Джейд Дэвлин - Злата. Медвежья сказка

— Боже, да какой хвост! Нет за нами уже никакого хвоста.

— Лучше перестраховаться. У меня всю дорогу было впечатление, что между лопатками чешется, словно кто-то в спину недобро смотрит, — передернулась я.

— Черт… Учти, если на нас нападет весь этот сброд с целью ограбления, я даже драться не смогу в этой проклятущей… проклятущей сбруе, чтоб ее.

— Если нападут, потренируем оборот, не сходя с места, — успокоила я, уже без сопротивления увлекая Айвена с Кристиной на руках в самую гущу трущобной жизни Рочестера. — Одной городской легендой больше, одной меньше. Сказки о медведях, которые вдруг начнут рассказывать обитатели городского дна, никого не насторожат. Тут и без нас мистики с ужастиками порядочно.

Но никто на нас нападать не стал, хотя косились с подозрением — что такие чистенькие, хотя и не особо богатые граждане забыли вокруг вокзальной помойки и около дыры, ведущей, как я правильно догадалась, под платформу. Но излишнее любопытство у здешних обитателей вряд ли входит в базовый набор выживания, так что к нам никто не приставал и даже не приближался. Парочка оборвышей, правда, попыталась незаметно двинуть следом, сохраняя приличную дистанцию, но, когда я обернулась и посмотрела на них в упор, сунув при этом руку за в карман куртки, оба существа неопределенного возраста и пола разом вспомнили о срочных делах где-то в другом месте.

— Ф-фу, ну и вонь. — По мере продвижения в темноту пахло все гадостнее, особенно учитывая наш обострившийся нюх, даже я не выдержала. Хорошо еще, что зрение тоже улучшилось, и мы не переломали себе ноги о всякий хлам, разбросанный неровными кучами.

— Вон оттуда вроде меньше смердит. — Айвен, как только мы скрылись с глаз «приличной публики», перестал изображать немощную старушку, выпрямился во весь рост и решительно занял место во главе процессии, отобрав у меня чемодан с вещами, взамен передав Кристину. И еще он почти сразу вооружился неизвестно откуда выдернутым дрыном. — Пошли. Фантазерка… Хвост у нее… Ладно, я уже на все согласен, только бы переодеться в нормальный костюм. Вот… сюда идите. Здесь сквозняк и холодрыга, зато точно никого нет и гадости всякой не так набросано. Оппа… Дай руку, осторожнее. Вот. Никого нет… Так, ботинки… У-У-УХ!

— Ну а в клочья-то зачем? — хихикнула я, глядя на со сладким удовольствием потягивающегося медведя в обрывках старушечьего платья, из-под которого редкими зубами торчали выломанные с корнем ребра корсета.

— Хорошо хоть, ботинки догадался снять, бережливый ты мой. Крис, не смей! Сначала разденься!

— А папа…

— А папе по попе никто не надает за такое хулиганство. Хотя надо бы. Снимай куртку, рубашку и штанишки, мало ли, мы пока до папиных денег еще не доехали. Будешь пока мальчиком.

— Ур-р-рх, — согласно кивнул большой медведь и снова со вкусом потянулся, выгибая спину и оттопыривая лапы, как довольный кот.

— Р-ря-а-а! — визгливо подхватила его фырк довольная медвежонка, кубарем скатываясь папе под ноги и не обращая внимания на не слишком чистый земляной пол выбранного нами отнорка. — Р-р-ры? Р-р-р!

И как сквозанула вдруг куда-то в сторону, я рот закрыть не успела.

— Крис! Кристина, вернись сейчас же! Да твою…

— Р-р-р-р-р-р! — Папа-медведь тоже опомнился, но сделать ничего не смог, ибо мелкая поганка уже ввинтилась в какую-то узкую щель, куда ни один взрослый потапыч не пролезет. Так что мне пришлось рвануть следом в человеческом виде.

Но влезть в дыру я не успела, потому что Крис уже вынырнула обратно, неся в зубах какой-то тряпичный сверток.

Сверток извивался и еле слышно пищал.

— Приехали, — растерянно сказала я, машинально перехватывая у дочери ее находку. — Вашу ж грушу… пацан. Только этого нам сейчас и не хватало.

— Что? — Я даже не поняла, в какой момент Айвен из медведя превратился обратно в человека и подхватил сверток с ребенком у меня из рук. — С ума сойти. С ума сойти! Как он здесь… Кристина! Где ты его нашла?

— Да вон в той дыре и нашла, — вздохнула я, поправляя тонкое одеяльце на слабо пищащем младенце. — Черт… Все это очень плохо пахнет. Видишь, какие пеленки? Это дитятко явно не от нищенки, которая решила избавиться от нежеланного ребенка таким негуманным способом.

— Он там так жалобно плакал. — Крис обернулась обратно в девочку, стояла, как и ее папа, совершенно голая на сыром сквозняке и даже не дрожала — я вообще заметила, что мы трое как-то разом разучились по-настоящему мерзнуть. — Его запихнули в самый дальний угол и еще накрыли каким-то дырявым корытом. Если бы я не услышала, его бы никогда не нашли.

Мы с Айвеном молча переглянулись над головой дочери и так же молча уставились на найденыша. Ох ты ж, лоси лысые… Это дело не просто плохо пахнет. Оно смердит на всю округу огромными неприятностями. Ребенок… Не знаю, либо незаконнорожденный младенец какой-то богатой дамочки, от которого по приказу избавились вот так вот, либо…

— Если ребенка похитили и ищут, то мы сейчас в нешуточной опасности, — озабоченно сказал Айвен. — Документов у нас нет, откуда мы взялись, сказать будет трудно — даже в поезде нас никто толком не опознает. И вообще, получаемся подозрительные со всех сторон. Обвинение в похищении ребенка — это…

— И в убийстве, — мрачно кивнула я. — Если малыш столько времени провел на холоде, что уже еле пищит, то он уже схватил минимум воспаление легких, а с вашим уровнем медицины — считай, не жилец.

Мы все трое замерли, почти не дыша, даже Кристинка, глядя на найденный сверток снизу вверх огромными недетскими глазами. Потом дочь резко выдохнула, протянула руки и дернула за покрывальце, так быстро и неожиданно, что мы с Айвеном даже не успели среагировать — малыш вывалился из одеяльца, и Крис подхватила его. Склонилась над посиневшим от холода и плача личиком, всмотрелась… а дальше я, вцепившись в руку Айвена и затаив дыхание, глядела, как искажается ее лицо, теряя человеческие черты, но в то же время не становясь медвежьим. Миг — и острые клыки вспороли кожу на предплечье младенца, он только пискнул тихонько, но розовый длинный язык уже зализал ранку, которая на глазах превратилась в крохотный шрамик, очень похожий на след от прививки. Я у мамы такой видела, мне-то уже оспу не прививали…

— Теперь не умрет, — немного виновато сказала Крис, поднимая на нас уже обычные свои, человеческие глаза.

— Только когда вырастет, мне придется на нем жениться… Как маме на тебе.

Айвен приоткрыл рот, а потом поднял руку. На предплечье красовался такой же шрам, бледный и маленький, почти незаметный. Мужчина несколько секунд смотрел на него во все глаза, затем перевел взгляд на меня, а потом вдруг выхватил затихшего и порозовевшего пацана из рук Крис и развернул одеяльце.