Мария Архангельская - Медь в драгоценной шкатулке

А спустя ещё почти три здешних месяца из столицы прискакал спешный гонец. Оказалось, что её высочество отбыла от нас, будучи в тягости, что и обнаружилось после её возвращения во дворец. Император на радостях простил непутёвого отпрыска и дал ему разрешение вернуться домой.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — в который раз спросил Тайрен.

— Ваше высочество, — улыбнулась я, — беременность — это не болезнь. Со мной всё в порядке.

Я и в самом деле чувствовала себя неплохо. Тошнота после еды прошла, как не бывала, наступившая летняя жара делала ненужным обогрев жаровнями в шатре, так что я могла нанюхаться дыма лишь от кухонного костра, но от него просто надо было держаться подальше. Приступы сонливости тоже прошли, так что единственное, от чего я чувствовала дискомфорт, была постоянная тряска в карете. Да ещё тяжесть в животе, но поскольку ходила я мало, то переносилось это относительно легко. Живот уже вырос настолько, что выделялся даже под здешними, довольно свободными одеяниями, но госпожа Мий со служанками на совершенно добровольных началах перешили мне всё нижнее бельё, так что проблем с одеждой у меня не было. К счастью, духоты удавалось избегать — я держала занавески кареты откинутыми, пользуясь тем, что мы были не в городе, и в округе не было моралистов, способных мне запретить.

А если бы и нашлись, то я послала бы их лесом. Я беременна и должна думать о своём здоровье и здоровье будущего ребёнка, между прочим, внука императора по прямой линии. Вот вам!

Хотя мужчин, от нескромных взглядов которых порядочная женщина должна прятаться, вокруг хватало. Наша охрана пополнилась отрядом, прибывшим из столицы под предводительством старого знакомого Гюэ Кея. Похоже, он выехал сразу за гонцом и гнал как мог, потому что явился в Анту всего через неделю после прибытия послания, когда мы уже закончили приготовления и собирались в путь. Я представляла себе, как матерились стражники, узнав, что у них не будет даже пары дней на отдых, но их мнением господа, как всегда, не интересовались. Впрочем, и этого могло не быть, Кей признался, что рассчитывал встретить нас уже в дороге.

Встреча друзей вышла радостной, даже ко мне офицер Гюэ заметно помягчел, видимо, будущий ребёнок примирил его с моим существованием. Ведь я, что ни говори, готовилась выполнить основное женское предназначение. А Тайрен со смешком признался мне, что друг однажды спросил его с детской непосредственностью: а не боится ли принц меня разлюбить? Ведь тому же императору, как оказалось, не принято было видеть забеременевшую от него наложницу до самых её родов, чтобы её подурневшая внешность не отбила у него охоты впредь иметь с ней дело.

— Что бы они все понимали! — сказал Тайрен. — Ты стала ещё красивее, чем была.

Я едва не поперхнулась, вспомнив, как его высочество охарактеризовал меня, увидев в первый раз. Но напоминать ему об этом сочла неразумным. Тем более что я и правда выглядела неплохо. Ничего не отекало, никаких пятен на лице не выступало, а таких пышных волос у меня отродясь не было. И такой бархатистой кожи.

Если бы ещё зуб не выкрошился… Нет, пока он не болел, но ведь мог начать в любой момент.

Отёки тоже ещё вполне могли появиться — жара уже угрожающе нависала над империей, и хотя пока была терпимой, но пить хотелось всё больше и чаще. На юг мы из-за моего состояния ехали медленнее, чем на север, чаще делали остановки, так что в Таюнь, по моим подсчётам, должны были прибыть дай бог к середине лета. То есть в самый-самый разгар.

Однако пока крыша кареты или шатра, сквознячок из окон и веер меня вполне спасали. Так мы перевалили через первую горную цепь, на этот раз задержавшись в гостеприимном городке на три дня, и двинулись дальше. На ночь здесь к нашим услугам, как и прежде, были почтовые станции, а в полдень мы всегда останавливались на дневку. Вот и теперь Тайрен сам помог мне вылезти из кареты и отвёл в тень от деревьев, пока прислуга суетилась, расставляя шатёр и готовя обед.

Как же хорошо всё-таки сидеть в сторонке, пока остальные работают, и ничего не делать! А то как вспомню путешествие в Светлый дворец с императрицей…

Пока я лениво размышляла о своей лени, сидя на заботливо принесённой мне подушке, Тайрен обошёл поляну, на которой расположился наш обоз, перебросился парой слов с Кеем, и вернулся ко мне.

— Скоро сделают чай, — сказал он. — А пока хочешь водички из ручья?

— Здесь есть ручей?

— Ага, вон там.

— Давайте, ваше высочество, — мелькнули мысли о холере, дизентерии и прочих радостях, могущих проистекать от сырой воды, но я их прогнала. В конце концов, пила же я на родине воду из родников и колодцев, и ничего. И из ручьёв пила, хотя и редко.

— Держи, — Тайрен протянул мне металлическую флягу. Вода в ней отдавала металлом, но я всё равно сделала большой глоток.

— Спасибо. Интересно, откуда этот ручей течёт?

Мы остановились в рощице между холмов, выглядевших довольно сухими и голыми. Должно быть, потому тут и выросли деревья, подумалось мне, что вода близко.

— Не знаю. Но едва ли исток далеко. Ручей совсем маленький.

— Ваше высочество, а давайте его поищем! — загорелась я. Оставаться на месте мне уже наскучило, хотелось размять ноги.

— А ты не устала?

— Я устала сидеть.

— Ну, ладно, — Тайрен легко поднялся и протянул мне руку. — Но если устанешь, то сразу скажи.

— А мы тихонечко…

Ручеёк бежал в небольшой ложбинке, поросшей травой и кустами, так что пробираться через них иногда было непросто. Тайрен шёл первым, находя дорогу и иногда помогая мне в трудных местах. Лагерь скоро скрылся из глаз, людские голоса стихли, и могло показаться, что мы в роще совсем одни. Только иногда шелестел ветерок в листве, да щебетали птицы. Птицы всегда что-нибудь щебечут, кроме разве что зимы.

Принц оказался прав, долго искать исток не пришлось. Земля пошла вверх, и мы вышли к началу склона очередного холма. Родник был чуть повыше, чтобы подобраться к нему, пришлось вскарабкаться по нескольким камням. Вода сочилась из-под одного из этих камней, наполняя небольшой бочажок с песчаным дном, переливалась через край и бежала вниз по склону. Я присела на камень, окунула руки в очень холодную воду. Зачерпнула горсть и отпила. Странно, но в детстве вода из родников казалась мне куда вкуснее, чем сейчас. Впрочем, в детстве и сосульки казались вкусными.