Альма Либрем - Ведьмина генетика

Прошла секунда, две, три, но ничего не происходило. Мартен даже не знал, что он чувствовал — облегчение или разочарование. Он помнил главное правило магии: ничто не случается просто так. Артефакт питался силой, чужой удачливостью, счастьем — хоть чем-нибудь, что находилось рядом. Принц и представить себе не мог, сколько надо было приложить сил, чтобы выдернуть истинно неодаренного из его времени и перетащить на триста лет вперед, но понимал, что, чтобы вернуть его назад, придется потратить ресурсов еще больше.

Вот только это не решало главной проблемы — Акрена Шантьи надо было вернуть в его эпоху. И чем скорее, тем лучше.

Белла наконец-то открыла глаза и вздрогнула, увидев Акрена. В ее глазах теперь сверкала искренняя беспомощность.

— Ничего не выходит, — промолвила она. — Он не отзывается. Вообще.

— Достаточно, — решительно произнес Мартен. — Не делай этого, Белла. Ты можешь все еще больше испортить.

В лесу воцарилась тишина. Принц не решался признать очевидное — что его предок стоял у него за спиной и, вероятнее всего, язвительно усмехался. Почему-то Мартен очень плохо представлял себе этого мужчину с серьезным, мрачным выражением лица. Акрен виделся ему улыбчивым, ядовитым таким мужчиной, который готов смести все на своем пути, если ему вдруг будет это нужно.

— Я так понимаю, — протянул Акрен, — мое возвращение домой отменяется?

Мартен медленно повернулся к нему и склонил голову в виноватом согласном кивке.

— Да, — произнес он. — Но мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вас…

— Можно на "ты", — оборвал его Шантьи.

— Тебя, — кивнул Мартен. — Все возможное, чтобы вернуть тебя домой. Мы отправимся в НУМ… В университет столичный, там есть хорошие специалисты, они все сделают! Ты однозначно вернешься в свое время. Если б не вернулся, я бы уже здесь не стоял. Пространственно-временной континуум сам подсказывает там, что все закончится хорошо!

Акрен не вмешивался, смотрел на Мартена с мягкой улыбкой, словно на сумасшедшего.

— Я что-то сомневаюсь, — протянул наконец-то он, — что внезапно, ни с того ни с сего, власти Рангорна вздумают помогать мне.

— Конечно, помогут! — воскликнула Белла. — Ты ведь сам советник Шантьи! Известная личность, основатель королевской дина… — она запнулась, поняв, очевидно, что Акрену об этом знать не надо, но было уже поздно. — Но Мартен, ты же говорил, что тебя ищут? И что тебе нельзя в Рангорн? Откуда у тебя такие связи, что нас впустят в университет и будут нами заниматься? С чего б такая уверенность?

Мартен кашлянул, почесал затылок, посмотрел на Вольного, а потом решил, что сознаваться все равно рано или поздно придется.

— Мне помогут, — вздохнул он, — потому что я рангорнский принц. Наследный. Тот самый, которого должны были женить на местной принцессе. Я просто того… немного сбежал. Но, думаю, папа долго злиться не будет.

Теперь щеки Беллы были красными, как свекла. Мартен, смутившись, опустил голову и внимательно рассматривал землю под своими ногами. Он так и ждал, что кто-нибудь начнет рассказывать о безответственности, но девушка только выдохнула:

— Вот как.

Акрен же только кашлянул и взглянул на Мартена с плохо скрываемым интересом.

— Так, говоришь, ты рангорнский наследный принц? Ну, на Эмильена слабо похож…

— Эмильена? — удивился Мартен, но тут же вспомнил — король Эмильен был первым, при ком Акрен служил советником. И в триста семьдесят восьмом году, или из какого там они вытащили Вольного, он совершенно точно был живой.

Шантьи же, доселе спокойно подпиравший дерево, оторвался наконец-то от него и медленно приблизился к Мартену, рассматривая принца с особенной внимательностью. Он даже обошел его по кругу, будто собирался разглядеть что-нибудь эдакое.

Что ж, а они не так уж и похожи, зря художник рисовал советника с Мартена. Но, пока принц искал различия, сам Шантьи, кажется, пытался отметить какое-то сходство. Впрочем, откуда ему знать? Вряд ли он, совсем молодой и, судя по всему, еще не женатый, вообще предполагает, что когда-нибудь станет великим державным деятелем, и что Рангорн будет считать его опорой больше пятидесяти лет, пока трон по очереди будут занимать трое разных мужчин…

— Так значит, — Белла, кажется, немного ожила, отошла от шока, — ты — Мартен де Крез? Кронпринц Рангорна, это… — она запнулась. — Это избало… Это… Этот одаренный молодой человек, который не слишком уважает законы?

— Изначальная версия фразы была другая, — заметил Акрен. — Де Крез? Значит, у нас таки поменялась династия? Паук? Нет, скорее его брат… Как его там, Артон?

Мартен почесал затылок. Сказать или нет? Не навредит ли он будущему, если сейчас будет активно делиться секретами будущего с человеком, которому потом это все собственными руками творить? Или, если вдруг промолчит, нарушит что-то, и Акрен Шантьи никогда не пойдет по тому пути, который он выбрал.

— Артон де Крез юридически действительно считается основателем нашей династии, — согласился Мартен, предположив, что Пауком Акрен обозвал его старшего брата, герцога Жаклена де Креза. — Но, если верить историческим сводкам — а мы им предпочитаем верить, — Железная Королева родила от своего второго мужа, а не от сына Его Величества Артона. Собственно говоря, мы полагаем, что он умер до первой брачной ночи, а не во время нее.

— Очень интересно. Железная Королева? — уточнил Акрен. — Не знаю такой.

— Она еще не родилась, — попытался уйти от ответа Мартен. — Еще несколько лет…

Но Белла, кажется, решила разрушить его план по сокрытию важной исторической информации, или, может быть, решила, что когда-нибудь Акрену все равно придется об этом узнать, и восторженно воскликнула:

— Железной Королевой в народе называли Ее Величество Карен, жену Шэйрана Второго, короля Объединенной Державы. Она же!.. — она поймала взгляд Мартена и вдруг умолкла. — Она — одна из самых известных женщин своего поколения. Ну… Ее сын возглавил Рангорн, считалось, что он родился в первом браке, от сына короля Артона — я только не помню, как его звали. Но это еще нескоро будет! Вам, наверное, и знать не нужно.

Как вовремя, однако, Белла сделала этот вывод! Мартену аж зашипеть от раздражения захотелось или как минимум высказать ей свое максимальное недовольство. Объяснить, что нельзя предкам направо и налево растрепывать важную информацию.

— Мы, наверное, застоялись тут, — слишком быстро, чтобы это было правдоподобно, выпалил Мартен. — Пора б и ехать дальше… Наверное, подыскать место для ночлега, а то я, например, уже просто с ног валюсь!

Он потянулся к вороному коню, надеясь, что тот будет вести себя так, как полагается порядочному жеребцу, но, едва не потеряв три пальца, решил воздержаться от следующих попыток и потянул за поводья кобылку.