Витамина Мятная - Кровавый блюз

Гулкий удар сотряс подземелье, стекла громадной кабины задребезжали, мы достигли дна.

Тут же в открытые окна хлынули сектанты. Кому не досталось места внутри, окружили ристалище плотным кольцом и сквозь стекла следили за действом.

Звездой программы был Алек. Приспешники сняли с лорда балахон и разукрасили его тело белыми спиралями. Когда высший обернулся, лицо его было маской смерти. Белая краска покрывала кожу, являя миру череп, остальные части тела лорда были вымазаны черным. Казалось, в темноте подземелий плывет пылающий лик Смерти.

– Приведите пленницу!

Меня подтащили к высшему. Вампир все так же щеголял природной наготой, нисколько не стесняясь других: среди полоумных фанатиков он был, как у себя дома. Любой адепт беспрекословно слушался и, сбиваясь с ног, выполнял его приказ.

– Я хочу объяснить тебе всю важность твоего присутствия здесь для того, чтобы ты все правильно поняла. Тебе оказана великая честь стать прародительницей первого чистокровного ребенка. С твоей помощью, дампилл, мы восстановим популяцию людей.

Я рванулась в стальных оковах.

– Ненормальный! Бред больных на голову сектантов. – Лорд резко обернулся.

– Этот бред я открыл много лет назад! И если бы твоя мать не сбежала, все вампиры питались бы человеческой кровью уже сто лет назад! Но благодаря своей человеческой магии ей удалось ускользнуть, и ребенок в ее чреве все-таки был заражен Вирусом Смерти.

Я побледнела.

– Ты знал мою мать?

– О да! – издевательски воскликнул Алек. – Манон Леруа, она была из диких. Несколько сот лет тому назад Дракон подобрал ее где-то в прериях, чумазую и вшивую, что твоя бродячая собака. Она была последним свободным человеком! Но добровольно согласилась жить с вампиром. – Высший навис надо мной, всмотрелся в глаза и ударил в самое незащищенное место. – А после предала его, за что ее затравили диггерами!

Крохотная надежда на то, что моя мать все-таки смогла выжить, превратившись в вампира, рухнула и разбилась вдребезги.

Теперь меня должно волновать другое. Я сама скоро стану матерью, и если хочу, чтобы это произошло, надо пошевелить мозгами и выпутаться из этой ситуации. Только как? Я совершенно не видела выхода.

– Дети мои! Час настал! Сегодня все случится. Да начнется пир! – Зашумели голоса, сектанты завыли свои дьявольские напевы. Вспыхнули костры. На моих глазах в храм втащили несколько испуганных коров и, разодрав несчастных животных на куски, стали пить их кровь, высасывая жидкость прямо из плоти. Все остатки, кости и шкуры бросили деградантам, сидевшим на цепях. Вырожденцы затеяли шумную драку за ободранные трупы.

– Мы, дети тьмы, будем пировать всю ночь, а наутро наши жизни изменятся, проклятье спадет.

По углам то тут, то там парочки скидывали с себя балахоны и, обнажившись, ложились прямо на каменные плиты пола. Любовники пили кровь друг у друга, а после стоны и крики заполняли храм.

Алек распинался перед сектантами, но я его не слушала и на безумных вампиров не смотрела.

В такой ситуации остается только одно: проглотить свою гордость и позвать Дэрека, это его ребенку грозит опасность, я и сама являюсь его… Кем его? Ученицей? Воспитанницей? Любовницей? Высший никогда не предлагал мне ничего большего. Придет ли он мне на помощь? Или ни я, ни мой ребенок для него ничего не значим?

Верховный сектант смотрел на разнузданную оргию своих подданных с одобрением. Его взгляд уперся в меня.

Вампиру даже не пришлось приказывать.

Все расступились. Адепты неорелигии поднимались с пола, удовлетворенные развратом.

Внесли чаны, полные крови, каждый сектант зачерпнул себе. У многих дрожали руки от нетерпения, сразу становилось понятно: это не просто кровь, а зелье, видоизмененное порошком Белой Смерти.

Под моим недоуменным взглядом в центр площадки диггеры втащили огромный алтарь. Тот самый кошмарный булыжник с вделанными в него кольцами и наручниками, на котором погибла отравленная ядом вампирша.

– Снимите с нее одежду и подготовьте, – вырвал из задумчивости возглас Алека.

Державший мои руки вампир сжал ладони крепче, когда я шарахнулась от адептов Смерти. Они шли стеной, выставив вперед окрашенные кровью ладони. Десятки липких прикосновений к телу со всех сторон. Я вздрогнула от отвращения. Вампиры сорвали одежду, и я почувствовала себя беззащитно. Вмиг меня расписали причудливыми кровавыми спиралями. Ни одна ниточка не прикрывала тело, но, слава всем богам, на плечи накинули красный балахон, я как могла закуталась в него.

Ужасные мысли, вызванные непонятным ритуалом, метались в голове.

«Что со мной будут делать? Меня принесут в жертву подземным богам? Напоят ядом и превратят мою плоть в наркотик? Накинутся всей толпой и выпьют досуха, не оставив ни капли крови в теле?

Мой бедный не рожденный ребенок! Как я тебя подвела, вовремя не сообразив, что надо бежать! Если бы только я догадалась выпрыгнуть в окно небоскреба, может, смогла бы, зацепившись за карниз, спрятаться где-нибудь на выступах этажей! Всего этого ужаса не было бы!»

Сектант, стоявший напротив, откинул капюшон.

Я вздрогнула, увидев знакомое лицо.

– Дэн? Помоги мне! Не позволяй им сделать это со мной!

Взгляд бывшего друга безразлично скользнул по мне.

– Нет. – Это было как удар электрошокера. Безразличная констатация факта. Дэн все так же, заторможено и без эмоций продолжал: – Я разочаровался в тебе. Думал, что мы всегда будем вместе, я выкормил тебя своей собственной кровью, стольким пожертвовал ради тебя, но ты оказалась фальшивым вампиром. – Осоловелый, затуманенный наркотой глаза уже не смотрели на меня. Бывший главарь детской банды лениво наблюдал, как стоявший рядом вампир зачерпывает два кубка и несет к нам.

– Мне казалось, у нас связь, а ты отдалась высшим. Так оставайся же с ними! – Крысолов опрокинул чашу с отравленной кровью себе в рот, ставя точку в наших отношениях.

На меня обрушилось одиночество, вот теперь я точно сама по себе. Никому не жалко уличную беспризорницу, попользовались и выбросили, никому не нужна использованная вещь. Я просто инструмент, жалкая отмычка, их ключ к достижению своей цели.

Вампир, стоящий рядом с Дэном, откинул капюшон.

Второй удар я перенесла стойко. Возможно, есть предел чувствительности. Моей вампирской половине вдруг резко стало все равно, а вот человеческая почему-то встала на дыбы. Кровь быстрее побежала по венам, мышцы напряглись, ожидая опасности и готовясь противостоять ей.

На меня смотрело черное, размалеванное краской лицо речной ведьмы. Мулатка острозубо улыбнулась.

– Не дергайся. А то спущу диггеров с привязи! Один приказ, и от тебя ничего не останется. Ты никому не нужна, – подтвердила мои мысли ведьма, – а вот плод чистокровного человека мы вынем из твоего разорванного чрева. Он во сто крат важнее какой-то уличной нищенки.