Сара Шмитт - Эта прекрасная смерть (ЛП)

— Скоро, — отвечает Азраил. — Мы должны выбрать наилучший момент. Её возвращение должно быть цельным, но её тело и душа должны успеть освоиться. Предложения?

— Ну очевидно, она должна быть в одиночестве, — заявляет Смерть.

— Согласен, — соглашается Мармарот. — Но примерно около времени её сбора. Мы хотим убедиться, что её воспоминания полностью восстановлены.

Смотрю по очереди на каждого из них, и мне начинает казаться, что я нахожусь в военном штабе Послежизни.

Азраил смотрит на свой стол.

— Полагаю, вы понимаете, что всё должно пройти идеально.

Мармарот кивает, принимая ответственность. Затем Азраил поворачивается к Смерти.

— Ты, как я вижу, не смог удержаться от раскрытия планов Азбауха.

— Мне задали вопрос. Я ответил. Я не мог соврать в Зале Правосудия.

— Не мог, — подтверждает Азраил, из его горла вырывается рык. — Но тебе не нужно было быть честным.

Он прерывается и смотрит на меня.

— Неважно, — произносит он, качая головой. — Сделанного не воротишь. Вернёмся к девочке. Предлагаю отправить её в утро того дня, когда она встретилась со жнецом. Если нам повезёт, она подумает, что это был сон и забудет всё, что видела.

— Но я не хочу забывать, — выкрикиваю прежде, чем успеваю остановиться. Если Азбаух и его самомнение пугают меня, то Азраил внушает достаточно страха, чтобы довести до сердечного приступа.

— Тебя достаточно обслужили, человек, — говорит Азраил, его глаза — те, что принадлежат ему и только ему — становятся тёмными угольками. — И мой тебе хороший совет — перестань просить об услугах.

Он направляется ко мне, я пячусь, пока не упираюсь в грудь Смерти.

— Кроме того, когда твоя жизнь закончится, и ты вернёшься сюда, чтобы узнать свой приговор, предлагаю тебе приложить максимум усилий, чтобы не встретиться со мной. Ты уже достаточно принесла мне проблем. Поняла?

Киваю, желая, чтобы Азраил принял менее отталкивающий вид. Взгляд каждой души на Земле — совсем не то, к чему я могу привыкнуть.

— Да, — приглушённо отвечаю.

— Хорошо, — рычит Азраил. — Послежизни в хаосе благодаря тебе. Зал Ожидания, обычно самое спокойное место здесь, весь взбудоражен от рассказов о твоём отказе принять смерть. Чем скорее ты уйдёшь, тем скорее мир вернётся к нормальному состоянию.

Не удивительно, что большинство из руководства здесь ненавидит меня. Я понятия не имела, сколько проблем может возникнуть из-за желания вернуть всё на место. Начинаю было извиняться, когда Смерть рукой зажимает мне рот. Он отодвигает меня, становясь между мной и Азраилом.

— Я проконтролирую, чтобы она села на ближайший поезд в мир смертных, — заверяет он Азраила. — Йетс сопроводит её в поездке. Когда он вернётся, я оповещу тебя.

— А Хейзел? — спрашивает Азраил.

Смерть качает головой.

— Хейзел больше не хранитель. Она выбрала должность, более подходящую её способностям.

— Какую?

— Теперь она отправляет души новорожденных на Землю.

Азраил одобрительно кивает.

— Она хорошо справится. Что-то ещё, что нам нужно обсудить по этому вопросу?

— Не думаю.

— Замечательно. Полагаю, вы с Мармаротом сможете справиться с её возвращением без каких-либо ещё проблем.

Смерть склоняет голову.

— Конечно.

Я быстро выхожу, и Смерть решительно закрывает дверь.

— Ты когда-нибудь думала, что быть тихой — лучшее для тебя решение?

— Знаю. Мне жаль, — каюсь я. Мне на самом деле жаль. — Просто это именно то, что я не хочу забыть. Я не хочу быть той девушкой, какой была раньше. Дрянной девчонкой, которая думает только о себе. Я хочу быть хорошей. Как Мадлен.

Смерть откидывает голову и разражается смехом. Скрещиваю руки на груди.

— Что смешного?

— Моя дорогая девочка, ты никогда не будешь, как Мадлен.

— Эй, — возмущённо говорю я. — Я могла бы.

— Ни единого шанса, — отвечает он. — Она особая душа, отправленная, чтобы изменить мир своей смертью. Даже если бы ты на самом деле захотела, в чём я очень сильно сомневаюсь, ты никогда бы не смогла стать такой, как она. Из того, что я могу сказать, ты предназначена изменить мир своей жизнью. Но присущая ей доброта, та часть её, которая не запятналась жадностью, похотью или любым другим смертным грехом, уже вне твоей досягаемости.

— Спасибо, — бурчу я, даже не пытаясь скрыть, как меня задели его слова. Похоже, что бы ни делала, я обречена.

Смерть закатывает глаза.

— Забываю, как чувствительны люди. Я не пытаюсь заставить тебя почувствовать себя плохо. Но это факт. Твоя ценность для человеческой расы произойдёт от тех действий, что ты совершишь. Тебе придётся время от времени падать, чтобы ты могла служить живым свидетельством того, что всегда можешь подняться и выстоять.

— То есть я уже испорченный товар?

Смерть кивает.

— В большей степени. Я могу отправить тебя к твоему рождению, но это ничего не изменит. Твой жизненный путь и путь Мадлен абсолютно разные. И всегда были разными. Просто радуйся, что в какой-то момент ваши пути пересеклись. Честно сказать, то, что суд в принципе выслушал тебя — большая заслуга Мадлен.

— Что вы имеете в виду?

Он пожимает плечами.

— Пожалуй, мне не следует тебе говорить, но раз ты всё равно всё забудешь, когда проснёшься, то какая разница. Помнишь ту маленькую вечеринку, которую вы с друзьями устроили в первой линии? Ту, на которую вы потратили деньги, предназначенные для семьи Мадлен.

Я издаю стон.

— Как я могу забыть? До сих пор не могу поверить, что сделала такое.

— Что ж, к счастью для тебя, не сделала. Не во второй раз, по крайней мере. В первой линии после вечеринки, когда Мадлен обо всём узнала, её сердце было разбито. Не за себя, конечно, а за родителей. Она не могла поверить, что кто-то мог изображать заботу о ней, о её семье и затем украсть у них. Она чувствовала себя преданной. И это предательство вместе со страхом того, что будет после того, как она умрёт, сформировали одну ожесточённую девочку.

— Мы сломали её, — шепчу.

Смерть кивает.

— В каком-то смысле. Её сердце больше не было чистым. Она научилась ненавидеть. Неплохой маленький урок перед смертью.

— В таком случае у неё никогда не было бы шанса стать ангелом.

Смерть удивлённо смотрит на меня.

— Кто тебе сказал?

Погрузившись в размышления, отвечаю, не подумав:

— Сал, — медленно поднимаю руку ко рту. — Я не должна была этого говорить.

Смерть лишь смеётся.

— Да, будто я собираюсь доставлять неприятности парню, который спас мою работу. Я похож на идиота?

Оценивающе осматриваю его облик.

— Нет, совсем нет.

— Видишь, ещё одно доказательство, что ты не принадлежишь этому месту. Вероятно, ты единственная, кто может врать здесь.

Я ухмыляюсь. В конце концов, сарказм — не ложь. Не совсем. Скорее, моя суперспособность.