Ольга Ярошинская - Жена для звездного варвара

Я попыталась изобразить удивление, улыбнулась.

— Это всего лишь вариация от Эврики, — промямлила я. — Так меня звали в детстве…

— Кто тебя звал так? Где прошло твое детство? Кто твои родители?

Валд взял муфлю на руки, и та, даже не думая его кусать, зашипела на меня.

— Ты ведь знаешь… Я жила в монастыре…

— Расскажи девять заветов богини.

— Это что, допрос? — натянуто улыбнулась я. Шагнула к Валду, чтобы прикоснуться к нему, снять напряжение, но отдернула руку, когда муфля щелкнула клювом совсем близко от моих пальцев.

— Почему муфля кидается на тебя, как на злейшего врага? Эти животные улавливают малейшие колебания настроения хозяина и готовы пожертвовать жизнью ради него. Что ты сделала с настоящей Эврикой? — Валд смотрел на меня так сурово, что я почувствовала, как слезы подступают к глазам.

— Это все дурман-цветы, — выпалила я объяснение, которое пришло на ум. Указала на лепестки, разбросанные по земле. — Она стала агрессивной от запаха. Скоро все пройдет.

— Это обычные цветы, — возразил Валд и ткнул в венок, до сих пор висящий у него на груди. Муфля, как назло, проявляла к нему досадное равнодушие.

— Мы только что любили друг друга, — демонстративно возмутилась я, решив, что лучшая защита — нападение. — А теперь ты полагаешь, что я не твоя жена?

— Моя, — ответил Валд, почесав муфлю за ушком. — Чья ж еще. Но не Эврика. Так кто ты такая, Ева?

Подняв юбку, я натянула ее до пояса. Осмотревшись, так и не нашла трусов. Не помню даже, сама я их сняла или при помощи Валда. Отчего так получается, что в самые ответственные моменты на этой планете я вечно без исподнего?

— Я пыталась тебе рассказать, — пробурчала я. — Ты не поверил.

Хочет услышать правду — что ж, сам напросился, хотя для него было бы куда лучше провести оставшиеся дни в неведении.

— Когда? — нахмурился Валд. — В лесу? Когда ты сказала, что ты — космическая мышка?

Я глубоко вздохнула. Муфля фыркнула на меня, успокоенная поглаживаниями Валда.

— Да, — ответила я. — И я не Эврика. Я из будущего, Валд. Я отправилась на триста лет назад, чтобы изменить ход истории на вашей планете. Шиаги перебили бы всех людей и стали доминирующей расой. Они получили бы голос на Совете, от которого зависит судьба всего человечества.

Валд молчал, и глаза его казались черными.

— Ты веришь мне? — спросила я.

— Ты воин?

— Нет, — ответила я. — Вернее, я служила в армии, но сейчас не воин.

— Почему тогда отправили тебя?

— На самом деле отправили двоих — воина, очень хорошего, одного из лучших, и меня. Было два подходящих варианта для подсадки сознания — тела людей, которые должны были погибнуть насильственной смертью. Эврика убила бы тебя в брачную ночь, а потом покончила с собой. Тот воин должен был занять твое тело, а я — тело Эврики, чтобы она не представляла для него угрозу. Я была бы кем-то вроде тыла. Миссию возложили на воина, который должен был стать тобой. Но у него не получилось.

Валд все так же смотрел на меня, и я не могла понять, о чем он думает.

— Вспомни, — сказала я, — ты жаловался на головную боль в день свадьбы. Это чужое сознание пыталось занять твое тело. Я здесь, я сейчас, я существую. Воспоминания, которые не были твоими.

Валд медленно кивнул.

— Ты оказался сильнее его, — шмыгнула я носом. — А я осталась на вашей планете одна.

— Ты выполнила миссию.

— Это сделал ты! — горячо возразила я. — Валд, это так важно! Ты предотвратил войну!

— И что теперь? — спросил он сразу главное, и я сглотнула. — Что произойдет после выполнения задания?

— Я… Через восемь дней мое сознание покинет это тело, и я вернусь назад, в свое время.

Муфля взвизгнула, и Валд расслабил сжавшиеся пальцы.

— Ты вернешься назад? — повторил он вкрадчиво.

Я кивнула, отвернулась, прикусила губу.

— Ты принесла мне брачные клятвы, женщина! — Голос его прогрохотал над берегом. — Ты отдала мне свою девственность!

Не свою, но допустим.

— Ты говорила, что любишь меня, и вчера клялась мне в вечной верности, а теперь заявляешь, что вернешься назад?!

Я посмотрела на Валда и испуганно отступила на шаг. Муфля прижала уши к голове и зашипела на меня снова, будто почувствовав в лице Валда союзника.

— Что там такого, в твоем времени, чего нет здесь?

— Там… — Я растерялась. — Там мой брат. И я просто не могу…

— Эва! — Он будто поперхнулся моим именем и произнес другое: — Ева — твое настоящее имя, ведь так?

Я кивнула.

— Ты врала мне! Все это время врала и притворялась!

— Нет, Валд. — Я все-таки расплакалась. — Я не врала! То есть врала, конечно, но в главном — нет.

Он развернулся и пошел к пирамиде с муфлей под мышкой. Капитанский халат остался белым комком лежать на земле. Я опустилась на него и зарыдала. Обнаженный силуэт Валда сначала стал светлым пятном, а потом и вовсе растаял в ночи.

Мне надо попытаться ему все объяснить. Сейчас он злится — и это нормально, но потом, когда поразмыслит, остынет. Так ведь было и с тем отваром: побесился — и успокоился. Я расскажу, что не от меня зависит мое возвращение, что я всей душой хотела бы остаться с ним. Что мой брат уже взрослый, и, боюсь, мы давно отдалились друг от друга. Я просто не могу ничего изменить.

Он поймет.

Я поправила обручальный браслет и встала. Вытерла щеки, подняла халат и встряхнула его от песка. Глянула в сторону костров — там все еще было многолюдно. А в море белел остов девятого Ковчега. Я медленно подошла к кромке волн, ступила босыми ногами в пену.

— Эвочка?

Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к Энтропии. Та виновато улыбнулась мне, потеребила кончик косы, заплетенной черной лентой. Сейчас Энни выглядела куда спокойнее и адекватнее, чем на похоронах.

— Здравствуйте, — сказала я неуверенно.

Кто знает, чего ожидать от этой тетки? Хотя теперь-то уж что? Магнус принес клятву верности, Валд стал капитаном. Все, планам Энтропии не суждено сбыться. В ее интересах сейчас вести себя тихо и не отсвечивать, чтобы не потерять статус вовсе. Может, ее выходку простят, спишут на горе от потери брата…

— Почему ты здесь одна? — спросила она. — Где Валдик?

— Ушел, — скупо ответила я, посмотрев в море. Лунные дорожки касались обломков Ковчега и рассыпались бликами. Величественный корабль, который пересек пол-Вселенной, теперь стал домом для рыб.

— Великое яйцо, — выдохнула Энтропия, встав рядом со мной. — Твой отец всегда почитал богиню и ее наследие куда больше, чем мой покойный брат. Алистер отдал свою дочь в монастырь и тем проявил глубину своей веры.

Мне не хотелось ее слушать и уж тем более — рассуждать о вере Алистера, который готов был убить свою дочь, лишь бы получить белую пирамиду, пусть и с глазом богини на верхушке.