Альма Либрем - Ведьмина генетика

Вот же проклятье!

— Здравствуй, — мягко поприветствовал его Акрен. — Я так понимаю, ты пришел, чтобы отработать все-таки свое наказание? Я попросил мэтра Клебо выдать мне список книг, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке и нет ли среди выброшенного чего-то важного.

Мартен замялся на пороге, а потом все-таки решился пройти внутрь полупустого зала и остановиться поближе к Акрену. Предчувствие его, скорее всего, не подводило — советник Шантьи был как раз в настроении прочитать несколько нотаций и поведать бестолковому внучку, как нельзя себя вести.

— Ты рассказывал кому-то о том, что случилось? — мрачно поинтересовался Мартен.

— О том, что ты устроил драку на крыше Северной Башни? Разумеется, нет, — пожал плечами Акрен. — И кому мне рассказать? Прости, но я в этом университете никаких надежных преподавателей, которым можно бы доверить какую-то тайну, не заметил. Клебо, хочешь сказать, большой мастер-артефактолог? Возможно, но только даже я, неодаренный, не заметил в нем большого рвения к учебе. Или мне следовало доложить о твоем дурном поведении барышням, вьющимся у дверей в мою спальню? Несомненно, они бы оценили такое откровение, но, если верить историческим сводкам, мне через месяц жениться, и изменять невесте я не собираюсь.

Мартен нахмурился.

— Через полторы двадцатки, — поправил он.

— Через месяц, — закатил глаза Шантьи. — Не знаю, какой придурок перевел вас на двадцатки, но исчисление месяцами куда удобнее!

Принц скривился.

— Не буду тыкать пальцем…

— Что, мое нововведение? — хохотнул Акрен. — Ну вот видишь, а в учебниках все заладили, что я — человек, который не делает ошибок. Ну ничего, станешь королем, исправишь эту досадную глупость. Вернешь все, как в старину было.

О да, и прослывет Мартеном Исправителем. Впрочем, есть вероятность, что Акрен, пытаясь дать своему праправнуку шанс сделать хоть какое-то толковое дело, специально провел реформу календаря, потому что никакого толкового объяснения у нее не было. Люди по сей день так и не привыкли, то и дело сбивались с одной системы на другую. Мартен и сам, если быть предельно честным, сбивался. Ему страшно не нравилось высчитывать дни двадцаток, к тому же, недели прыгали туда-сюда, не отследишь, что когда будет, а у двадцаток даже толковых названий не было, в отличие от старорежимных месяцев.

— Ну да, сделаю хоть что-то полезное, — скривился принц. — Нотации читать будешь?

— А толку-то? — Акрен протянул ему список. — Я помочь пришел. Тут хватает книг, а ты ведь все равно не выдержишь, не усидишь, чтобы перебрать их все.

Это была чистая правда. Принц взял в руки первую, с трудом разобрал название, которое уже почти не читалось на затертой обложке, а потом раздраженно отшвырнул в сторону томик — его судьбой было уничтожение. Конечно, следовало вести себя осторожнее, но Мартен не верил в то, что эти книги в самом деле могли сделать ему что-то плохое.

Акрен и вправду собирался помочь, по крайней мере, вместо того, чтобы с нравоучительным видом рассказывать принцу о том, что он со всех сторон не прав и совершенно не ценит оказываемую ему помощь, просто взял следующую книжку в руки, сверил название со списком и отложил ее в сторону, положив начало стопке книг, которых ждала реставрация.

Наверное, минут пятнадцать в библиотеке царила тишина, нарушаемая только тихими хлопками пухлых томиков, падающих на кучку для будущей утилизации, да равномерным стуком книжек, которые еще будут пытаться спасти. Но, увы, это не могло длиться вечно. Акрен заговорил первым, кажется, даже не пытаясь скрыть нравоучительные нотки, зазвеневшие в его голосе.

— Чего ты так боишься, Мартен? Что настолько страшного в том, чтобы все-таки стать королем?

Принц вздрогнул.

— С чего ты взял…

— Ну ты ведь не от брака с Беллой бежишь, правда? Она — красивая, умная девушка, она тебе нравится примерно так же, как мне — Ильза…

Нравится? Это таким словом Акрен только что охарактеризовал их отношения? Да ведь их пара была примером для всех влюбленных на протяжении уже нескольких сотен лет!

— Да, ты прав. Я, конечно, был не в восторге от перспективы жениться по расчету, но никого лучше Беллы не встречу, — кивнул Мартен. — Хотя она, несомненно, заслуживает гораздо большего, чем такое нелепое существо, как я.

Акрен только покачал головой.

— Нелепым существом тут можно назвать Клебо, Гастона… в крайнем случае, того, чью личину ты выбрал в качестве иллюзии. Но статуса короля не стоит бояться. У тебя есть дар и, что немаловажно, доброе сердце. Полагаю, если немного постараться, проснется и ум. Ты и так не глуп, просто надо эти способности направить в нужное русло. И ты будешь отличным королем, Мартен. Сможешь принимать действительно правильные, нужные решения. Вот чего от тебя ждут. Твой отец не справляется. Он не способен править в первую очередь потому, что хотел занять трон. А ты не желаешь занять престол — возможно, в этом и есть твое преимущество. Мудрость же… Она появится со временем. Я сейчас тоже не чувствую себя способным править Рангорном, а ведь однажды мне придется взять на себя ответственность и стать лордом-регентом. Ради семьи, ради страны. Вот и тебе не стоит бежать.

— Ты никогда не ошибался, но сегодня говоришь глупости, — слишком резко ответил кронпринц, не сумев сдержаться. — Я буду отвратительным королем. Я уверен в этом. И не надо переубеждать меня!

Следующую книгу Мартен схватил с раздражением, буквально чувствуя, как она, старая до безобразия, расползалась под пальцами. Несколько страниц даже вылетели из нее на землю, и принц наклонился, чтобы поднять их — не из своей большой любви к порядку, а скорее потому, что его внимание привлекла яркая картинка на одном из выпавших листов.

Но когда эта часть книги наконец-то оказалась в руках Мартена, он даже застыл от неожиданности, не веря своему счастью.

— Что там такое? — спросил Акрен, кажется, не поняв, что же именно произошло, что его потомок, как завороженный, смотрел на какие-то потрепанные странички.

На верхней половине листа была всего одна картинка, яркая, золотистая, словно излучающая тепло — не хуже настоящего солнца! Мартен провел кончиками пальцев по шероховатой поверхности рисунка, осторожно, ласково, словно боялся нарушить хрупкое равновесие, не хотел, чтобы страница рассыпалась от его касаний на мелкие частички — а она вполне могла, настолько старой была бумага.

Золотистый камень, изображенный на листе, в точности совпадал с тем, что был в кулоне Беллы.

Акрен заглянул принцу через плечо и совершенно по-пиратски, удивленно так присвистнул.

— Артефакт желаний, — прочитал он вслух. — Камень, сотканный из чистой магии. Создается благодаря массивному выбросу колдовской энергии, которая концентрируется в драгоценных камнях, чаще всего — в топазе. Возможный вариант — янтарь. Создается чаще всего случайным образом…