным, те проводят на его территории что-то вроде терроформирования. Меняют климат и ландшафт. Подгоняют воздух, гравитацию, микроорганизмы под установленные нормы. За этот период гибнет больше половины населения. Выжившим достается дизайн планеты, угодный назначенному лорду или леди.

Больше всего меня убивало то спокойствие, с которым она говорила о геноциде и смерти своего мира. Полная покорность. Принятие власти Золотой оси как чего-то неизбежного и закономерного. Мол, как иначе? Странно, что с такой психологией раба, она решилась на побег.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Не в первый раз я задаю этот вопрос в Лэйтарии. Может, во мне все же таится парочка искр удачи Избранной?

— Когда ты безмолвная статуя, у многих рядом развязываются языки сильнее, чем им бы хотелось. Это как раз одна из причин, почему леди Солярис любит подольше подержать нас под заклятьем. Она очень любит чужие секреты. Леди хочет казаться взбалмошной и безрассудной, но все ее действия имеют двойное дно. Со Странником и лордом Аматри я бы тоже посоветовала не расслабляться. Им всегда хватало ума не просить у леди Солярис парочку ледяных статуй. — Девушка зябко поежилась. Под грузным плащом она, должно быть, стояла все в том же легком вечернем платье, что промокло насквозь. — Я говорю тебе все это потому, что встречала бывших Избранных. Отличия между ними не больше, чем между двумя лэй. Эмоции как под копирку: отрицание происходящего, резкие смены настроения, идиотские поступки без уверенности в последующей выгоды, необоснованная вера. Ты похожа на тех Избранных. Только ты еще не сдалась.

Мятежная рабыня двинулась по кругу, сбрасывая с плененных зеркал тряпки. Я захромала следом. Веселую мы представляли компанию. Камер-лэй, напоминающая воскресшую из мертвых утопленницу старого фильма с плохим бюджетом, и Избранная в лохмотьях, что остаются у Золушки, когда часы пробивают двенадцать.