Таня Свон - Корона порока

Вейл хитро улыбнулся и пожал плечами.

— С этим вопросом ты прекрасно разберешься и без моей помощи.

Он поднялся в беседку, взял кисть и вновь принялся за работу. Я же тяжко вздохнула и, не отпуская звереныша, направилась обратно в замок. Нести его на руках оказалось тяжело, и я быстро выдохлась. Пришлось делать частые остановки, чтобы набраться сил. Короткими перебежками я все-таки добралась до своей комнаты.

Несколько человек заметили, как я тащу во дворец непонятно что, но ничего не возразили. Лишь проводили долгими удивленными взглядами.

Ну а что? Животное вполне может оказаться иллюзией. Но даже в таком случае не удивлюсь и не расстроюсь.

Пусть будет красивым обманом для души и сердца.

Едва я оказалась в своей комнате и за спиной тихо щелкнул замок, мой пушистый спутник сам спрыгнул с рук. Он передвигался бесшумно, изящно ступая мягкими лапами. Лопатки ходили на спине золотыми волнами, хвост плавным маятником заметал незримые следы.

Роскошное, грациозное животное. И точно не кот.

Я знала, что за зверя притащила домой, только вот вспомнить не могла. Вымерших и редких животных проходят в младших классах, и это не те сведения, которые станешь использовать ежедневно. Поэтому знания выцвели, потускнели, но не исчезли. Стоит просто немного напрячь извилины, и скрипучие шестеренки в голове снова зашевелятся.

Но я решила заняться этим немного позже. Сейчас же заглянула под крышку блюда, что стояло на комоде уже второй день. Не уверена, что это все еще можно есть, но и не знаю — нужно ли питаться иллюзиям? Ведь именно ею, скорее всего, является звереныш.

Я взяла кусочек хлеба, внешний вид которого недвусмысленно говорил о его не первой свежести, и положила перед пушистым гостем. Зверь даже нюхать угощение не стал и убежал за диван, где на полу плескалось озеро солнечного света.

— Ну что же так категорично? — разочарованно вздохнула я, всплеснув руками.

Подобрала с пола испорченный хлеб, а вместе с ним заодно бросила в блюдо другой накопившийся мелкий мусор. Обязательно нужно будет отдать служанке, пока под крышкой не зародилась новая жизнь.

За спиной раздался скребущий звук и тихое шипение, от которого внутри все перевернулось. Я испуганно обернулась, поднос выпал из рук и с лязгом ударился об пол. Я ринулась к своему маленькому гостю и спешно упала перед ним на колени. Тот будто растворялся в солнечном свете, выгибался в холке и выпускал темные коготки, пока я металась в страхе, не зная, что делать.

Буквально за несколько мгновений зверь обратился в золотые нити света, которые быстро сплелись в новую фигуру. Высокую, стройную и очень знакомую.

— Ари, — раздался усталый, но серьезный голос, — это львенок. Хищник. Он не стал бы есть хлеб. Тем более от него уже заметно разит плесенью.

А я все еще сидела на коленях и изумленными, широко распахнутыми глазами смотрела на возникшего передо мной Леона. Парень как ни в чем не бывало протянул мне руку и помог встать.

— Ну, — растерянный лепет сорвался с губ, — ну и где мой львенок?

Я действительно не понимала, что произошло. Глаза видели, что маленький лев обратился в человека, но вот разум принимать случившееся категорически отказывался.

Леон прыснул от смеха и, по-доброму улыбнувшись, сказал:

— Я твой львенок! — Он заметил мой недоуменный, на грани возмущения взгляд и тут же добавил: — Нашел свой талант Верховного.

— Ты оборотень? — недоверчиво спросила я.

— Похоже. Но сейчас не об этом.

В памяти яркой вспышкой пронеслись недавние слова Амили о видениях погибшей участницы. «Огненный лев». Так, кажется, она говорила? Выходит, дар не подвел Эрлиас и будущее показало ей Леона? Если так, то почему же чародейка предрекла силы конкурентов, но не сумела увидеть и избежать собственной смерти?

Взгляд Леона вдруг стал жестким, а улыбка превратилась в напряженную линию губ.

— Сильно дорожишь интерьером? — глядя сквозь меня, спросил парень. Я нахмурилась и скрестила руки на груди. К чему он клонит?

Чародей обвел гостиную прищуренными глазами и щелкнул пальцами. С десяток огней по всей комнате вспыхнули крошечными пожарами. Ручное пламя трепетало под торшером, над зеркалом, в углах, даже выжгло часть картины у двери и испепелило пушистую розовую подушку.

— Разговор настолько не терпит отлагательства? — язвительно бросила я, с тоской глядя на догорающую подушку. Магический огонь не перекинулся на другую мебель, лишь послушно уничтожил заданные магом мишени.

Очевидно, только что Леон уничтожил остатки следящей магии, но благодарить его я не спешила. У такого нетерпения должна быть причина, и что-то мне подсказывало: она мне не понравится.

— Ари, какого демона?! — игнорируя мой вопрос и недовольный вид, возмутился парень, а я испуганно отшатнулась. — Я думал, что-то стряслось!

— Я даже не знаю, о чем ты говоришь.

На его четко очерченных скулах дрожали желваки. Леон упер руки в боки, вскинул лицо к потолку и тяжело вздохнул.

— С утра принес завтрак, ты не открывала. Не нашел тебя на общем собрании, не видел в столовой. Поднялся к тебе снова, но за дверью — тишина. Я думал, что на тебя опять напали, а моя магия не помогла.

В груди что-то болезненно сжалось, и я ощутила укол совести. Сердце вопило: «Как ты можешь ему не верить?» Но разум по-прежнему оставался неприступен.

— Я отвергла твое предложение, Леон.

— Я ни словом о нем не напомнил.

Страшно поддаться и, поверив, проиграть. Слова Вейла о Леоне подлили масла в огонь, и теперь мне вдвойне сложнее оставаться черствой. Забота подкупает, а искреннее волнение, трепещущее в янтарных глазах, откликается в душе теплом.

Но страх быть обманутой слишком силен. Купиться на близость, повестись на заветное тепло, полететь мотыльком на свет и сгореть во лжи — я этого не хочу. Мы не в том месте, где друг к другу идут, распахнув объятия. И я не позволю вонзить мне в спину нож.

— Тогда зачем ходишь за мной по пятам? В чем твоя выгода? — крикнула в сердцах и сделала еще шаг прочь.

Янтарный блеск во взгляде Леона потускнел. Я со щемящей болью в груди отметила, как резко поник парень. Разочарование читалось в усталой линии плеч, в потемневшем, будто заострившемся лице и в голосе, что звучал тихо и хрипло:

— Моя выгода в том, чтобы ты была жива.

Сердце как будто остановилось, а в голове молниеносно родилась новая безумная догадка. Выходит, Леон боится обвинений? Если я вдруг пострадаю, большая часть подозрений падет именно на Леона, ведь наше тесное общение ни для кого не осталось тайной.

Не желая больше продолжать неприятный разговор, отвернулась и прикусила дрожащую губу. Все-таки игнорировать Леона было проще, когда я не сомневалась в своей правоте. Советы Вейла породили опасные метания души, которым все чаще хочется поддаться.