Марьяна Сурикова - Пари, леди, или Укротить неукротимого [litres]

– Ты за мной и здесь следить будешь? – широко улыбнулся студент.

– Плановое посещение лекций, – напустила на себя строгий вид леди.

– Серьезно? А где ты еще была?

– На фиолетовой магии.

– Фи, у этих зазнаек? Небось померла со скуки.

– Я бы не сказала.

– У нас намного лучше, вот увидишь.

В этот момент Карен кашлянул и подошел к стене, цвет которой изменился на черный. Сам же ректор вооружился длинной меловой палочкой.

– Доброе утро, студенты. Тема сегодняшнего урока «Гиперболизированная переменная в статусе изменчивости и закон стабилизации при частотном применении для подактивных масс».

Леди широко раскрыла глаза, желая, чтобы они помогли ушам разобраться в прозвучавшей теме. Впервые она задалась вопросом, какой, собственно, предмет ведет Карен. Приметив интерес леди, мужчина довольно ей улыбнулся и вывел на стене некую закорючку.

– Вот она, наша переменная. У кого-нибудь есть вопросы по начертанию?

Позади раздались сдержанные зевки.

– Еще какие-то вопросы? – пытливо вглядываясь в лица студентов, поинтересовался ректор.

Искренне желая помочь, Алис подняла руку.

– Да, леди Алисия? – обрадовался не избалованный студенческим вниманием лектор.

– А для чего служит эта переменная?

– Для гиперболизации.

– А-а-а, спасибо.

– Не за что, я рад пояснить любой вопрос. Итак, продолжим…

Следом потянулся поток определений. Алисия очень старательно вслушивалась в речь ректора и любое знакомое слово сопоставляла с предшествующим, а потому сделала вывод, что если что-то было недостаточного размера, оно с помощью переменной становилось размера достаточного, а разные неактивные процессы – активными. Только хоть убей, не могла разобраться, для какой цели это все служит и как происходит процесс со злосчастной переменной, при чем тут какая-то частота и зачем нужна масса.

Примерно к середине тщательного прослушивания лекции девушка решилась попросить разъяснений у Ибельнишойнцхена, а повернувшись к нему, обнаружила, что тот давно и счастливо спит. Оглядевшись, заметила, как студенты по соседству демонстрируют разную степень сонливости. Кто-то более-менее успешно притворялся слушающим, а кто-то, зачаровав перо, сладенько сопел. Алисия всерьез забеспокоилась, что же такого придумать, дабы всех разбудить. Мысль работала, работала, и тут вдруг голова соскользнула с подпиравшей ее руки и леди чуть не стукнулась лбом о стол. Алис осознала, что, пока думала, подобно остальным, мирно убаюкалась под монотонное чтение.

– Господин ректор, – негромко позвала она.

– А? Да? – похоже, Карен и сам впадал в некий транс, рассуждая о принципах, которые мало что могли рассказать Алисии.

Девушка выскользнула из-за стола и подошла ближе к лектору.

– Не хотите поменять способ чтения? – негромко осведомилась леди. – Кажется, мало кто усваивает материал.

– А что вы можете предложить? – тоже не повышая голоса, спросил Карен.

– Позаимствовать методику господина министра? Он обычно сразу применяет заклинания на практике. А если этот прием идет в сочетании с эффектом неожиданности, тогда продуктивность выше всего.

– Какая именно неожиданность?

– Попробуйте крикнуть: «Подъем!» – и тут же потребуйте прочитать формулу.

– А вы уверены?

– Я просто предложила, вам виднее.

– Ну, вероятно… Почему бы не попробовать?

Набрав в грудь побольше воздуха, ректор на пределе сил рявкнул:

– Подъем!

Вышло не столь впечатляюще, как это получалось у лорда, но тоже возымело эффект. Не ожидавшие резкой побудки студенты встрепенулись и, протирая заспанные глаза, уставились на Карена.

– Итак, а теперь повторим, – стараясь не растерять запал, столь же громко крикнул господин Ивэйло. – Рисуем переменную и активируем. Повторяйте за мной!

Алис немного поморщилась от воздействующих на барабанные перепонки выкриков ректора, но оценила его старания. Ученики, впрочем, тоже. Едва закончив рисовать, все студенты повалились на парты.

– Что это? – Леди, которая не чертила знак, а стояла рядом с Кареном, подбежала к первой парте и, наклонившись к студентке, услышала громкое сопение. Ее сосед тут же всхрапнул, развеивая окончательные сомнения – весь класс спит.

– Господин Ивэйло? – обернулась Алис и вопросительно взглянула на лектора, который озадаченно потер переносицу.

– Я в замешательстве, леди Алисия. Не могу понять…

Леди попробовала растолкать ближайшего спящего, но попытка успехом не увенчалась, на каждый новый толчок студент реагировал более громким всхрапом. Леди подбежала к Ибельнишойнцхену, но даже он отказался реагировать на увещевания секретаря и просыпаться не хотел.

– Знаете, я предполагаю, что мы усилили не совсем то состояние. Чисто теоретически они же спали.

– Но вы их разбудили.

– Может, не до конца? Мне, пожалуй, стоит поработать над командным голосом.

– То есть теперь они долго будут так, эм, лежа учиться?

– А ведь мой урок скоро закончится. Дальше – занятия у магистра. Ох, а он очень не любит, когда ученики опаздывают. Теперь же они могут вовсе не прийти. И как долго проспят студенты? Мне сложно сказать, насколько они усилили воздействие переменной, обычно все индивидуально.

Предположения ректора оказались верны – посетить следующее занятие студенты не смогли.

Когда в аудиторию, где находился понурый Карен, ворвался магистр, то в первый черед он увидел дремлющих учеников и ужасно возмутился:

– Это как называется? Что это такое? Я оставляю отличную работу, перевожусь в столичный университет, чтобы преподавать совершенным бездарностям, а они пропускают мои занятия?

– Простите, магистр, – окликнул бушевавшего преподавателя Карен. – Боюсь, здесь моя вина.

– Господин ректор? – наконец приметил начальство преподаватель, а после увидел рядом с ним Алисию и поспешно отступил на несколько шагов к двери. – О, и ваш секретарь здесь.

– Магистр, можете предложить какой-то способ? Обычными методами они не пробуждаются.

– Способ? В темных искусствах есть заклинание воззвания.

– Звучит жутковато, – передернула плечами леди, на что магистр испепелил ее взглядом.

– Что б вы понимали! Итак, – он засучил рукава длинного балахона, – давайте испробуем.

Вызванный срочным посланием ректора, руководитель учебного процесса открыл дверь в аудиторию и имел удовольствие лицезреть забившихся в угол ректора и магистра, прикрывавших спинами леди, а помимо троицы – крепко спящих учеников, с громким храпом бродящих по классу. Тех, кто слишком приближался к живописной группе в углу, магистр отталкивал подальше стулом, развернутым ножками вперед. Повинуясь заклинанию, все ученики норовили подойти поближе к своему взывателю, а в итоге только теснее зажимали мужчин и леди в угол.