Анна Минаева - Последняя фаворитка императора [СИ]

— Да глупости это все, — отозвалась ее подруга. — Замуж упорхнула. Может, вернется скоро. Знаешь же ты, что мужики из высшего света редко наших удержать могут.

— Ага, темперамента не хватает, — хихикнула в ответ паникерша. — До сих пор вспоминаю, как Марила вернулась и в ногах у его императорского величества валялась. Обратно взять умоляла.

— Повезло тебе с распределением в тот день, — завистливо хмыкнули ей в ответ.

Продолжение этой сплетни я не узнала, потому что мы остановились перед белыми двустворчатыми дверями. Их распахнули, пропустили меня вперед, позволили рассмотреть купальню.

Огромная светлая зала с мозаичным полом и продолговатыми окнами под самым потолком. Стены украшены чем-то похожим на серебристую венецианскую штукатурку. В центре несколько круглых бассейнов, отделенных друг от друга белыми ширмами. У бортиков стоят массивные столики, усыпанные множеством разноцветных флаконов. Вдоль стен то ли скамейки с подушками, то ли низкие лежанки для массажа.

Две девушки, не теряя времени, проверили воду в одном из бассейнов, вылили в нее содержимое нескольких флаконов и взбили пену.

Оставшиеся у ширмы служанки стянули с меня длинную коричневую юбку и серую блузу, подтолкнули к воде и помогли спуститься.

Последующий час превратился в то, что я могу чистосердечно назвать раем. Не знаю, о чем там мечтают другие после смерти, а я получила сертификат в настоящий магический спа-салон. Меня мыли пахучими отварами, натирали кожу маслами, проводили безболезненную эпиляцию с помощью каких-то странных лопуховидных растений. А еще массировали плечи, кожу головы и приводили в порядок ногти.

Словом, в этот миг я была счастлива, что все обернулось именно так. А еще прислушивалась к сплетням.

О своей судьбе и самом императоре узнать ровным счетом ничего не удалось. Зато стало известно, что каждая из служанок мечтает рано или поздно подняться по лестнице если не до девятого этажа, где живут фаворитки, так хотя бы до четвертого. Судя по разговору, их всех волновало не столько внимание императора и размер жалования, которое получали все рабыни, сколько жилплощадь. С первого по восьмой этажи комнаты были у всех одинаковые. Вот только служанки жили в своих по трое-четверо.

А я даже представить не могла, как в той комнатке… Хотя чего это я. В студенческие годы и не в таких комнатах вчетвером ютились. Тут хотя бы все чистые и приятно пахнущие. Я как вспомню одну из девушек, с которыми прожила в одних стенах четыре года… Бррр.

Так вот, каждая из рабынь низшей касты усердно готовилась к ежесезонному выступлению, где демонстрировала свои умения владыке. Кто-то учился танцевать и петь, а кто-то — ублажать. Судя по шуткам и подколам, одна из девушек, что приводили меня в человеческий вид, метила в наложницы.

— Госпожа, встаньте, — отсмеявшись после очередной шутки, проговорила светловолосая служанка.

Я выполнила просьбу и, придерживаясь за скользкие бортики, поднялась на ноги. На голову из кувшина полилась теплая вода, смывая мыльный налет и пену.

А пока мне помогали выйти по мокрым ступеням из бассейна, я впервые задумалась о том, что говорю на чужом языке и понимаю его. А вот думаю… Да, думаю я на родном. На русском. Странное ощущение.

Словно из ниоткуда, появилась большая коробка, из которой с шорохом достали черное шелестящее платье. Но паниковать я начала чуть позже, когда одна из служанок пошла ко мне с корсетом из плотной черной ткани.

— А без этого никак? — уточнила я, отступая на шаг и недоверчиво поглядывая на это орудие пыток.

— Конечно, пока вам не сообщат, к какой касте будете причислены, нательное белье входит в обязательную часть наряда.

Это нательное белье? Да я и бюстгальтера-то не всегда носила. На мою единичку они смотрелись не так чтобы и очень красиво.

Я опустила взгляд.

Ну хорошо, теперь у меня полновесная троечка. Эффект пуш-апа от корсета сделает ее визуально еще больше. Но это ведь не причина натягивать на меня вот эту конструкцию, которая все ребра в кучу соберет.

Пока я пыталась сформировать мысль так, чтобы не задеть ничьи чувства, успела проиграть в этой битве. Две девушки аккуратно подняли мои руки, а третья затянула шнурки на корсете.

Тихо охнув, я выдохнула и… вдохнула. Абсолютно никакого дискомфорта. Выпрямлен позвоночник, приподнята грудь, вдавлен и без того плоский живот. Этому телу не в первый раз ходить в таком, оно привыкло. Я зря паниковала.

После этого я старалась больше не открывать рта. Спокойно поднимала руки и ноги, когда это требовалось, поворачивалась и старалась всячески содействовать. Вскоре на мне уже шуршало многослойное черное платье из легкой полупрозрачной ткани. Золотые оборки на пышной юбке рассыпались множеством блесток в солнечных лучах, на шее висел небольшой позолоченный кулон с черным камнем внутри, а обнаженные плечи натерли какой-то пахнущей светящейся мазью.

Стоило надеть мягкие золотистые туфельки на невысоком каблучке, как двери в купальню распахнулись без стука. По мозаичному полу прошла невысокая пухлая женщина.

Рыжие волосы были убраны в высокую вычурную прическу, наряд темно-синего цвета включал в себя довольно строгие брюки и мягкий запахнутый халат. Несочетаемые, казалось бы, вещи. Но она носила их так, будто это были вещи от лучшего дизайнера этого мира.

— Приветствую, леди Арвалэнс, — глубоким голосом поздоровалась она, а затем взмахом руки отослала служанок. Только после того, как за девушками захлопнулась дверь, незнакомка указала на одну из скамеек у стены. — Пройдемте.

Дождавшись, пока я сяду на сиденье из мягких синих подушек, женщина заложила руки за спиной и окинула меня придирчивым взглядом:

— Я придворный лекарь. Линда Галпси. Высший визирь просил осмотреть новую воспитанницу его императорского величества.

Как она только что красиво ушла от слова «рабыня». Ух! А язык-то у нашего доктора подвешен. Стоп! Визирь? Меня встречал чуть ли не главный министр империи? Да пусть я хоть трижды принцесса, рабыню вряд ли бы встречал такой важный тип.

— Приятно с вами познакомиться, — я постаралась как можно милее улыбнуться. А то с одной «госпожой» мы уже не сошлись во взглядах, вторую заиметь не хотелось бы. — Да, я во время путешествия, кажется, перенервничала, или… Даже не знаю.

— Говори уже, — не слишком дружелюбно и официально бросила она.

— Часть моих воспоминаний пропала.

Проговорив это, я подавила желание зажмуриться. Потому что ложь на дух не переносила и сама лгать не любила. Наверное, именно по этой причине у нас с Лешкиной женой отношения были весьма натянуты. Она вечно делала что-то такое, что меня не устраивало, а я не держала язык за зубами. А потом Женька на общих посиделках не оставалась в долгу и засыпала меня такими неудобными вопросами, как «когда уже замуж?» и «у Леши такой друг хороший есть, может, вас познакомить?»