Любовь Огненная - Неправильная Золушка [СИ]

— Мне, — заявила женщина неоспоримо. — Ты уже наделал дел, так послушай, что я тебе скажу, если не хочешь, чтобы к тебе с беседой снова заявился отец. Да, Аделина твоя супруга перед Всевышним и людьми, но это не дает тебе право делать ее своей рабыней. Беспокоишься о ней? Так думай головой, прежде чем делать. Хочешь навестить? Спроси разрешения. Если ты только попробуешь прикоснуться к этой девочке против ее воли, я найду способ оставить ее вдовой. Ты меня понял?

Я не видела Дамиана в этот момент, но повисшее молчание было красноречивее тысячи слов. Элен действительно могла меня защитить от него и защищала. Боялась радоваться. Боялась поверить услышанному. Наученная горьким опытом, уже знала, что не бывает все так просто. Ждала подвох, и он обнаружил себя тут же:

— Рекомендую тебе вспомнить о воспитании. Мы с твоим отцом ничего не имеем против того, чтобы императрица сменилась, но насильно мил не будешь. Подумай над этим, мой мальчик. И над тем, что крепости нужны не для того, чтобы их разрушать, а для того, чтобы их покорять. И еще кое-что. Лорд Пехто, который получил в знак твоей благосклонности назначение при дворе, вчера покушался на честь твоей супруги, собираясь взять ее силой.

— Аделина, это правда? — услышала я требовательное обращение, но в ответ лишь гулко выдохнула. Зачем она это говорит? Зачем вообще они говорят при мне?

— Тебе не достаточно моего слова? — удивилась Элен, оборачиваясь ко мне, чтобы поправить одеяло. — Ничего не бойся, — произнесла она одними губами.

— Аделина? — все-таки нашел император мой затравленный взгляд. — Я разберусь, — пообещал он мне с угрозой, но она была направлена не на меня. — Как ты себя чувствуешь? — обратился он мягко, делая шаг к постели.

Вжавшись в подушки, я смогла выдавить из себя лишь приглушенное:

— Уходите.

— Ада… — И столько раскаяния в голосе, взгляде, жестах, но я и не пытаюсь ему верить. Потому что никогда не прощу. Такое не прощают.

«Моя прелесть…» — эти два слова будут сниться мне в кошмарах до конца моих дней. Только вещь. Артефакт и ничего кроме. Супруга, но не человек.

— Идите, Ваше Величество. Мы здесь сами. У вас и так скопилось слишком много дел, — бесцеремонно выгнала его женщина, выпроводив в гостиную почти за руку.

Я не слышала, о чем они говорили там, за дверью. Могла лишь предположить, что королева Ньенгеха повторяла для Дамиана все то, что уже сказала. Возможно, передавала все то, что услышала от меня, но для меня все это было неважно.

Я не могла обижаться на эту женщину. Она говорила страшные слова, угрожала императору и словно бы имела на это право. Мне даже показалось, что Элен относится к нему как к сыну, хотя слова ее были далеки от ласковых. Она предлагала ему завоевать меня — открыто говорила об этом, не собираясь скрывать от меня свою позицию. Наверное, именно поэтому я и не могла обижаться. Уважала ее честность, какой бы страшной для меня она ни была.

Женщина вернулась спустя несколько минут, когда я уже отчаялась дождаться ее. Мягко улыбнувшись, она поправила мне одеяло и потянулась к отвару, намереваясь дать мне его выпить. Но я-то знала, что за этим последует сон — сон хороший, помогающий окончательно вернуть мне силы, — однако я считала, что спать мне еще рано.

— По глазам вижу, что тебя мучают вопросы, милая. Я постараюсь ответить на них, но только если ты выпьешь отвар.

— Я усну, — возразила я, ощущая неловкость оттого, насколько легко ей было прочесть все на моем лице.

— Не сразу. Получить ответы успеешь, но тебе действительно нужно поспать. Слабость во сне пройдет гораздо быстрее.

Залпом выпив ароматное варево, я вновь воззрилась на женщину, что присела на край кровати, так легко и беззаботно скинув туфли на пол. Не знала, с чего начать. Правильные вопросы никак не хотели появляться, а время уходило.

— Ты растеряна. Это нормально в сложившейся ситуации, — улыбнулась она, тяжело вздохнув. — Первое, что ты должна понять: Дамиан — мальчишка. Порывистый, эмоциональный мальчишка, но не безумец. Ты на самом деле являешься артефактом. Артефактом настолько редким, что за всю свою жизнь я видела лишь одного человека, который был способен усиливать чужую магию. Ты уже познакомилась с ней в королевском склепе. Виола была первой любовью Дамиана, и именно из-за любви она погибла. Ее убили по моему приказу.

Я не верила собственным ушам, но останавливать или перебивать женщину не собиралась. Лишь ожидала, во что же выльются ее откровения.

— Ты можешь осуждать меня, но тогда я старалась ради своего сына. Дамиан никогда не отличался сильным даром, тогда как Драйян превосходил его абсолютно во всем. Я не могла передать трон своему незаконнорожденному сыну, даже не имея других наследников, но его отец… Король Шагдараха запросто мог передать ему власть. Именно на это я рассчитывала, лишая Дамиана его единственного преимущества — Виолы. Но мой сын оказался благороднее и честнее меня. Драйян никогда не стремился к власти. Жаль, что я поняла это слишком поздно. Я даже не знаю, где он сейчас… — закончила она, не скрывая грусти, а я…

Да я просто устала бояться. А может быть, отвар уже начал действовать — не знаю. Да только следующий мой вопрос прозвучал на удивление спокойно:

— Вы убьете меня?

— Что ты? — ласково улыбнулась она, погладив меня по руке. — Все приходит с опытом, и мудрость в том числе. Всей империи выгодно оберегать тебя, потому что пока есть ты, навряд ли найдется тот, кто сравнится с Дамианом по силе. Ты нужна ему, ты нужна всем нам, потому что другого кандидата на место императора у нас нет. Более того, я уверена, что ты сможешь уравновесить его, стать ему опорой и поддержкой. Из тебя выйдет отличная императрица. Уж поверь мне, в людях я разбираюсь.

— Но я не хочу быть императрицей. Я даже его женой быть не хочу.

— Не хочешь — не будешь, — легко ответила она. — Я поклялась тебе, что Дамиан больше никогда не причинит тебе вреда, и я сдержу свое слово. У него есть три месяца на то, чтобы добиться твоего расположения. По истечении трех месяцев он сможет расторгнуть брак с Оливией перед Всевышним и людьми, если, конечно, эта вертихвостка не затащит его в свою постель. Тогда же ты, как единственная его супруга, сможешь стать императрицей, но… Пока я жива, без твоего желания он никогда ни к чему не принудит тебя. И поверь, я собираюсь жить очень долго, — улыбнулась женщина. — Единственное, что уже никто не сможет исправить, так это ваш брак. Ты его супруга, моя милая. Его супруга перед Всевышним и людьми и таковой останешься до тех пор, пока смерть вас не разлучит.

— Мне противно даже просто видеть его, знать, что он где-то рядом. Мне страшно, — призналась я, а веки закрывались.