Марьяна Сурикова - Пари, леди, или Укротить неукротимого [litres]

Прислонившись к косяку плечом, Даниар некоторое время наблюдал за безобразием, название которому сложилось в уме за долю мгновения. Лучше, чем студентоапокалипсис, было и не придумать. Однако в этот момент его светлость приметил магистр и вскричал:

– Милорд! Как вовремя! – Он тюкнул стулом еще одного близко подобравшегося студента и продолжил: – Только вас и ждали.

Прозвучало весьма своеобразно, словно Даниара пригласили на веселую вечеринку, а не на восстание спящих зомби.

– Мы с господином ректором обсудили, что ваша помощь придется кстати, – добил умением строить фразы магистр. – Примените по отношению к ученикам заклинание упокоения?

Скепсис, отразившийся на лице Даниара, а также взгляд, напоминающий взгляд врача на интересный экземпляр клинического больного, совершенно не охладили пыл охочего до опытов преподавателя.

– Серьезно? – уточнил его светлость, не наблюдая в собеседнике просветления мысли. – Вы действительно хотите, чтобы я упокоил целый класс учеников?

– О, – сообразил, как прозвучала его фраза, магистр, – я не в смысле, что нужно отослать прочь их дух. Как эксперт по темным ритуалам, я сам не могу упокоить их тела, опасаюсь, так сказать, последствий.

– А с вами не все потеряно, магистр, раз опасаетесь.

– Кхм, – кашлянул преподаватель, заслуживший этот комплимент благодаря совету Карена, который не рекомендовал воздействовать на студентов подобным образом.

– Так вот, – магистр снова махнул стулом, – раз воздействие моей магии идет на плоть, то вы, вероятно, знакомы с разновидностью заклинания, вполне безопасного, чтобы вернуть их в чувства?

– Для приведения в чувства нужно воздействовать на разум.

– Я пробовал, Даниар, – подал голос ректор. – Они отказываются прислушаться к голосу разума. Похоже, студенты погрузились в состояние, которое вполне их устраивает в это время суток и предпочтительнее любого другого. Молодые люди не поддаются воздействию отрезвляющих чар.

– Именно, – встрял в разговор магистр. – Вот мы и подумали, что, будучи профессионалом в своей области, вы наверняка найдете способ. Вы очень годитесь на роль упокоителя.

– Сомнительное заявление, – потер подбородок его светлость и, прищурившись, оглядел потенциальных жертв.

Алис мороз продрал по коже. Не хотелось бы ей, чтобы на нее так смотрели. Сразу кровь стыла в жилах.

– Разум и тело у нас отпадают, значит, воздействуем на подсознание?

Первый студент, на котором сосредоточился его светлость, вдруг заорал не своим голосом и мигом пробудился.

– Жу-у-уть! – перекрестился молодой человек. – Мне такой кошмар приснился!

Он потер глаза, увидел сокурсников, ректора, магистра и леди в углу, а также господина министра в центре комнаты и, не задавая лишних вопросов, применил золотое правило студента: «Когда ситуация плохо пахнет, меняй дислокацию». Проще говоря, удрал от греха подальше.

– Что делает его светлость? – шепнула Алис на ухо ректору, не имея возможности так же прытко выскочить из класса.

– Воздействует на подсознательные страхи, – едва слышно ответил Карен.

Еще один вопль, и еще, после – пронзительный визг, и все больше студентов пробуждалось ото сна и меняло дислокацию. Не только Алисия, но даже Карен с магистром отвели взгляд, опасаясь столкнуться взором с полыхающими сиреневым пламенем глазами лорда. И хотя сам Даниар в физическом понимании этого слова жутко не выглядел, но на энергетическом уровне от него веяло такой угрозой, что троица в углу практически вдавилась в стену.

– Ну вот, господа, – лорд мельком взглянул на Алисию, – и леди, студенты в полном порядке (последний как раз выбирался из класса ползком).

«Спорное утверждение», – мысленно не согласилась Алис, с сочувствием следя за выползающим. Мученикам науки в этот день досталось, некоторым – в прямом смысле слова, поскольку синяки от стула обещали служить хорошим напоминанием о произошедшем. По крайней мере, в ближайшую неделю они отбили у студентов желание отдыхать на занятиях.

– Кто объяснит, что произошло? – поинтересовался министр просвещения.

– Это был я.

– Это были они.

– Дала совет быть как вы.

Одновременность ответов мало что прояснила, однако суть лорд уловил.

– Ясно, – подытожил Даниар. – Карен, быть как я для тебя не вариант. Магистр, следите за собой. А в отношении вас, леди, здравый смысл бессилен. Как итог, штраф за сегодняшний день, господа.

– А почему вы не добавили: «И леди»? – возмутился магистр. – Мы получаем выволочку, а она – нет?

– Взывать к здравому смыслу леди с позиции денег бесполезно, а в вашем случае еще есть надежда. Женщина учится быстрее и ведет себя разумнее, когда у нее есть для этого стимул. Однако, магистр, если вас не устраивает штраф, то вместе со мной и моим секретарем можете поучаствовать в весьма интересном ритуале. Чисто рабочий вопрос, но обещаю: будет захватывающе. Вы идете?

– О нет! Я согласен на штраф.

Шагая за лордом вверх по скрипучим ступеням древнющей башни, Алис пыхтела и сверлила спину министра очень недобрым взглядом.

Ступеньке на сотой она прислонилась к стене и решилась нарушить обет молчания:

– Почему было меня не оштрафовать?

– У вас появились деньги? – Даниар заинтересованно обернулся и тоже притормозил.

– Нет, не появились, – пробурчала леди. – В счет зарплаты.

– А-а-а, в долг?

– Ваша светлость!

– Что?

– Вы нарочно водите меня на ваши… шабаши! Знаете, что я этого всего боюсь, и все равно водите!

– Конечно, нарочно, я и не скрывал. А по-другому с вами не сладить. Зато после парочки призраков вы становитесь на редкость сговорчивой и послушной леди. Да и разве не глупо от меня бегать?

– А вы, видимо, считали, милорд, что, заявив, будто купили меня, тут же вызовете к жизни инстинкт рабы? Магическая фраза: «Вы принадлежите мне, леди», – и вот я называю вас «мой хозяин»? Разве настоящий мужчина так себя ведет?

– Даже не знаю, – напустил на себя задумчивый вид лорд, – у меня рабынь пока не было. Полагаете, что любой настоящий мужчина будет не рад появлению привлекательной леди, которая предлагает раздет…

– Даже не продолжайте! Нарочно коверкаете смысл сказанного. Вы ужасны!

– О да, я помню. Самый ужасный человек на свете.

– Если бы вы еще раскаивались в собственном поведении, куда ни шло, но вы откровенно наслаждаетесь! Попади мой долг, например, в руки господина Ивэйло, все могло сложиться совершенно иначе.

– Конечно, – хмыкнул Даниар. – Раз согласно воле вашего отца дом – обязательное условие сделки, бедному Карену пришлось бы выкупить его и вернуть вам, чтобы потом благородно жениться, подарив шанс вить из себя несчастного веревки. Леди, я никогда не отличался чрезмерным милосердием, человеколюбием и великодушием, граничащим со слабоумием. Мне не было дела до вас, вашей семьи и отца, пока мы не оказались связаны пари. А теперь вы не желаете обсуждать вопрос, поскольку считаете его слишком щепетильным, он ранит вашу гордость, а я предстаю ужасным злодеем, играющим на чувствах хрупкой леди. Но, допустим, верну я вам расписку – и что тогда?