Хезер Мур - Скарлет

Я всегда возвращаюсь домой длинной дорогой. Независимо от погоды. Снег, дождь, гололёд, ветер или зной. Я не желаю проходить мимо дома каменщика, ведь никогда не знаешь, находится во дворе его сын или нет.

Сын каменщика, Август, с детства дразнил меня. Изводил по пути в школу, ставил подножки, дёргал за косы, воровал ленч.

Матушка уверяла, что мальчишки изводят девочек, которые им нравятся.

Но я знала, что не нравлюсь Августу. Вот Сойер души не чаял в моей подруге Вайлет. Он дарил ей цветы. Писал стихи. Носил учебники. И его зелёные глаза искрились нежностью и добротой.

У Августа же глаза чернее ночи. Цвет волос подобен грязи, а кожа загорела на солнце. Толстенные мускулистые руки, как полагается сыну каменщика. А взгляд холодный, как северный ветер, и когда Август смотрит на меня, я не в силах сдержать дрожь.

Августа нигде не видно, так почему же я дрожу сейчас? Мне нужно пройти мимо его дома, чтобы не опоздать и присоединиться к матушке.

Она отправилась к миссис Айви, когда у той начались схватки. Женщина должна была произвести на свет своё третье дитя. У неё уже двое сыновей. Мама заверяла, что под сердцем она снова носит мальчика.

Но роды оказались долгими и тяжёлыми. Матушка послала меня за травами. Мы сушим их над очагом, как раз для таких случаев. Как сельская повитуха мать осматривает женщин и помогает им во время родов, а я обучаюсь её ремеслу.

Сжимаю корзину с высушенными травами и тщательно прикрываю их тканью, чтобы защитить от ветра.

Вскоре дом Августа позади, и я облегчённо вздыхаю.

Ферма миссис Айви уже близко, буквально за следующим поворотом. И я начинаю верить, что всё обошлось, поэтому не замечаю Августа, пока не становится слишком поздно.

Он ведёт огромного жеребца за поводья и, кажется, животное ранено.

Я замираю посреди дороги и на минуту теряю дар речи от потрясения.

Август окидывает меня взглядом с головы до пят, и я понимаю, что от его внимания не ускользнуло моё штопаное-перештопанное платье, протёртые рукава и единственная лента, едва сдерживающая копну волос.

— Тпру, — говорит он жеребцу, и цокот копыт затихает.

Я отхожу к краю дороги, подальше от зверя и человека.

— Гуляешь в одиночестве, Аленькая Кроха?

Меня передёрнуло от его прозвища. Мои волосы больше не ярко-красные как в юности. Сейчас, в сумрачном свете, они струятся по спине в темно-рыжем беспорядке. Но моё настоящее имя не далеко ушло от его дурацкого прозвища. Скарлет [1] Скарлет (англ. Scarlet) — алый цвет — самый яркий оттенок красного. .

— Ещё даже не стемнело, — собравшись с духом, заявляю я и с вызовом смотрю в чёрные глаза.

— Ты же знаешь, у волков в это время года течка.

Я вздрагиваю от его грубого голоса и пытаюсь не краснеть. Август никогда не следит за языком.

На дворе конец лета и полнолуние. Последние несколько ночей я слышала волчий вой, хотя научилась не замечать завывания. Волки во власти течки подобны мифическим монстрам. С ними не справится ни человек, ни охотник.

В такие ночи жители деревни привыкли закрывать ворота, запирать двери и окна.

— Я помогаю матушке с миссис Айви, — говорю я, хотя это не касается Августа.

Его глаза озаряет искра понимания, отчего на моих щеках снова вспыхивает румянец.

Как же я ненавижу свою привычку краснеть, когда Август поблизости. Она никак не помогает мне избавиться от детского прозвища.

— Тогда не задерживаю, иди, — заявляет Август, будто он мой властелин и хозяин.

Рука сжимается в кулак, но я не позволяю себе потерять самообладание и продолжаю путь по краю дороги.

Я чувствую, как его взгляд неотрывно следует за мной, и, только полностью скрывшись за поворотом, слышу цокот копыт.

Ускоряю шаг, осознав, насколько сейчас поздно. Длинные тени тянутся с одной стороны дороги к другой. Деревья помрачнели в сумраке ночи, хотя ещё не похолодало.

Слева от меня из огромного колючего куста ежевики раздаётся шелест, но я решаю, что это просто шалят нервы после предупреждения Августа. Теперь я спешу, едва не срываясь на бег, стуча ботинками по земле. Если волк бродит неподалёку, возможно, мне удастся отпугнуть его в одиночку.

Даже когда мчусь к дому миссис Айви, понимаю, что волки представляют настоящую угрозу. Каждые несколько лет кого-то ранят или убивают. В прошлом году жертвой стал четырёхлетний малыш. После наступления темноты отец с ребёнком возвращались с охоты, когда их окружили. Тяжело раненный и искалеченный на всю жизнь отец выжил в ту роковую ночь, а сына утащили в лесную чащу. На следующее утро его останки обнаружила кучка смельчаков, отправившихся на поиски.

При виде света в окнах дома семейства Айви на меня накатывает волна облегчения. Я почти в безопасности.

Стучу в дверь, а потом открываю её сама, прекрасно зная, что в доме все заняты. Когда я прохожу мимо мистера Айви, тот отрывает голову от кухонного стола и смотрит на меня. Он колет орехи, а малыши ему помогают, но больше, похоже, разводят беспорядок.

Из другой комнаты раздаётся крик, и я знаю, что это миссис Айви. Но звук меня ничуть не беспокоит. Мне он знаком, и с этим я могу помочь. Плотно прикрываю входную дверь и запираю на засов. Мистер Айви ничего не говорит на сей счёт, лишь кивает.

Пробегаю кухню и выхожу в пыльный коридор. Миссис Айви нельзя назвать идеальной хозяйкой. Дверь спальни приоткрыта, и я распахиваю её, чтобы зайти.

Матушка с прикрытыми синим платком волосами направляется к чайнику.

— Скарлет, замочи траву, да поживей.

Я смотрю на миссис Айви и сразу же жалею об этом.

Её круглое лицо усыпано бисеринками пота, а края губ посинели. Классические симптомы болезни крови. Остается надеяться, что я успела вовремя.

Август несколько минут ждал на дороге, ведущей к ферме четы Айви. Он проследил за тем, чтоб Скарлет вошла в дом, поэтому знал, что она в безопасности.

Как долго она там пробудет, помогая своей матушке с роженицей? Окажется ли Скарлет настолько глупой, чтобы отправиться домой посреди ночи, стоит ребёнку появиться на свет?

В обычных обстоятельствах его бы это не заботило, но сегодня полнолуние. У волков непомерные аппетиты во время брачного периода, и они бы обезумили, учуяв поблизости плоть.

Жители деревни не всегда прислушивались к его предупреждениям, но он неустанно их повторял.

Глубокое чувство вины снедало Августа за каждую жизнь, отнятую волками. Но при этом он понимал, почему их деревне нужна волчья стая.

Август совершенно случайно узнал об этом факте. Ему было девять, когда однажды он отправился следом за отцом в лес, хотя ему было велено оставаться дома и помогать матери.