Келли Мур - Невиданное

— Присоединимся к ним? — спросила Клер.

— Только не я, — ответила я, изобразив сожаление. — Медведь на ухо наступил. — Это было не совсем правдой, но Сэмми, телевизор и десерты все еще ждали меня.

Она выглядела слегка недоуменной, как будто оправдание в неумении петь было слишком странным для правды, но потом улыбнулась.

— Так приятно поболтать с тобой, дорогая. — Она погладила меня по голове и грациозно уплыла прочь.

Большая часть гостей переместилась в гостиную, так что я решила пройти через теперь уже пустой холл. Что оказалось ошибкой. Мама поймала меня в столовой, где она помогала Розе очищать использованный китайский фарфор и серебро. Она позвала меня зайти. Я взяла стопку тарелок и последовала за ней в кухню.

— Интересно, — сказала я, слегка повысив голос, — почему вы пустили в дом того нациста.

— Векслеры привели его, как своего гостя, — сказала она, выгружая посуду в раковину с горячей мыльной водой. — Он политический представитель ГСР, иностранный эмиссар. Ради Роберта я решила, что лучше не вышвыривать его. Или — если так будет понятнее — ради твоей безопасности или Сэмми.

— Ради нашей безопасности?

— Мы остаемся здесь, Сара. — Она повернулась и посмотрела на меня. — Я не хочу делать вас двоих мишенью любой… враждебности.

Я задумалась обо всех значениях этого выражения, все они были ужасны. В Астории наша семья открыто могла выражать свои анти-нацистские настроения, но здесь, в АКШ, наши политические взгляды должны быть… более умеренными? Иначе мы с Сэмом можем оказаться в опасности?

На заднем фоне подошло к концу нестройное хоровое исполнение «Тихой ночи» и я услышала начальные аккорды новой песни. А затем запел чей-то безупречный тенор:

— O Tannenbaum, O Tannenbaum, Wie treu sind deine Blätter!

Не веря своим ушам, я пересекла холл, чтобы протиснуться через толпу, окружавшую пианино. Рейхсляйтер стоял рядом с пианистом и исполнял немецкую версию «О, рождественская ель». Аудитория была увлечена — у мужчины был один из тех щемяще-сладких голосов. Когда он закончил, слушатели взорвались аплодисментами. Нацист, улыбаясь, отмел их восхищение и растворился в толпе, которая была теперь менее враждебно настроена к нему, чем ранее.

Он заметил, что я наблюдаю за ним и кивнул. Я повернулась и побежала назад, в пустую галерею в задней части дома. Ричард поймал меня как раз тогда, когда я собиралась свернуть за угол.

— Парсонс.

Я остановилась и обернулась, постаравшись смягчить улыбкой злость на своем лице. Он выглядел немного неуверенно, слегка смущенно. Это было… очаровательно. Улыбка растянулась сама собой.

— Я просто пришел пожелать спокойной ночи, — сказал он. — У папы назначен на завтра пятичасовой утренний звонок для интервью. Родители вероятно, уже в машине.

— Слава Богу, — не подумав, сказала я.

— Упс, — он печально усмехнулся. — Дай мне передохнуть, Парсонс. Я истекаю кровью.

— Ой, нет, — извиняясь, сказала я, — Я просто имела в виду, что если вы уезжаете, то все остальные тоже начнут расходиться. — Я подумала о Рейхсляйтере, но решила не упоминать его. В конце концов, Ричард не виноват, что нацист оказался здесь. — Я просто жутко устала.

— Ааа, — сказал он, — Я рад, что это не обо мне.

— Дело не в тебе, Хэтэуэй.

— В таком случае, сказал он, делая шаг ко мне, — позволь мне указать… — Его палец показывал на что-то над моей головой.

Я посмотрела. Мы стояли в арке, которая была украшена шаром омелы.

Он склонился для поцелуя. Улыбаясь, я прикоснулась своей щекой к его, отметив точку пальцем.

Он вздохнул, затем его губы мягко прикоснулись к моей щеке.

— Спокойной ночи, Парсонс.

Я запоздало поняла, что большая часть парней после моего маневра решила бы, что им дают отставку, но я не заметила, чтобы эго Ричарда слишком уж пострадало. Я была уверена, что он знает, каким безумно привлекательным он является. Он, вероятно, решил, что я просто притворяюсь скромницей. Что было не совсем так.

Я не знаю почему, но где-то посредине процесса я решила, что мой первый поцелуй, которого у меня вообще-то не было, должен быть особенным. В средней школе, свидания казались ерундой, к тому же их было легко избежать. Но когда я перешла в старшую школу, то согласилась на пару свиданий с вполне симпатичными парнями — лишь затем, чтобы в последний момент отступить, когда они соберутся поцеловать меня. В своих мыслях я ждала так долго, и мне нужно было что-то необыкновенное. Я не хотела, чтобы меня при этом лапали на переднем сидении машины и рычаг переключения скоростей впивался мне в ребра. И это не должен был быть какой-нибудь шуточный поцелуй только из-за паразитического растения с большой вероятностью того, что мои родители могут подглядывать из-за угла.

По правде говоря, я даже не была уверена, хочу ли я, чтобы мой первый поцелуй был с Ричардом Хэтэуэйем. В смысле, парень был великолепен и красив, но в нем было что-то… из-за чего я чувствовала себя неуютно. Понятия не имею почему.

Мое предсказание насчет продолжительности вечеринки оказалось точным; после отбытия Хэтэуэев, народ, включая Векслеров и их гостя, начали группами расходиться. Меня позвали, чтобы помогать отыскивать пальто и провожать гостей в дверях. Когда мне, наконец, удалось присоединиться к Сэму в солярии, он уже уснул на диване перед включенным телевизором, рядом с ним была Мэгги, которая выполнила нарушенное мною обещание.

— Я отнесу его наверх и уложу. — Она улыбнулась мне.

Огромный укол ревности.

Я проследовала за ними к переднему коридору. Все гости уже ушли. Одетые в черное официанты, нанятые для вечеринки были заняты уборкой оставшегося мусора. Родители растянулись на диване в гостиной, выглядели полными облегчения и жутко уставшими.

— Я ненавижу вечеринки, — сказал папа.

— Я ненавижу каблуки, вымученные улыбки, и необходимость присматривать за миссис О'Брайан, чтобы убедиться, то она не положит себе в карман какую-нибудь безделушку, — вторила мама.

— Серьезно? — переспросила я. — То, что ты сказала о миссис О'Брайан?

— Ну да, — ответила мама. — Твоя бабушка постоянно наносила ей неожиданные визиты, чтобы украсть вещи обратно. — Она, кряхтя, поднялась на ноги. — Я собираюсь сменить это платье на что-нибудь старое и мягкое.

— И я, — сказал папа, поднимаясь, чтобы последовать за ней.

— Спокойной ночи, — пожелала я.

— Сладких снов, детка, — ответил папа, целуя меня в макушку. — Кстати, ты сегодня выглядела очаровательно. Я заметил, что сын Роберта повсюду следовал за тобой.

— На этой вечеринке я была единственным человеком его возраста. — Я закатила глаза.

В связи с тем, что большую часть вечеринки я провела на лестнице, я выделила несколько минут, чтобы побродить по комнатам и посмотреть на экспонаты: насекомые, портреты, вышивки, столетия занимания особой позиции в обществе. Похоже, что я родом из неплохой семьи , подумала я, еще раз пожелав унаследовать какой-нибудь из талантов.