Мария Архангельская - Медь в драгоценной шкатулке

— И что в нём необычного? — спросила я, чтобы не молчать.

Мудрая остро глянула на меня и усмехнулась.

— Что необычного… Он вершит великие дела. Само Небо посылает его к нам на спасение или погибель. Две империи стоят, потому что пришедший из зелёного заката военачальник не дал Северу поглотить Юг. Люди плавают через Южное и Восточное моря на острова, потому что пришедший из зелёного заката корабел построил первый корабль. Император Гай-ди был разбит и погиб у Небесных гор, потому что против него выступил пришедший из зелёного заката колдун.

Она помолчала.

— К нам тоже однажды пришёл такой человек, — с ноткой гордости произнесла она. — Великий шаман и целитель, он спас наш народ от страшной болезни, что гуляла тогда по степи. Меня учила его внучка. Жаль, что его род оказался недолговечен, но мы каждую луну приносим жертвы ему и его родным.

Она встала, отошла стоящему на столике ларцу и вынула из него какой-то предмет. Вернулась к очагу и тщательно развернула предохраняющую его ткань.

— Вот что мне осталось в наследство от моей наставницы. А она получила эту книгу от своего деда, Нэйкэла-целителя. Здесь записаны все его рецепты и заклинания, но после смерти Мудрой Хоргонзул никто не может прочесть эти письмена.

Я молча смотрела на лежащий передо мной том из пожелтевшей бумаги в тёмном потёртом переплёте. Я могла прочесть эти письмена. «Учебник частной патологии и терапии внутренних болезней. Том второй» было вытеснено выцветшей золотой кириллицей на обложке. С «ятем», «ерами» и «и» с точкой. Протянув руку, я молча открыла верхнюю крышку переплёта. «Для студентов и врачей» гласила надпись мелкими буквами на титульном листе под заглавием, а ниже уточнялось, что это уже десятое издание. Год издания был 1916-й, издательство — «Практическая медицина», адрес — Петроград, Сампсоньевский переулок, 61. Автор — некий Адольф Штрюмпель, переводчик — доктор Серебренников.

Я поняла, что ладони у меня вспотели, и подавила желание вытереть их об одежду. Сердце глухо бухало в груди, отдаваясь в ушах.

— Расскажите мне о нём, — попросила я. — О Нэйкэле-целителе.

Увы, рассказать Мудрая могла немного. Вернее, как раз много, его жизнь хранилась в памяти племени чуть ли не по дням, но перипетии шаманского пути моего соотечественника меня не слишком интересовали. А о его происхождении Цаганцэл знала лишь то, что он рассказывал о себе сам. И говорил он примерно то же, что и я — мол, из далёкой западной земли, где чудес столько, что плюнуть некуда, превратностями судьбы заброшенный на восток. А кому ж прийти из страны чудес, как не великому шаману.

Единственное, что меня заинтересовало, так это то, что Нэйкэл-целитель отправил своего подросшего сына путешествовать из степи по более цивилизованным землям — учиться и набираться ума-разума. Что характерно — на восток, а не на запад. В частности, собирать сведения о зелёных закатах и необыкновенных людях.

— Но никого больше Хортун не встретил, — поведала мне Цаганцэл, — лишь слышал рассказы стариков.

Я покивала. Глупо было думать, что попаданцы вроде меня ходят тут табунами. То, что я наткнулась на следы хотя бы одного — уже большая удача. И всё же, видимо, разочарование отразилось на моём лице.

— Тебя ждёт непростая судьба, — сообщила внимательно наблюдавшая за мной Мудрая. — И ты должна будешь сделать то, что за тебя никто не сделает.

— Да уж конечно, — усмехнулась я. Великий колдун и столь же великий шаман, великий генерал, великий корабел — и я. Ничем не примечательная секретарша. На Жанну д’Арк не тяну, на прогрессора — тоже. Разве что всё-таки научу местных вязать варежки. Странная логика у этих перемещений.

А, впрочем, кто сказал, что в них есть вообще какая-то логика? Кто решил, что попаданцы творят исключительно великие дела? Те, кому повезло обладать подходящими знаниями, пробивным характером и оказаться в нужное время в нужном месте, те прославились. А сколько их было на самом деле, сколько из них просто сгинули или прожили ничем не примечательную жизнь, не оставив следа в памяти народной — бог весть.

— Если хочешь, это можно проверить. Устроим Большое гадание, и тогда ты сама увидишь, что тебя ждёт.

— Что за Большое гадание? — невольно заинтересовалась я. Однажды я уже гадала — в прошлом году на праздник Звёзд. М-да, забавно, но нагаданное тогда сбылось в точности.

— На зимнее новолуние, как раз сегодняшняя ночь подходит. Так что, согласна?

— А что для этого надо сделать?

— Принести жертву духам, прочесть заговор — и спать. Всё, что тебе нужно, ты увидишь во сне.

В качестве жертвы, как оказалось, можно было использовать рисовое вино, несколько кувшинов которого Тайрен в числе прочего привёз в качестве подарка вождю, его жёнам, ну и шаманке один достался. Вино — и ещё прядь моих волос. Мы обошли очаг под заунывную песню Мудрой, четыре раза преклоняя колени и выплёскивая понемногу в огонь из чашки — с востока, с юга, с запада и с севера. Потом Цаганцэл разделила отрезанную у меня прядку на две, одна тоже отправилась в огонь, а вторая была обмотана вокруг извлечённой из очага обгорелой палочки.

— Повторяй за мной, — велела шаманка, вручив палочку мне, и я послушно повторила заговор на языке чжаэнов, прозвучавший для меня как бессмысленный набор звуков.

— Вот и всё. Положи палочку с волосами под подушку, и ночью увидишь сон. Он сбудется.

Местность была совершенно пустынной — ни деревца, ни кустика, ни даже какой-нибудь завалящей травинки. Одни камни и песок. Хотя парочка кружащих в вышине птиц немного оживляла пейзаж, давая понять, что где-то в этих скалах жизнь всё-таки есть. Велик был соблазн объявить их грифами, но на самом деле я не знала, что это за птицы. Просто чёрные бесшумные силуэты в уже начавших желтеть небесах.

Я вздохнула и упрямо принялась карабкаться вверх по склону. Висящий на боку меч изрядно мешал, стукаясь о колено и бедро и тычась рукоятью в камни на склоне. Некое подобие крутой тропинки извивалось передо мной, несколько облегчая подъём, но я всё равно уже устала. Тяжёлые доспехи давили на плечи, шлем сползал вперёд и тоже немилосердно давил. Сколько там весит обыкновенная кольчуга? Гриша называл точные цифры, и даже однажды дал мне возможность примерить броню. Но тогда я лишь постояла, походила несколько минут туда-сюда и сразу же сняла. А вы попробуйте в полном броневом облачении подняться на гору! Меня заливал пот, мучила одышка, однако остановиться и снять тяжёлый чешуйчатый доспех с фигурными наплечниками и наручами, или хотя бы избавиться от давящего шлема мне и в голову не приходило. И я продолжала пыхтеть, раздражённо отпихивая и придерживая длинные ножны.