Ульяна Гринь - Янтарная кровь куртизанки

Полицейский сидел на кровати, свесив руки между колен, опустив голову, сгорбившись. Вейра с замиранием сердца поставила на столик поднятый из зала поднос с литровой кружкой эля и пыльной бутылкой муссата. Всего неделю назад мастер Виджан купил её невинность, и мысль о том, что он больше никогда не пойдёт наверх с Вейрой, жгла обидой. Однако полицейский пришёл, заплатил и даже велел подать напитки, хотя матушка Бийль не любила, когда пьют в комнатах.

Вейра подала кружку мастеру Виджану:

— Ваш эль.

Он только махнул рукой, не глядя на неё:

— Как же я устал…

Его голос звучал глухо и совсем не похоже на прежнего мастера Виджана. Бедный… Наверное, много работы. Вейра развязала поясок юбки, как учила Лира, и встала перед мужчиной, подтягивая подвязки чулок:

— Хотите, я разомну вам плечи?

— Нет. В голове я устал, маленькая птичка, в голове…

Она присела рядом на кровать, положила руку на его плечо:

— Хотите, я поглажу вас по волосам, и вся усталость пройдёт, как и не было?

Не дожидаясь разрешения, Вейра провела пальцами по длинным кудрям, прежде чем запустить всю пятерню в их шёлковую кутерьму. Слегка надавила, массируя, пустила руки кругами, стараясь нажимать туда, где, как ей казалось, сидит проклятая усталость. Просто убрать её. Прогнать. Пусть убирается далеко-далеко… Пусть никогда не возвращается!

Мастер Виджан вдруг схватил её за руку и отбросил ладонь от головы. Вейра испуганно отшатнулась и, перебирая ногами, отсела подальше. Полицейский фыркнул:

— Боишься? Не бойся. Не надо всего этого. Не надо меня ублажать. Хочешь — пей, хочешь — ляг поспи… Я отдохну немного.

Стащив сапоги, он раскинулся на кровати с явным наслаждением. Вейра покачала головой. Ещё бы, ведь его кровать такая узкая и неудобная… Однако ведь не спать же он пришёл в дом терпимости!

— Вы меня не хотите? — с огорчением спросила она, думая, как отнесётся матушка Бийль к тому, что мастер Виджан больше не ложится в Вейрой. Ох не к добру это, не к добру…

Он потянул её за руку, заставив лечь рядом:

— Ты не поймёшь, глупая маленькая птичка. Согрей меня лучше.

— Так ведь натоплено, мастер Виджан…

— Вот и доказательство твоей глупости. Разве можно сравнить тепло от камина и тепло женского тела, тепло тонкой шейки, улёгшейся в сгиб плеча?

Вейра молча прижалась к нему. Странный. Какой он странный…

— Да и всё равно я не смогу… — пробормотал мастер Виджан, закрывая глаза.

Раскатанные лепёшки лежали на столе. Вейра вытерла лоб тыльной стороной кисти и оглянулась на очаг. Где противень? Что если у хозяйки его нет?

Но противень нашёлся — прислонённый к задней стенке очага. Простенький, медный, о начищенный до блеска смесью песка и золы. Вейра тоже чистила противни для лепёшек, стёсывая пальцы… Вытерев тонкий красновато-жёлтый кругляш уже запачканным подолом, она ловко налепила на него лепёшки и поставила на попа в специальную распорку позади огня. Жар очага схватил тесто, которое, протестуя, задымилось и пошло мелкими пузырьками, а Вейра села на деревянную балду, греясь и ожидая момента, когда можно снять готовые лепёшки…

— Я не могу забрать её к себе, вы же знаете, что у меня нет ничего после смерти отца и болезни матушки…

Голос Виджана звучал глухо и далеко, будто он был не за приоткрытой дверью, а в Амедьеваре. Матушка Бийль закашлялась от смешка, а потом раздались короткий гулкий стук — она выбивала трубку о железную ножку стола.

— Сними ей комнатушку, — посоветовала женщина. Шорох жёсткого кисета, молчание, тишина. Шварк спички о стену. Чмоктанье. Наконец, матушка Бийль раскурила трубку и усмехнулась: — Женись на ней, раз уж так тебе неймётся!

— И что я смогу дать ей, кроме тараканов в моей каморке? — грустно усмехнулся полицейский.

Вейра замерла, вжавшись в стену. Как это? О чём они говорят? Мастер Виджан хочет забрать кого-то из «Птичек-Невеличек»? Уж не её ли, не Вейру ли?

— Я найду ей клиентов, — вдруг сказал он. — Хороших, дорогих. Но только для неё. Вы поимеете с этого, а девчонке не надо будет ломаться под всякого мастерового.

— С чего вдруг такая забота, Виджан? — спросила матушка Бийль, и Вейра будто увидела её нахмуренные брови. Полицейский замялся, потом сказал:

— У меня есть на то свои причины. Никто не останется в накладе.

— Ты так похож на отца… Те же глаза, те же волосы. Тот же упрямый, дурацкий характер! — рассмеялась хозяйка. — Будь по-твоему! Приводи своих богачей, достанутся этой шмакодявке.

Первая лепёшка отстала от противня, грозясь упасть в огонь, и Вейра ловко подхватила её, наколов на длинную двузубую вилку. За ней поспела и вторая. Снимая готовые и налепляя сырые на их место, Вейра хмурилась. Ей никогда не были понятны мотивы мастера Виджана. никогда, до сегодняшнего дня. Его отец… Человек, который спас Вейру, когда она была крохой. Его глаза и лицо, его голос отпечатались в памяти так сильно, что она думала — это голос и глаза Виджана… «Я просто наложу мазь, не двигайся, птичка…» Вероятно, её ранили, оцарапали в нападении. А гвардеец позаботился, разговаривая тихим хриплым голосом…

Мастер Виджан вернулся под утро. Вейра напекла лепёшек и, убрав следы готовки, улеглась спать. Спалось ей не слишком хорошо — в одиночестве медленно остывающей лачуги, под заунывный вой бурана, со спутанными мыслями. Поэтому сон приходил урывками, и она снова видела смерть императора, кормилицу с младенцем, а то вдруг вена Ликса в чёрном с удавкой, натянутой между сжатых кулаков… И просыпалась, как от удара, с отчаянно бьющимся сердцем, а потом лежала, прижав руку к груди и задыхаясь от страха. Она, которая мало чего боялась в жизни.

Точно так же подхватилась от скрипа открывшейся двери, села, прижавшись к холодной стене, вглядываясь в полумрак широко раскрытыми глазами. Мастер Виджан шагнул через порог, и вздох облегчения вырвался из груди Вейры. За полицейским в дом ввалилась толстая, замотанная в шали девушка, прижимающая к груди большой свёрток. Полицейский двинулся к очагу и поворошил кочергой угли, сказал, не оборачиваясь:

— Я принесу ещё дров, а вильена Вейра поможет вам устроиться.

— Ой спасибо, благородный мастер, — выдохнула гостья, не решаясь расстаться с узлом. Вейра вскочила с кровати:

— Мастер Виджан? Это же не… Это кормилица, которую я видела во сне?

Девушка церемонно поклонилась:

— Кормилица наследника империи Северьяна Блаугардского, к вашим услугам, вильена.

— Творец…

Вейра поймала косой взгляд мастера Виджана, и в сердце поселился холод. Император умер. Его семья… убита? В живых остался лишь младенец нескольких дней от роду. Империя погрузится в хаос и страх, в междоусобные стычки и борьбу за власть… А вот это маленькое существо, закряхтевшее из узла пелёнок и покрывал, ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить катастрофу.