Мика Ртуть - Отомщу. Прокляну. Влюблю [СИ]

Я отчетливо представила картинку и быстренько «отключила» связь.

— Ладно, — пробормотала тихонько. — Переживем.

— А как же, льера Адель! — поддержала меня Сурья. — Все переживают, и вы переживете. Зато после этого станете настоящей женщиной. Тепереча можно и взамуж сходить!

Логика железная!

А потом начался фирменный дурдом… Нет, я, конечно, понимаю, что обед с королем — это как обед с Путиным. Но нельзя же так! С меня чуть кожу не содрали, отмывая в трех водах, растирая в четыре руки мочалкой, а потом пропитанным маслами шелковым лоскутом. Волосы промывали в пене, в настое трав, чтобы придать «неповторимый оттенок спелой пшеницы» и наконец окатили «чистейшей родниковой водой для придания телу бодрости и резвости». Ледяной!

Час я сидела напротив зеркала, а Сурья пыталась изобразить из моих не очень длинных волос прическу.

— Может, подложить шиньон? — задумчиво спросила одна из горничных, скептически оглядывая простые локоны, заколотые с одной стороны.

— Никаких шиньонов! — решительно возразила я. — Мне нравится то, что есть.

Я встала, пресекая все попытки создать на моей голове вавилонскую башню. Настроение и так прыгало от желания всех убить до желания разреветься в подушку, а тут еще толпа теток мелькает перед глазами.

Платье…

Сурья вздыхала трагически, потому что, по ее мнению, в моем гардеробе не было ни одного платья, достойного взгляда короля.

— Чем тебе не нравится персиковое?

В конце концов, мне это надоело, и я вытащила шелковое платье с длинными рукавами, которые как раз закроют синяки на запястьях.

— Дык оно очень закрытое! — попробовала возразить служанка. — Другие, небося, модные платья наденут, чтобы подчеркнуть красоту-то.

Было бы что подчеркивать! С моим вторым на вырост декольте мне однозначно противопоказано.

— Ну хоть колье наденьте! — смирилась Сурья, застегивая пуговки на спине.

— Оно сюда не пойдет.

— Как же без украшений-то? Чай не нищенка же!

— Все!

Я надела бальные туфельки в тон платью и критически осмотрела себя в зеркале. Образ мне понравился. Такая скромная провинциальная барышня из девятнадцатого века. Милая и невинная.

В дверь постучали.

— Льера Адель, я провожу вас в столовую.

— Льер Рошель, с чего такая честь?

Я скептически посмотрела на невозмутимого распорядителя.

— Приказ его светлости графа Лероя сопровождать невест до столовой во избежание всяческих… неприятностей.

Я усмехнулась и, подмигнув Сурье, вышла в коридор.

Под конвоем льера распорядителя оказались еще две девушки, одна из них была мне знакома, она кивнула приветливо, а вторая сделала вид, что меня не замечает.

— Следуйте за мной, — чопорно произнес льер Рошель.

И мы последовали.

— Баронесса Ставр, баронесса Вигер!

Обе баронессы четко шагнули в распахнувшуюся дверь.

— Льера Адель!

— Не забудьте поклониться, — шепнул льер Рошель. — Первая не заговаривайте с его величеством.

Он кивнул, и я, подхватив юбку кончиками пальцев, шагнула в большой светлый зал.

В этой гостиной мне бывать не доводилось. Через открытые арочные окна лился свет и доносилось птичье пение, на белых стенах мерцали солнечные зайчики, темная массивная мебель подчеркивала торжественность этого места. Король, одетый в белый, расшитый золотом камзол, сидел во главе длинного стола.

Я склонилась пред его величеством и выпрямилась, только когда он заговорил.

— Адель, рад тебя видеть.

— Здравствуйте, ваше величество, — улыбнулась я и под перекрестьем взглядов подошла к дальней части стола, где было свободно последнее кресло. Как раз рядом с баронессой Вигер.

— Льера Адель сядет рядом со мной, — тихо скомандовал Александр.

Тотчас один из лакеев переставил кресло, а второй перенес столовые приборы. Под ненавидящими взглядами маркизы и белобрысой графини я села по левую руку от короля.

— Хорошо выглядите, — сказала тихонько и улыбнулась.

Его величество Александр выглядел прекрасно, и, если бы я не видела его раньше, ни за что бы не догадалась, что он смертельно болен. Он был так же бледен, но теперь это выглядело естественно, исчезла желтизна, взгляд стал ясным и проницательным, мужчина даже слегка поправился и держался с непринужденной грацией. Как говорила моя бабушка, в короле чувствовалась порода.

Ох, зато во всех остальных гостьях чувствовались зависть и злоба. Ничем не прикрытая злоба. Я ощущала ее кожей, даже страшно было поднимать голову от тарелки. Но я все же подняла и моментально столкнулась взглядом с белобрысой графиней. Как же она меня ненавидит! С ума сойти! И почему она еще здесь? Или нападение на одну из невест уже не наказывается страшными карами?

Расторопные лакеи с подобострастными лицами налили всем вина, и его величество толканул речь, а я принюхалась. Пахло кошатиной. Нет, воняло! Этот запах ни с чем нельзя спутать. По тому, как скривился носик сидящей напротив меня маркизы, я догадалась, что мой любимый Пушистик не подвел. Губы сами растянулись в ехидную улыбку. Судя по недовольной гримасе ее светлости, магией этот запах выветрить не удалось.

— …милые девушки, я собрал вас здесь, чтобы лично познакомиться с наиболее перспективными невестами. Все вы фаворитки этого отбора, всех вас выбрал мой сын. Независимо от титулов и положения, любая из вас может стать следующей королевой. — Он замолчал, обводя всех внимательным взглядом. — Или, быть может, не следующей, а нынешней…

Что? Его величество решил жениться? Но…

— За ваш успех!

Король поднял бокал, и все поспешили последовать его примеру.

Я пригубила вино. Вкусное. Легкое, ягодное, с чуть слышной горчинкой.

— Адель? — повернулся ко мне король. — Я вижу, ты не пьешь. Не любишь эльфийские вина?

— Не люблю, когда в голове туман. — Я аккуратно положила себе в тарелку несколько мясных шариков. — Не люблю зависимость, ваше величество, будь то вино, сигареты, игры или мужчина.

— Ты не веришь в любовь?

Король пил вино маленьким глоточками и пристально смотрел на меня своим взглядом-рентгеном. Теперь я знала, от кого Арден унаследовал этот тяжелый взгляд.

— Почему же, верю, — подумав, ответила я. — Только в любви я хочу получать любовь, а не болезненную зависимость.

— Уважение, долг, честь, — раздался красивый голос маркизы Лукаш. — Долг воспитанной тьеры — почитать мужа, быть ему опорой и помощью, а за это она получает покровительство и защиту.

— Я не тьера, — вернула я милую улыбочку, — поэтому могу рассчитывать на взаимную любовь и уважение.

Баронесса Ставр согласно кивнула, а графиня Без Имени презрительно скривила тонкие губы.

— Я правильно понимаю, что ты хочешь выйти замуж по великой любви? — иронично спросил король.