Джанет Эдвардс - Жнец

– Но кто-то должен был положить посылки в тележку и организовать оплату.

– Кто-то должен был прикрепить телефон к тележке, чтобы передать код доступа к силовому полю, – добавил Ястреб.

– Точно, – я зевнула, – совсем забыла. Немного устала.

Ястреб покачал головой.

– У меня не держится в голове, что тебе надо спать и есть. Никакого от меня толку. Ты когда высыпалась последний раз?

Я попыталась вспомнить, но всё было как в тумане.

– Я потеряла счёт времени.

– Обещаю, скоро дам тебе поспать. Только договорю. А что, если террорист нанял подростка для операций с тележкой? Чтобы тот встретил его дроида подальше от места взрыва, взял бомбы и устройства для передачи кода доступа. Это бы повысило безопасность.

– Ага. Тогда не удалось бы отследить оплату доставки, а в ребёнке, который возится с тележкой или даже тащит разбитую на свалку, нет ничего странного. Но как подрывник уговорил подростка помочь ему?

– Взяткой, – ответил Ястреб. – Например, он мог предложить оплатить пожизненную подписку в Игре. Игротехнику не надо вносить настоящие кредиты, достаточно поставить галочку, что счёт оплачен.

– Точно. – Я поразмыслила над этим и встряхнула головой. – Нет, ребёнок не станет так рисковать.

– Подрывник мог сочинить историю о розыгрыше друга. Терактов не было уже несколько столетий, поэтому подросток даже не заподозрил бы, что в посылке бомбы.

– Ребёнок не подумал бы о бомбах, но догадался, что в посылках что-то нелегальное. Иначе зачем просить о помощи. Пранкер может и сам всё сделать. Любой законопослушный ребёнок остановится и подумает о потенциальном риске. Ведь если тебя даже просто вызовут на допрос в Едзакон, не останется ни единого шанса попасть в приличный мир Игры. Так что большинство отвергнет предложение террориста, а он не может перебирать дюжины подростков в надежде найти того, кто согласится.

Ястреб нахмурился.

– Ты о чём? Ни у кого не может быть проблем, если его просто допросят о преступлении. Человек невиновен, пока не доказана его причастность.

Я устала, была расстроена расставанием с Натаном и видом тех вооружённых дроидов в Едзаконе, из-за которых вернулись яркие воспоминания о допросе, сломавшем мне жизнь. Всё вместе навалилось на меня, особенно тот факт, что Ястреб был в числе допрашивающих. И его наивный вопрос ударил меня под дых.

– Может, так дела обстояли четыреста лет назад, но сегодня всё иначе. Ребёнок не состоит в Игре, а значит, не существует по-настоящему. Никого не заботят справедливость и правосудие для несуществующих людей.

– Да ладно, я уверен…

Я обрушила на него гневный поток слов.

– Год назад я была медицинским кадетом, одним из лучших в классе, но потом мне пришлось помогать нашему инструктору лечить беременную женщину. Преподаватель допустила ошибку с лекарством, она собиралась дать женщине дозу, которая навредила бы будущим детям, так что мне пришлось вмешаться и остановить её. Инструктор не хотела, чтобы этот инцидент зарегистрировали, поэтому немедленно изменила мои оценки на крайне низкие и выкинула меня из программы медицинского обучения. Ничто ей не помешало, не было никаких проверок её действий, потому что никто не заботится о справедливости для детей, которые не состоят в Игре.

Я перевела дух и продолжила.

– Год назад моё будущее разрушили, потому что я спасла пациента от передозировки. А теперь похожая история случилось и с тысячами детей в телохранилище. Мы не сделали ничего плохого, лишь пытались спасти жизни размороженных игроков, но Едзакон схватил нас за шкирки и допросил. Теперь в наших записях навсегда зафиксировано, что нас проверяли на причастность к взрыву Авалона. Думаешь, хоть один мир Игры даст нам гражданство, увидев это?

Моя ярость внезапно угасла и сменилась депрессией.

– Мои мечты о жизни в Игре разрушены. Мечты Натана о карьере Игротехника разрушены. Будущее всех детей, допрошенных Едзаконом, разрушено. Мы все – изгои Игры.

Тут до меня дошло, что я ору на Игрока-основателя.

– Прости, – поспешно сказала я. – Ты не виноват во всём этом безобразии. Просто мир так устроен.

– Помолчи, – гаркнул Ястреб.

Несколько минут царила тишина. Да я с ума сошла. Наорала на Игрока-основателя. Теперь мне никогда не светит попасть в Игру, а может, я и Натану свинью подложила. Я прикусила губу. Если нам повезёт, Ястреб просто отправит нас назад в телохранилище. А если не повезёт…

– Ты была права по поводу допросов, – наконец заговорил Ястреб. – Этот факт зафиксировали в записях твоих и Натана, но его там больше нет. Я указан вашим поручителем, и если у вас вдруг возникнут проблемы с получением гражданства любого мира Игры, просто скажете Приёмной комиссии обратиться ко мне.

Я непонимающе уставилась на него. Ястреб стал нашим поручителем! Он очистил наши записи! Я и не подозревала, что такое возможно.

Я пыталась осознать новую реальность, ещё не в силах поверить. Если это правда… у меня снова есть будущее! Я выплеснула гнев на Ястреба, но в ответ он вернул мои мечты! Джекс из Игры появится на свет и будет гулять по пляжам Ганимеда с великолепным Юпитером над головой.

– Спасибо. – Мой голос задрожал на этом таком коротком и недостаточном слове. Я вспомнила себя, четырнадцатилетнюю, с немым обожанием глазеющую на портрет Ястреба. Для меня он был самым совершенным, безупречным, замечательным игроком. И я была права. Нет, не права! Настоящий Ястреб был куда лучше того, что я себе напридумывала.

– Прости, что присутствовал на твоём допросе, – мягко сказал Ястреб. – Я надеялся узнать что-то полезное, но не подозревал, что сам факт допроса может испортить чьё-либо будущее. Теперь я понимаю, почему большинство подростков были напуганы до истерики.

Он помолчал.

– Я также попросил Игротехников удалить данные о допросах из записей всех подростков. Крайне несправедливо, если невинные люди могут не попасть в Игру из-за взрыва.

Ястреб использовал контролируемого дроида и не присутствовал рядом физически, но он явно кипел от гнева, в то время как во мне взметнулась волна благодарности герою. Я еле удержалась от множества неприемлемых поступков, включая те, что было физически невозможно проделать с дроидом, и нам обоим потребовалось несколько минут, чтобы вернуть контроль над эмоциями.

Ястреб первым нарушил тишину.

– Думаю, твой отец пытался помочь, когда тебя отчислили из программы, но не имел влияния в медицинских кругах.

– Но я никогда не говорила ему, что произошло на самом деле.

– Почему? – изумился Ястреб.

Я уставилась на свои руки.

– Потому что инструктор сказала, что отчислит и моих друзей, если я начну качать права. Я не могла рискнуть их карьерами ради спасения своей.