Анна Морецкая - Время проснуться дракону. Часть 1

«— Красота! Если б не было так страшно…», — думала девушка, выводя Здрава к барьеру.

— Лён, прекрати дергаться! Все будет хорошо! — прогудел Вик сверху, вводя своими словами девушку в еще больший страх. А заодно и в стыд, от того, что это он ее поддерживает, а не она его, как предполагалось…

Ей не нравилось все — и его голос, звучащий в шлеме, как в пустом ведре, и его бравада, как ей казалось не дающая ему трезво смотреть на ситуацию, и даже его плащ, который он отказался снимать при конных сшибках, потому, что так красивее.

Да, еще это странное турнирное копье! У него, этого копья, на месте острого боевого навершия сидел какой-то тупой трехрогий тычок, призванный якобы не протыкать, а валить с коня рыцаря. А вот по разумению Льнянки, острый-то конец с гномьих доспехов соскользнул бы — и все, а вот этот как бабахнет, так бабахнет — пол грудины сомнет!

В общем, к началу Викова поединка Лёна находилась в сплошных расстроенных чувствах. И чтоб не показывать окружающим свои страхи и недовольства она волосы стряхнула вперед покучней, а шляпу натянула пониже.

И правильно — не успели соперники сорваться вскачь, как глаза ее сами собой зажмурились. И только когда раздался грохот удара, а за ним следом лязг доспехов свалившегося с коня рыцаря, они открылись. Тоже, в принципе, сами собой…

«— Уф! Не Вик!» — выдохнула она, осознав, что к закрытым глазам в придачу она, оказывается, еще и не дышала. И заскакала на месте, дрыгая ногами, махая руками и крича вместе со всей толпой:

— Эге-гей! Принц Эльмерский! Принц Эльмерский!!!

А потом они с Виком сидели в затененном прохладном закутке под трибунами. Конечно, в лучших турнирных традициях для участников были приготовлены и шатры, но, понятное дело — где-то там, за пределами арены, на лоне природы. Но никто, пока его не выбивали из турнира, так далеко от ристалища предпочитал не удаляться. Так что все те, кто прошел во второй тур, так же как и они, ютились по маленьким комнаткам здесь, вблизи арены.

Пока Лёнка обтирала лицо принца мокрой тряпочкой, Вик глохтал холодную воду.

Второй тур и начался, и прошел так же, как и первый, всего с парой небольших отличий: девушка пережила его с открытыми глазами, а принц выступал в шестой паре, а не во второй. А так, даже соперник им достался такой же — неизвестный ни Льнянке, ни Вику мелкопоместный ламарский рыцарь. И сшибка была одиночной.

Льнянка, благо в этот раз зрячая, только и успела заметить, как копье противника скользнуло по плечу Вика. Но испугаться она так и не успела, потому что в следующий миг уже, вместе со всей ревущей в экстазе толпой, наблюдала как их принц на свой тычок подцепил того бедного рыцаря, как шмат мяса с тарелки, и сбросил с коня.

При следующей жеребьевке им достался какой-то ламарский барон. Какой именно, Льняна не запомнила — главное, что не тот, которого она про себя Говнюком называла.

В первой сшибке, когда кони на бешеном скаку сблизились и копья, направленные рыцарями в грудь друг друга, достигли цели, Лёна все-таки вздрогнула, но навершия соскользнули и оба воина усидели на своих конях. В итоге, промчавшись мимо. Собственно этого и следовало ожидать, ведь шел третий тур и всех неумех и новичков уже повыбили.

Со вторым заездом получилось то же самое. Только в этот раз досталось не Вику, а Здраву. Но его нагрудник также был сделан гномами и конь, казалось, даже не заметив удара и не сбившись с шага, пронесся на всем скаку вдоль барьера. Только и дел-то, что нарядную попону порвали!

Но и Вик соперника тоже не достал — всего-то чуть задел по руке.

В третьем заезде противник принца целился уже лучше, и его тупое копье вроде бы даже угодило в самый центр груди принца.

«— Ох, больно-то, наверное, как!» — задохнулась от такого зрелища девушка, думая, что оно достигло своей цели.

Но звука удара не последовало, а Вик молниеносно отклонился — практически лег на спину коня и пропустил копье поверху. Сам же он тоже, из-за этого маневра опустив копье, попасть по барону не смог, а вдарил ниже — по лошади. Та, в отличие от Здрава в предыдущей сшибке, удар почувствовала и от барьера отшатнулась, а потом и на дыбы взвилась. Но барон усидел на ней и, приведя к послушанию, ускакал верхом с ристалища.

«— Теперь-то что? Три раза, вроде, уже сходились…»

А дальше был поединок на мечах. Тут уж Лёна сильно не переживала. На лошади-то с копьем она Вика ни разу не наблюдала, а вот в поединках на мечах — не раз и не два видала!

Толи барон был, не так умел в мечах, как на копьях, толи просто выдохся уже, а может и из-за случая с лошадью перенервничал, но поединок длился совсем недолго. Принц почти сразу взял инициативу на себя, а барон только отбивался. И, естественно, Вик вскорости его завалил и, приставив меч к его груди, спустя всего минуты три от начала поединка уже слушал объявления герольдов о своей победе и радостные вопли толпы.

Для четвертого завершающего тура жеребьевка была не предусмотрена — осталось-то всего четыре человека. Теперь каждый из оставшихся рыцарей должен был участвовать в трех поединках. И уже по числу побед в них оглашался победитель турнира.

Среди участников последнего тура Льнянка не увидела ни одного из своих недругов. И граф, и барон были к этому моменту уже выбиты. Чему с одной стороны она была очень даже рада. Но с другой, меньшей, с гаденьким таким голоском сторонки — не очень. Эта меньшая ее часть, тихонечко так, подзуживала:

— А не плохо бы было, чтоб Вик им задницу-то надрал прилюдно! — в поединках-то на мечах он воин — хоть куда!

Но на нет и суда нет — не судьба значит.

А из трех последовавших единоборств, только одно и заставило ее понервничать.

Воин, который вышел против принца последним, был тоже в гномьих доспехах и не уступал ему ни в росте, не в силе. Бились они, по сравнению с другими поединками, долго — минут двадцать. Попеременно вел то один, то другой. Расходились, сближались, примеривались. Вик был немного быстрее соперника, видимо, тот оказался дядечкой в возрасте. Но вот мастерство было на стороне бывалого воина, что даже на Льнянкин не очень-то знающий взгляд выглядело вполне очевидным.

В какой-то момент она оторвала свои глаза о поединщиков и посмотрела на ложу, где сидели их друзья. В общем-то, они и не сидели — Ворон с Таем перегнувшись через поручни, что-то кричали Вику и размахивали руками. Но сквозь гвалт, поднятый возбужденной толпой, он их, скорее всего, и не слышал.

Лион тоже свесился с балкона. Но молча. Замершим, не отрываемым от принца взглядом он следил за каждым его выпадом, за каждым ударом. И, казалось, ни все более расходящийся шум вокруг, ни руки друзей, мельтешащие перед ним, не могли сейчас оторвать его внимание от этого зрелища.