Анна Минаева - Свадьба как повод познакомиться [СИ]

На этом наш неприятный, но такой важный разговор и закончился. Ленка жевала попкорн, то и дело комментируя нелепые или слишком романтичные сцены на экране, я вздыхала ей в ответ и понимала, что сюжет так и прошел мимо меня.

А к вечеру приехал Руслан.

Он сухо поздоровался с Ленкой, которая открыла ему дверь, совершенно по-хозяйски прошел на кухню и придвинул к обеденному столу пакет из супермаркета.

— Тебе сейчас надо правильно питаться, — произнес мужчина, когда я зашла на кухню. — Там и лекарства, которые прописали врачи. Не забывай пить.

— Спасибо, — как можно спокойнее проговорила я, такая забота была приятна, грела сердце.

— Не за что, — он похлопал себя по карманам в поисках сигарет. — Выйдешь со мной?

— Конечно, — я пожала плечами, поймала обеспокоенный взгляд сестры и последовала за женихом в подъезд.

Входная дверь громко хлопнула за спиной. Мигнула лампочка возле лифта, загорелась противным ярко-оранжевым светом, от которого слезились глаза.

— Давай начистоту, — Рус щелкнул зажигалкой, подкурил. — У тебя кто-то есть?

Все же Лена была права. Идиотизм.

— Нет. С чего ты взяла?

Он не ответил, отвернулся, опустил сигарету, от тлеющего кончика которой поднималась тонкая струйка дыма.

— Это звучит как обвинение, — я пошла в наступление, — я бы хотела знать, как ты пришел к такой мысли. Как минимум.

— А как максимум?

— Услышать извинения.

Руслан удивленно приподнял брови, взглянул на меня и вновь поднес сигарету ко рту:

— Мне кажется, что я имею полное право задавать такие вопросы. Я твой будущий муж.

Кровь застучала в висках, кулаки сжались сами по себе, а я уже не контролировала, что говорю:

— Именно, что будущий. Если ты хочешь семью, то я хочу в ней взаимоуважения и доверия. Если ты не согласен на такие банальные условия, то я не согласна на все остальное. И нет, у меня никого нет. Если хочешь, могу повторить это еще раз!

Голос звонко разлетался по подъезду. Я настолько явно представила, как бабка-сплетница с пятого этажа прижимается ухом к двери, чтобы ничего не прослушать, что на мгновение злость отступила.

Руслан отбросил от себя окурок, не удостоив внимания самодельную пепельницу, сделанную из банки из-под кофе, и тихо проговорил:

— Мне кажется, нам обоим нужно время, чтобы все обдумать.

Воздух застрял в горле, по голове словно пыльным мешком огрели. Мир дрогнул.

— Хорошо, — а вот голос прозвучал ровно. — В этом я с тобой согласна.

Мужчина ничего не ответил, подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Сработал механизм, зашуршали тросы. Он бросил на меня последний взгляд и молча скрылся за двумя железными дверями, которые со скрипом сошлись, отрезая нас друг от друга.

Медики говорили, что мне нельзя нервничать. Но когда рушится привычный мир, советы врачей не так важны.

Я дрожащими пальцами отыскала ручку двери, перешагнула порог и прислонилась к стене, давясь беззвучными всхлипами.

Но вместе с тем я четко понимала — это не расстройство по поводу произошедшего, это… обида.

…Стены перекатывались зелеными волнами, рябили, казались сотканными из тумана. Свет от люстры казался слишком ярким, ненормальным. Я зажмурилась и попыталась сесть.

Под спиной определенно точно был жесткий матрас и белоснежная плотная простыня. Но сколько бы я ни пыталась сжать ее в руках, у меня ничего не получалось.

Медленно встав, сделала шаг вперед, обернулась и зажала себе рот руками, чтобы не закричать.

На кровати у шевелящейся стены лежала девушка. Лицо бледное, светлые волосы рассыпаны по подушке, под закрытыми глазами залегли глубокие тени, а на щеке виднелся свежий синяк. На тонком одеяле лежала правая рука, к ней от капельницы тянулась прозрачная трубка.

Но весь кошмар заключался в том, что этой девушкой на больничной койке, была я.

Нет! Не может быть!

Я отступила на шаг, обвела взглядом странную комнату. Страх приобнял за плечи, мазнул ледяным дыханием по шее.

Потолок палаты тонул в белом сиянии. Всего мгновение назад я думала, что оно исходит от ярких электрических лампочек. Но ошиблась.

Оно было везде.

Я моргнула всего несколько раз, дважды вдохнула и выдохнула, а возле кровати появился невысокий стул. Через миг я заметила сидящую на нем женщину.

Собранные в хвост длинные пшеничные волосы, серый свитер под горло, такие же глубокие тени под глазами и искусанные в кровь губы. Она заламывала руки, смотрела в сторону девушки, лежащей на кровати, но молчала.

Узнавание пришло неожиданно. Ударило яркой вспышкой, расколовший меня на части.

— Лена, — шепот сорвался с моих губ против воли.

Но никто ничего не услышал. Сестра все так же сидела у кровати, не двигалась, а по ее щекам текли слезы.

Я никогда не видела, как она плачет. Не видела проявления слабостей. И сейчас стояла посреди палаты, как громом пораженная. Потянулась к ней, чтобы утешить, но вспышка света дезориентировала, оттолкнула.

— Скажите, что с ней? У вас ведь должен быть диагноз! — голос доносился как через вату, а белизна не спешила заменяться на яркие красочные картинки.

— Состояние стабильное. Органических повреждений нет…

— Я это уже слышала! — закричала Лена. — Ответьте мне на вопрос! Она придет в себя? Вернется к нормальной жизни?!

— Тише, — а это уже голос Руслана. — Успокойся. Все будет хорошо. Доктор же уже сказал, что…

— Что он сказал? Что моя сестра в коме, а причину найти и устранить не могут?!

Голоса затихли резко, будто бы кто-то выключил звук. Палата продолжала тонуть в густом и ярком белом свете. Я обернулась и охнула.

Одна из стен все также шла волнами, изгибалась, но казалась прозрачной. А за ней виднелся смутный силуэт неизвестности. Что-то такое, что манило к себе, звало. Тянуло за руки.

И я поддалась.

Шаг. Другой. Третий.

Зеленые волны обняли за плечи, погладили лицо, прохладой касались кожи. Это длилось не больше секунды.

Стена отступила, вернулась на свое законное место, а я оказалась в небольшой залитой ярким светом палате. Другой, не моей. Из трех кроватей занята только одна.

Но не мужчина, лежащий на ней, привлек мое внимание, а тот, кто сидел на постели рядом.

Вторая вспышка озарения за последние несколько минут прошила меня насквозь. Я еще раз окинула взглядом двух темноволосых мужчин. Ошибки быть не могло. Это один и тот же человек.

— Эй.

Незнакомец, сидящий рядом с больным, дернулся и перевел на меня взгляд больших синих глаз. Удивленно вскинул черные аккуратные брови и с ехидством поинтересовался:

— А ты кто такая?

— Я? — почему-то я думала, что он не ответит, не отреагирует. Поведет себя как-то иначе. — Полина.

— Здравствуй, Полина, — на его губах проступила тень улыбки. — Теперь нас тут двое. Я Саша.