Альма Либрем - Ведьмина генетика

— Не так быстро, — все еще уставшим, тихим, но от того не менее страшным голосом протянул он. — Не так быстро… Ты знаешь, Светлость, что случится, если я сожму это в руке?

Кулон едва заметно закачался в ладони Акрена, и в его глубинах отразились магические блики.

Ди Маркель не сводил с артефакта глаз. Кажется, он даже не до конца понимал, что делает, когда шагнул вперед и попытался вырвать украшение из рук Акрена.

Вот только Вольный оказался куда проворнее. Он уверенно сделал шаг назад и дерзко ухмыльнулся, смерив своего противника таким взглядом, что от него стыла кровь в жилах.

— Тихо-тихо, — играя, протянул он. — Ну же, Светлость. Прояви фантазию. Я жду ответа! Что случится, когда я, истинно неодаренный, дотронусь до этого кулона?

— Ты этого не сделаешь, — прошипел мужчина.

— Почему же? — Акрен попятился. — Предположим, сделаю… Я думаю, этого кулона больше не станет, правда?

— Я убью тебя, — пригрозил ди Маркель. — Я убью тебя, если ты посмеешь уничтожить артефакт!

Он выдернул из-за пояса револьвер, прежде не замеченный ни Мартеном, ни кем-нибудь другим, и направил его на Акрена.

— Ты можешь выжить после яда, шутник, — протянул он. — Но сумеешь ли ты пережить выстрел? Очень вряд ли. Я успею его сделать, даже если они все бросятся на меня. Из-за тебя они не способны колдовать. Мое оружие — это единственный весомый аргумент, который здесь есть. Отдай кулон!

Акрен хмыкнул.

— Ты знаешь, что случится, если этого артефакта больше не будет? — протянул он.

Ди Маркель усмехнулся.

— Мне все равно. Он мне нужен. Сейчас. В рабочем состоянии.

Он шагнул к Акрену, словно все еще предлагал ему решить этот вопрос мирно, но Шантьи тут же отступил назад и вскинул руку с кулоном. Попятился, не сводя глаз с дула револьвера.

— Тебе некуда бежать, — прошипел ди Маркель. — Тебе некуда бежать, божок. Ты умрешь здесь, если не отдашь артефакт! Или ты думаешь, что ты птица, которая не разобьется?

— Зачем же? — усмехнулся Акрен. — Просто… Знаешь, есть прирожденные маги, которые буквально дышат своим даром. А я — прирожденный математик. Я умею считать время. Твоя пуля мне не выгодна. Между нами всего несколько метров, и если ты нажмешь на курок… — он потянул за цепочку, так, чтобы камень был всего в нескольких сантиметрах от его пальцев, и, не оглядываясь, осторожно ступил на небольшое возвышение — бордюр, служивший единственной преградой, отделявшей Акрена от пропасти.

Теперь он балансировал на узкой, неудобной каменной полосе, и Мартен с ужасом вспомнил, что совсем недавно был дождь, и поверхность, должно быть, скользкая. Чудо, что Акрен до сих пор не сорвался вниз.

— Если ты нажмешь на курок, — продолжил он, не сводя глаз с ди Маркеля, — то я, разумеется, успею сжать артефакт в руке, и он исчезнет. Но это не спасет меня от дыры в груди. Но здесь достаточно высоко… Достаточно высоко, Светлость, чтобы я падал вниз чуть больше пяти секунд. Ты много знаешь об ускорении свободного падения? Эта формула очень проста. Назвать?

— Отдай артефакт! — потребовал ди Маркель.

— А еще, — продолжил Акрен, — у тебя старая модель револьвера. Где взял? В музее? Я стрелял из такого лет триста сорок назад, он однозарядный, я знаю… И у него иногда заедают пули.

Он легко, едва ощутимо, потянул за золотую цепочку, и камень лег в его ладонь.

А потом произошло сразу две вещи — одна за другой, в тот же миг.

Герцог ди Маркель наконец-то нажал на курок.

А Акрен легко, играючи, оттолкнулся от каменного бордюра и завалился назад.

Пуля просвистела над ним, не успев и задеть. Мартен увидел только, как крепко пальцы графа Шантьи сжимаются вокруг магического артефакта, а потом услышал истошный, полный ужаса женский крик, но даже не знал, кому он принадлежал — Белле, Лили? Может, Анаис? Но нет, та ведь лежала без сознания.

Принц рванулся к бордюру, забыв обо всем. Он ждал, что вот-вот, прямо сейчас, начнет таять в воздухе, что от него останется только… да ничего не останется. Он не успеет даже родиться. Если Акрен лежит там, внизу, мертвый, превратившийся в кровавое пятно на равнодушных камнях Вархвы…

Мартен упал на колени и перегнулся через край, глядя вниз…

Чтобы спустя миг, откинувшись назад, расхохотаться.

— Рассчитал, — прошептал Мартен, чувствуя себя безумцем. — Проклятье, ты все рассчитал!

Белла бросилась к нему и застыла у самой кромки крыши. Ее глаза на миг будто опустели, когда из них пропал дикий страх за Акрена и еще не успело появиться счастье оттого, что все наконец-то закончилось. Что бы ни произошло дальше, советник Шантьи останется живым.

И в своем времени.

Мартен зажмурился, пытаясь вновь переключиться на то зрение, которое позволяло увидеть иллюзию. Магия, налипшая на его кожу, отпадала комками. Он видел, как мелкой сетью трещин покрывается его собственный облик и облик Беллы, а потом осыпается к ногам и растворяется в вихре магических искр. То, что делало Беллу хорошенькой, но глуповатой на вид блондинкой, сейчас серым песком лежало у ее ног.

Принц с трудом сдержался, чтобы не смахнуть и себя магический покров, стремительно открывая свою личность и Ирвину, который давно обо всем догадался, и Лили, что ей Мартен поведал правду в самом письме, и Белле, и так знавшей, кто прячется за обликом худощавого, слабого мальчишки, с трудом контролирующего свой дар.

Мартен наконец-то смог расправить плечи. Он даже не думал, что магия так сильно давила на него, прижимала к земле, не давая быть самим собой. Избавиться от оков артефакта было словно родиться заново, вновь познать лишенный иллюзий мир. А ведь он почти забыл о том, как оно — не пытаться удержать на себе магическую пелену, то и дело стремившуюся сорваться в присутствии Акрена.

Белле тоже, наверное, стало легче. По крайней мере, теперь она совсем иначе смотрела на герцога ди Маркеля. Свободно улыбалась, смотрела, скрестив руки на груди.

Герцог еще несколько раз нажал на курок, но выстрела не последовало. Акрен не соврал, это действительно был однозарядный револьвер, еще древний — но самое главное, созданный магией. Или добытый с помощью артефакта? Так или иначе, он тоже осыпался песком к ногам ди Маркеля.

Сухой, шелестящий звук заставил герцога сунуть руки в карманы своей одежды. Артефакты, которыми он с такой легкостью пользовался, были всего лишь фикцией, созданной могучей, но тоже не вечной вещицей. Теперь они пылью высыпались из его карманов, и у ног ди Маркеля появилась уже немалая такая горсть песка.

Он и сам серьезно изменился. Надменная усмешка, злой взгляд, разумеется, остались при герцоге, вот только куда-то подевалась его гордая осанка, да и ростом мужчина стал меньше. До этого казавшаяся аристократической внешность как-то смазалась, отличительные черты исчезли. Ди Маркель остался собой, но в некоем упрощенном, облегченном варианте.