Дарья Сорокина - Оливия Кроу и Ледяной Принц [СИ]

— Думаешь, целовать тебя буду? — ехидно спросил северянин.

— А разве нет? — с ноткой обиды в голосе, произнесла Кроу.

Он на выдохе рассмеялся:

— Может, да, может, нет. А хочешь?

— Отвечать обязательно? — Лив боролась с участившимся сердцебиением, пытаясь взять под контроль бешеный перестук в груди.

— Не-а, сам вижу. Но не всё так просто, Оливия.

Он смаковал её имя, смаковал момент, наслаждаясь волнением девушки и собственной дрожью.

— А в чём сложность?

— В этом.

Лишь в последний момент Лив уловила отголоски активированной Ленцем магии, она попыталась увернуться, но угодила в ловушку, он крепко держал её, не давая сбежать, а затем поцеловал. Это было тем самым уроком, прямо сейчас он вливал в её ослабленное тело собственную энергию, заполняя опасную пустоту, появившуюся после вылазки с Катриле. С каждым движением губ изобретатель слабел, руки уже не могли остановить Лив, и девушка оттолкнула его от себя.

Ленц рухнул на подушку и лениво улыбнулся.

— Сумасшедший! Зачем?! — она смотрела, как тяжело поднимается грудь изобретателя с каждым болезненным вдохом.

— Затем, что ты бредила. Разговаривала с Милдред Миле. А что, если её душа всё ещё в твоём теле? Не думала?

— Что ты имеешь в виду? Мил-мил может быть жива? — Оливия нетерпеливо тряхнула засыпающего мужчину за плечо. — Эй, ты же не собираешься тут спать?!

— А почему нет? Выгонишь ослабевшего калеку за дверь? А я ведь силой с тобой поделился! — оскорблено заметил Ленц.

— Ты нарочно это всё сделал, да? Чтобы я пожалела тебя?

— А то! — подмигнул инженер.

— Так что с моей подругой?

Ленц поймал девушку за руку и притянул к себе:

— Не знаю. Но её точно не было в твоём настоящем теле, я бы заметил, когда приезжал навестить. То была пустая оболочка. Потому есть призрачный шанс, что её душа всё ещё рядом.

— Это же хорошо? — с надеждой спросила Лив, прижимаясь к тёплому плечу швицеррца, но он лишь отрицательно покачал головой.

Объяснений от Ленца девушка не дождалась. Мужчина медленно прикрыл глаза и забылся сном, продолжая обнимать Лив одной рукой.

— Глупый, — ласково прошептала изобретателю и невесомо коснулась лица.

Кнехт не зря боялся, что отношение Оливии к нему изменится. Но вместо жалости, которой он так не хотел, девушка чувствовала совершенно иное. Тот, кто раньше казался малодушным и нерешительным, теперь предстал в другом свете. Он и был таким, только она никогда не замечала. Его случайные фразы о Швицерре, о матери всегда были наполнены нежностью, тревогой и любовью. А как часто в часы их прогулок Ленц невольно загораживал собой спутницу от толпы?

Сокрушаться по упущенному времени Лив не собиралась. Здесь и сейчас появилась возможность всё наверстать, а после того как швицеррец поделился своей энергией, вместе со слабостью ушли и сомнения. Голос Мил-Мил пропал, а чувства к Ленцу росли с каждым мгновением. Его тяжёлое дыхание, нездоровая бледность, седина… Ей показалось, или серебристых нитей в волосах изобретателя стало больше?

Кроу потянулась к нему и поцеловала в висок, где едва чувствовался пульс.

— Глупый, — повторила девушка и уснула на плече северянина.

Проснулась Оливия, когда за окном уже стемнело, и по комнате расползались тёмно-фиолетовые тени, перемешанные с тусклым светом уличных фонарей. Тишину нарушали лишь гул в трубах и едва уловимое завывание ветра за окном. Кнехт всё так же неподвижно лежал на спине и, кажется, стал ещё бледнее, а дыхание словно замерло.

— Ленц? Ленц! — девушка похлопала его по щеке, и мужчина улыбнулся.

— Чего кричишь? — он нехотя открыл глаза, показавшиеся в темноте ещё желтее.

— А ты чего не дышишь?

— Дышу я. Думала, умер от истощения? Испугалась? — изобретатель поднялся на локте.

— Продолжаешь свой урок? Если да, то не нужно! Я всё поняла. Больше никаких манипуляций с энергией, слушаюсь только тебя. Убедил.

— Умница, — похвалил Кнехт. — Ну что, за работу? Думаю, мы достаточно отдохнули.

Он поставил обе ноги на пол, мгновенно поморщился от боли и сдавленно зашипел. Оливия тут же положила руку ему на плечо.

— Не смотри! Не трогай! — рычал мужчина с досады на собственную слабость — покалеченную ногу сводило судорогой, от чего нервные окончания сходили с ума и протез сильно клинило.

— Ленц…

— Пожалуйста, Оливия, не надо! Убери руку, — из голоса мужчины исчезли гневные нотки, оставив после себя лишь отчаянную мольбу, когда Кроу положила ладонь на бедро.

— Нет. Не уберу, пока судорога не пройдёт. Всегда так?

Она провела рукой дальше, где крепилось искусственное колено. Именно здесь импульсы хаотично сталкивались и выводили из строя механизмы, попутно причиняя владельцу безумную боль, заставлявшую мужчину глухо рычать и покрываться каплями пота.

— После сна всегда. На ногу каждый день приходится большая нагрузка, и… прости меня.

— За что? — Оливия чувствовала, как напряжены мышцы, всё ещё страдающие от спазма.

— За слабость.

— Серьёзно?! Я думала, за грубость хочешь прощения попросить! Ты мне вроде предлагал женой твоей стать? А спали бы мы в разных комнатах? Как бы ты судороги свои прятал? — злилась девушка, подмечая, что мышцы начали становиться мягче, а дыхание северянина — ровнее. — Как же с вами, мужчинами, сложно! Папа, брат, ты. Постоянное ваше желание казаться сильнее, словно это что-то изменит! Я видела, как отец валится от усталости прямо на чертежи. Слышала, как Салазар кричит во сне, словно его заживо сжигают. Со мной не нужно ничего скрывать, Ленц. Не получится.

— Хорошо. Не буду. Не очень больно, но иногда мне становится страшно, что настанет день, и я сдамся. Не захочу вставать с постели, — признался Кнехт и осторожно подвигал ногой, проверяя ощущения.

— Придумаем другую конструкцию. Нас двое. Пара вечеров, и сообразим, как улучшить крепление и сустав.

Мужчина благодарно улыбнулся и медленно поднялся с кровати.

— Двое? Мне нравится ход твоих мыслей, Оливия. Готова к небольшому сюрпризу?

— Ленц, слегка прихрамывая, подошёл к стене и погладил её механической рукой.

— Только не говори, что у тебя тут секретная комната припрятана! — девушка последовала за Кнехтом.

— Если честно, думал, безудержное любопытство натолкнёт тебя на тайник до того, как я его сам покажу. Тогда пришлось бы слишком много объяснять, — металлические пальцы ритмично выбивали на камнях шифр, и от каждого прикосновения по стене пробегала лёгкая волна. — Но на моё счастье, ты ничего не обнаружила.

Фрагмент каменной кладки отъехал в сторону, выпуская наружу спёртый воздух.

— Надо включить вентиляцию, — мужчина поморщился и потянул несколько рубильников внутри узкого коридора, убегавшего вниз крутыми ступенями.