Альма Либрем - Психология проклятий

Но со временем упрямство отступало. Жжение не проходило, и Сагрону не хотелось даже и думать о том, как с ним бороться. Он попробовал и универсальную формулу, и даже несколько специфических, а потом использовал одну из тех, что изобретал в юности, когда и сам учился на втором-третьем курсе, самую безотказную, ту, что не подводила его ещё ни разу за долгие годы использования. Но реакции не последовало, и мужчина просто приказал себе не реагировать. Почешется и перестанет, не в первый раз. Он участвовал и в магических сражениях, и ранили его, так что надоедливый зуд на одной руке и там, куда ударил золотистый луч, это всего лишь неприятность откровенно временного характера.

…В преподавательской было, к счастью, тихо. Сагрон заставил себя засесть за оформление ведомостей. Если закончить сегодня, то можно было не возвращаться к этому вопросу и не являться в университет ни завтра, ни послезавтра, так что, он предполагал, что сможет освободиться от надоедливой работы поскорее. Видеться со всей кафедрой не хотелось, но тишина, царившая в коридорах родного университета, располагала ко всему наилучшему.

Главное, чтобы погреться не зашла секретарь от Зельеваров. Кафедра Зельеварения располагалась в самых холодных аудиториях на первом этаже, потому что ингредиенты могли пострадать от жары. О том, что пострадать они могли и от холода, каким-то образом никто не подумал, в частности, ректор тоже. Зачем думать о людях со столь крохотными наборами вопреки всему великолепию их специальности? Верно, все мечтают быть именно боевыми магами, а развивать науку и заниматься толковым делом не для них. Сагрон не то чтобы был против хорошей ситуации на родной кафедре, но подобное отношение раздражало просто неимоверно.

Но ему повезло. Секретарь — жутко громкая, похожая на жабу женщина, — к нему в гости не зашла, а он так увлёкся работой над документацией, что очнулся лишь тогда, когда мягкие руки легли ему на плечи.

Мужчина обернулся — за спиной маячила одна из двоечниц третьего курса, той самой проклятой группы, где училась и Котэсса. На экзамен она — равно как и ещё два парня и три девушки, — не явилась по той причине, что не была допущена, и Сагрон уже предвкушал весёлая последняя летняя двадцатка, когда ему придётся заниматься очередной грустной и надоедливой работой, разбираться с двоечниками и тратить на них и лето, и бесценные дни своей жизни.

— Я вас внимательно слушаю, — сухо промолвил Сагрон. У неё ещё было время — до завтрашнего вечера, — сдать лабораторные работы Элеанор и прийти сюда разбираться с экзаменом, но Дэрри отлично знал о том, что аспирантка просто так ничего не засчитает. А просто так закрывать глаза и на пропуски, и на хамское поведение, засчитывать баллы и рисовать с небес тройку там, где стыдно ставить даже единицу, он не собирался.

Но двоечница неожиданно показалась ему довольно привлекательной. А может, хотелось доказать, что он не просто так игнорировал планы на вечер, продемонстрировать самому себе, что можно ничего и не отменять. Улыбалась она тоже весьма соблазнительно.

— Я просто подумала, — придвигаясь поближе, сообщила девушка, — что можно было бы как-нибудь закрыть мою двойку… Понимаете, это единственный предмет, по которому у меня сложилась подобная ситуация…

Руки скользнули по его шее, куда-то к воротнику рубашки, по пуговицам… И внезапно обожгли, словно пламенем. Ожог — невидимый, к счастью, — распространялся по коже так быстро, что Сагрон едва сдержался, дабы не ударить ничего не подозревающую девицу.

Проклятье! Всего мгновение назад он уже почти забыл о проклятии, а теперь оно напоминало о себе с новой силой. Кожа горела, словно её только что прижгли клеймом. Перед глазами всё попросту подпрыгивало и пошло чёрными пятнами.

И помочь разобраться с проклятием, раз уж и Элеанор была бессильна в этом плане, могло только одно.

— Хорошо, — отодвигая от себя двоечницу, промолвил Сагрон. — Положим, я могу поставить тройку, закрыв глаза на ваши прогулы и отсутствие лабораторных работ. Но я ведь должен получить кое-что взамен…

Она вдохновлённо закивала, и пальцы потянулись к шнуровке платья, словно девушка намеревалась прямо тут предстать в чём мать родила, но Дэрри лишь поспешно выдохнул, надеясь, что не ослепнет, увидев вдруг что-то запрещённее голых рук:

— Мне нужен адрес вашей старосты, Котэссы Арко.

— И это будет стоить мне тройки? — полюбопытствовала двоечница. Сагрон даже не пытался вспомнить её имя — оно успешно утонуло где-то посреди таких же непотребных и отвратительных студентов. В НУМе, а уж тем более у них на кафедре подобного добра всегда хватало с головой, и Сагрон не сомневался, что дальше будет ещё веселее.

— Да, — согласно кивнул он. — Я поставлю тройку в обмен на адрес и очень надеюсь, что это вас устроит. Ведь устроит?

Она уверенно кивнула. Разумеется — девушка даже не собиралась отказываться от предложения. Сагрон, узрев пустую зачётку, осознал, что обойти ей предстояло ещё огромное количество преподавателей, а сама девушка была на грани вылета. Сколько у них предметов в сессии? Восемь? И из них стоял только один, и тот — обыкновенный, недифференцированный зачёт! А больше трёх двоек в сессии даже в их лояльном университете было однозначным поводом для выгона, тут уж и юлить не получится — некуда просто увиливать от суровых правил.

Понимая, что ещё троих она может и не уговорить, Сагрон безо всяких угрызений совести поставил незаслуженную тройку. Бумажку же из рук девушки, на которой она поспешно нацарапала адрес Котэссы, он вырвал практически с жадностью, с таким сиянием в глазах, что она аж содрогнулась и удивлённо да как-то возмущённо покосилась на преподавателя.

— Сдалась вам эта Арко… — покачала головой девушка. — Я могу идти?

— Иди-иди! — отмахнулся Сагрон. Жжение становилось всё сильнее — и он, быстро написав на чистом листе бумаги записку, подбросил его в воздух. Тот рассыпался на мелкие золотистые искорки и вскоре растаял в воздухе окончательно, грозясь свалиться прямо перед носом у адресата. Мужчина кивнул, хмыкнул сам себе под нос, понимая, что девушка, которой он отправил письмо подобного содержания, скорее всего, завтра явится выяснять отношения. Или сегодня, но он не планировал пребывать дома.

Но думать о ней сейчас было некогда. Его прелестная спутница этого вечера была отнюдь не любовью всей жизни, поэтому мужчина как-то даже и не задумывался об этом. В конце концов, сначала надо разобраться с Котэссой и с проклятием, а потом уже бегать по свиданиям и каким-либо посторонним женщинам.

Он посмотрел на бумажку с адресом, который оставила двоечница, та самая, имени которой он так и не вспомнил, потому что на зачётке не посмотрел, перевёл взгляд на ведомость и пробормотал заклинание интеграции — напротив одной из совершенно незнакомых фамилий мигом появилась тройка, оценка, которую он не проставил. Заклинание отобрало немного магических сил, но Сагрон не обратил на это практически никакого внимания. Напротив, даже был рад, что быстротечная слабость подарила ему минутную свободу от жжения, отвратительного и, казалось, непрерывного.