Витамина Мятная - Драконы Корнуолла (СИ)

Пока драконьер, вздрагивая, толчками изливался в меня, я не могла сдержать криков восторга. Впервые ощущения оргазма были настолько яркими и красочными.

Со сводным братом было совершенно по-другому: нечто гадкое, постыдное и липкое. Запретное удовольствие, вызванное неестественными ощущениями боли и страха.

Сейчас же каждая клеточка тела пела, освободившись от сдерживаемых эмоций.

Вскрикнув последний раз, я поняла, что падаю, не контролируя свое пресыщенное играми тело.

Ноги отказались меня держать, и я чуть было не рухнула вперед, но драконьер удержал меня, положил на колючую ткань и прилег сверху, придерживая свое тело. Словно собака, закрывшая собой от врагов сладкую косточку. Жесткая ткань царапала возбуждённую кожу, заставляя мышцы подрагивать, вместе с удовольствием нахлынул и жар. Я пошевелилась, и фарриец дал мне перевернуться на спину. Подставившись холодному ветерку, моля лесной бриз погасить пожары, бушевавшие в разных закоулках меня, я медленно возвращалась в этот мир.

Сердце от восторга готово было вырваться из груди, получать удовольствие таким образом было для меня чем-то новым. Не успев отойти от пережитого, мне мучительно захотелось сделать подобное вновь. Но даже в самых смелых мечтах я не призналась бы самой себе в этом.

Некоторое время я действительно наслаждалась прохладой. А после почувствовала, как горячее дыхание Дрейка Дайера, остановившись напротив груди, заставило сжаться сосок в крохотную вишенку.

Затем дыхание поползло ниже, скользнуло по животу и опалило холмик Венеры.

Я попыталась сомкнуть колени, но было уже поздно, руки драконьера обвили бедра и заставили раздвинуть ноги шире. Вместе с первым вздохом волна жара опалила набухшие от ласк складочки, а язык, скользнувший по крохотной пуговке, заставил задохнуться от возбуждения и выгнуться дугой.

Еще в тот момент, когда Дрейк Дайер силой забрал меня у воздушников, я знала, что как только фарриец снимет с меня одежду, я буду кричать. Но я не догадывалась, что это произойдёт от невероятного удовольствия.

♚ 5.18

***

Яркий свет заставил открыть глаза. Под утро, когда начало светать, я сбилась со счета, сколько раз и в каких позах мы делали «это» с предводителем фаррийцев.

Столь сильному мужчине на перезарядку требовались считанные минуты, а после он готов был хоть до утра заниматься любовью. То растягивая удовольствие, долго лаская и доводя до исступления, то осыпая тебя градом коротких яростных оргазмов.

Почти засыпая, я как кошка доверчиво выгнулась и почувствовала ягодицами вновь набухшую мужественность фаррийца.

Предводитель драконьеров оказался ненасытен словно дьявол, а еще он был из тех мужчин, которых не надо ни о чем просить, они сами придут и возьмут что хотят.

***

Я не запомнила ни леса, ни лица фаррийца. Когда я очнулась, мы уже были на драконе и в воздухе. Но запахи дубовой коры, прелых листьев и терпкий мускус мужского тела с кислинкой семени, а самое главное, аромат собственного неистового возбуждения, навсегда врезались в мою память серией самых ярких оргазмов в моей жизни.

Мы долго летели в неизвестном направлении, кардинально сменившийся пейзаж не смущал драконьера.

Когда мы приземлились в известном только фаррийцу месте, вокруг был густой еловый лес, пришедший на смену лиственному.

Драконьер, приложив ладонь ко рту, во все горло заорал, оглашая окрестности:

- Кальек! – его воплю вторил драконий рык.

На зов из зарослей можжевельника вышла недовольная пожилая женщина, замотанная в лохмотья.

- Где мы? Кто это? - Прошептала я, разглядывая побитую и потасканную незнакомку. Почему-то вид и недобрый взгляд этой женщины сильно мне не понравился, а еще - то высокомерие, с которым она себя держала.

- Это кальек – ведьма, – тихо проговорил мне на ухо Дрейк Дайер. Я поежилась от его горячего дыхания. - Она наездница, но драконьеры убили ее ящера, а саму изуродовали и… - несказанное слово повисло в воздухе.

«Изнасиловали», - мысленно закончила я. - Как и ты, только ты не счел нужным поглумиться острым ножичком над моим лицом и не попортил красоты. А скоты, напавшие на эту женщину, сильно изуродовали ее.

Лицо этой было все в глубоких порезах, заросших шрамах и бороздах морщин. Рот был перекошен и опущен вниз, от одного его уголка и до самого уха тянулся давно заживший багровый след.

Одного глаза не было, но второй смотрел так неистово пристально, зло и жестоко – любой бы вздрогнул от этой ненависти во взгляде. Он все видел и все понимал. От него невозможно было скрыть правду.

- Нам нужна ее помощь. Молчи, говорить буду я, – прошептал фарриец.

- Доброго, - вежливо поздоровался драконьер, впрочем, не теряя достоинства и не забывая, что он в этом мире представитель силы. - Нам нужно то, что ты продаешь женщинам. Мы заплатим.

- А если я не хочу продавать тебе это? - нагло осклабилась беззубым ртом ведьма. Ее зубы выпали не от возраста, она не была настолько старой, ей их выбили - содрогнувшись, догадалась я.

- Ты же помогаешь женщинам из деревни и городским? Почему бы тебе не помочь еще одной, чтобы ее судьба не была похожа на твою?

- А если я не помогу твоей новой игрушке, что тогда будет? Сожжешь деревню вместе со взрослыми и детьми? Меня убьешь?

Драконьер принял удар стойко и только сухо ответил:

- Не исключено. - Но я видела, как напряглось его лицо, а Освальд весь напружинился и собрался, получив мысленный приказ хозяина. К своему ужасу я осознала: сожжет, непременно сожжет, если не будет сделано все в точности, как он приказал. Женщина тоже это знала. Всё же она драконьер и наездница, хоть и бывшая . В этом мире любой драконий всадник, наделенный силой – абсолютный закон.

Пожевав сухими губами, кальек молча развернулась и, махнув рукой, пошла прямо в терновые заросли, нагнувшись, нырнула в них.

Слезая с дракона, я шипела и морщилась. А спрыгнув, даже вскрикнула, настолько нестерпимо болело интимное место, просто жгло огнем и наливалось жаром, никак не желая успокаиваться.

Несмотря на прошедшую ночь, полную терзающего огненного секса, я почему-то все еще была немного голодной. Хотя жестокий безжалостный секс в разных позах всю ночь напролет должен был вызвать не просто пресыщение, а стойкое отвращение заниматься этим с кем-либо.

После такого раньше чем через месяц не то что на мужчину - на любой вытянутый, стоящий колом предмет будешь смотреть и морщиться. Тем не менее, в щиплющих и ноющих областях отмечался удручающий сексуальный голод.

Само интимное место все еще чувствовало в себе призрачные ощущения твердой мужественности фаррийца и жаждало ощутить их вновь в полной мере.

Это открытие настолько удивило меня, что, нырнув следом за ведьмой, я совершенно спокойно отреагировала на увиденное. Хотя драконьер с тревогой и настороженностью изучал мою реакцию, я, войдя, всего лишь бегло осмотрелась.