Екатерина Верхова - Няня для альфы [СИ]

— … по крайней мере, я так думал долгие годы. Но сегодня твоя Лизз показала, как все было на самом деле.

Видимо, он говорил про артефакт с воспоминанием. Я молчал, боялся, что если вставлю хоть слово, то он перестанет говорить.

— И, увы, этой правды знать не хотелось бы, — он горько усмехнулся. — Потому что мою… мою женщину убил мой отец. Решил воспользоваться случаем и для того, чтобы лишить меня главной слабости, и для того, чтобы сильнее возбудить мою ненависть к тебе. Заманил ее на важный разговор в свой кабинет, когда почувствовал тебя у границы. Тогда он понял, что не сможет тебя сдержать. За тобой, по его пониманию, такая аура силы шла, что он и сам подумывал о заключении мира. Но в то же время осознавал, что его срок подходит к концу, что мне придется взойти на трон. Таким вот образом и решил сделать меня сильнее.

Отец?!

Что бы я сделал, если бы узнал, что отец убил мою истинную? Точнее не так. Что бы сделал мой дракон?

— Я не умею говорить слова утешения, — выдохнул я. — Но если тебя хоть немного отвлечет, я скажу. Скажу, что от моей истинной мне пришлось избавляться собственными руками. Дважды. Первый раз — в первый день правления. Я самолично отказался от всего, что делало меня слабым. В том числе, от Лизз. Именно по моей просьбе богиня отправила ее в другой мир. И второй раз… совсем недавно. Мы провели ритуал разрыва связи.

— Что?! — Нигулас был немало удивлен. Смотрел на меня, словно я древний трехголовый дракон, одна голова которого дышит пламенем, вторая — плюется водой, а третья замораживает дыханием.

— Пророчество, — повел плечами. — Потому мне пришлось.

— И… как?

— Да кто его знает, — сделал еще один глоток, — кажется, все стало еще более запутанным. Но связи больше нет. Если ты спрашивал о том, каково это отрезать от себя кусочек, то скажу так — болезненно. Очень болезненно. Представь, что у тебя тупой кинжал, которым тебе предстоит отрезать свою ногу. И руку. И сердце. И все это одновременно.

— Хмм… Сэладор, теперь мой ход в этой внезапной игре в искренность. Моя очередь тебя удивлять. Я, будучи уверенным в том, что моя женщина умерла именно из-за тебя, захотел отомстить. Но вот не знал, что вы разорвали связь, даже не догадывался. Я предложил Лиззавете договор. Она — станет моей фавориткой, и я тебя не убиваю. И знаешь, она согласилась. То есть… женщина, на которой не было никакой привязки чар, согласилась таким образом пожертвовать собой ради тебя.

— Может, ты просто ей понравился, — не знал, как реагировать, а потому криво отшутился. И не менее криво улыбнулся.

— Исключено, — Нигулас даже хохотнул. — Уж поверь, я изо всех сил добивался ее ненависти. Где-то даже перегибал планку…

— Перегибал планку? — уточнил я.

Видимо, в моем голосе просквозило что-то, что заставило Нигуласа поспешно проговорить:

— Не беспокойся, Лизз не пострадала.

Кивнул. И в кабинете Техо повисла комфортная тишина. Хорошо, когда с людьми есть, о чем поговорить, и темы никогда не иссякают. Но довольно редко встречаются те, кто не заставляет нервничать из-за тишины. Наоборот, тишина становится комфортной, будто вы вместе слушаете увлекательную симфонию.

— Ты достойный правитель, Сэладор, — внезапно произнес Техо. — И я правда рад, что теперь мы с тобой официальные союзники.

— И ты, Нигулас, достойный, — я чуть приподнял бокал, негласно предлагая за это выпить.

После поднялся на ноги. Следовало идти спать — завтра стоит вернуться домой. Сыновьям я уже дал знать, что все в порядке, что Лизз по ним очень соскучилась. И они едва ли не требовали, чтобы девушка завтра была у них в гостях. Лизз в моем замке. На день? На два? На три?

От этих мыслей было неприятно. Неприятно внутри. Сердце щемило, дракон недовольно ворочался. И я сам не мог понять — а что я хочу? Чтобы она задержалась подольше? Чтобы задержалась навсегда?

Теперь она не моя истинная, интересно, будет ли тогда работать пророчество?

— Соседняя дверь от твоих покоев, — проговорил Техо, когда я уже направился к двери. Голова чуть кружилась, но шел я прямо.

— Ты о чем?

— Думаю, ты понял, — ответил Нигулас и улыбнулся. — Послушай мудрого человека. Если обладаешь сокровищем, храни его изо всех сил. Особенно, если обладаешь не благодаря, а вопреки.

Елизавета Лебедева.

Я никак не могла заснуть. Переживала, получилось ли у Сэладора с Нигуласом найти общий язык, обсудить все условия мирного соглашения. Смогла ли я распутать этот чертов узел на полотне мироздания? Ни от Сизигий, ни от тетки знаков не было, потому мне оставалось только ждать.

Когда альфы приступили к обсуждению «мужских» вопросов, я отправилась в комнату. В новые покои — светлые и просторные — совсем не такие, в которых меня держали раньше. Но несмотря на сильную усталость, погрузиться в царство Морфея не получилось.

Я пыталась читать. Книги, выставленные на небольшой полке, тянущейся с противоположной от входа стены. Пыталась считать овец и баранов. Даже сидела на подоконнике, наблюдая за звездами за окном. Они очень сильно напоминали те, к которым я привыкла на Земле. О ней я и думала.

Хочу ли я вернуться? Не знаю. Вряд ли. Раз тетя — жрица местной богини, то возвращаться в место, которое долгое время считала домом, смысла нет. Она — единственная ниточка, которая тянула меня туда. А теперь… что делать теперь? Приютит ли она меня в той хижине на берегу океана? Поможет ли полноценно освоиться? Думаю, да. Она всегда приходила на выручку.

По телу прогулялся зябкий ветер. Я поежилась.

— Не спишь? — тихий вопрос позади.

— Нет, — не оборачивая, проговорила я. — Все хорошо? Вы пришли к консенсусу?

— Пришли, — уже ближе.

Я почти почувствовала тепло тела Сэладора. Захотелось прижаться к нему спиной, укутаться в объятия рук. Но я себя одернула.

Лиза, связь разорвана, держи себя в руках. Если будешь к нему приставать, он точно отправит тебя куда подальше и не позволит хотя бы иногда видеться с сыновьями. Ему не нужна ни истинная, ни женщина, ни… кто угодно, кто может навредить народу, сыновьям и ему самому. Да и у меня самой желания нет.

— Лизз, мы можем поговорить?

— Да, конечно, — постаралась говорить равнодушно.

— Жрица ничего не говорила тебе… о нас?

Вопрос показался таким внезапным, что я даже растерялась. Не сразу нашлась, что ответить.

— Жрица говорила, что вся проблема в узелке, — ответила я.

— В узелке? — я не видела лицо Сэладора, но готова была поспорить — он нахмурился.

— Не спрашивай, — не удержалась от смешка. — Если по-человечески, то если проблема решена, то никаких пророческих катастроф не произойдет.

— А проблема решена? — еще один осторожный вопрос, и я почувствовала, как на плечи опускаются теплые руки. Сердце забилось настолько стремительно, что на несколько мгновений, как мне показалось, выбило весь воздух из легких.