Ната Ли - Охотница: Лунная лихорадка [СИ]

Эрик ожидал в ответ что угодно, но не сухое:

— Погоню придется отложить на неопределенное время. Есть более первоочередные вопросы, которые мне сейчас нужно решить.

Девушка подобрала полы платья и направилась прочь. Он резко перехватил ее за руку, удерживая на месте.

— По-твоему мы закончили, Дейдре? — прорычал оборотень.

— По-моему, да.

Зеленые глаза смотрели на него без тени улыбки, и в них больше не было знакомой глубины. Так могли бы смотреть на незнакомца. На ее тонком запястье он увидел незнакомый браслет в форме змеи. Подарок Менельдира? Оборотень крепче стиснул зубы, ощутив новый прилив злости.

— Отпусти меня, оборотень. Ты делаешь мне больно!

Мужчина мгновенно разжал хватку, и Дейдре кинулась прочь.

— А мне что прикажешь делать? — кинул он ей вдогонку.

— Что пожелаешь, — ответила блондинка, не оборачиваясь, и быстро взбежала по лестнице во дворец. Юэна и женщины в черном балахоне уже на ней не было.

Эрик ощутил себя так, словно только что по нему пробежала стая диких гиппогрифов. Еще вчера за своей спиной он ощущал едва ли не крылья, ведь как иначе можно было объяснить головокружительное чувство полета и желание сворачивать целые горы на своем пути ради любимой женщины? В эту же минуту в его груди разрасталась зияющая дыра. Потому что в прошлом, раз за разом получая ее отказы, оборотень верил, что со временем добьется своего. Сейчас же эта вера впервые пошатнулась.

Когда он вернулся в свою темницу — язык не поворачивался назвать это место своей комнатой — стражников у двери больше не было. Ему дали полную свободу передвижения. Какого черта? Недолго думая, Эрик направился на поиски Менельдира.

Тронный зал пустовал. Темного короля не было и в соседних помещениях. Наконец, после затянувшихся блужданий по коридорам дворца, прислуга подсказала ему, что Менельдир находится в своем кабинете. К этому времени оборотня уже так и подмывало вместо начала разговора хорошенько заехать эльфу по смазливому лицу, и только затем с пристрастием расспросить о происходящем.

— Что ты с ней сделал?

Долгие хождения вокруг да около не были его парафией, поэтому Эрик начал наступление, едва переступив порог помещения. Менельдир не повел и бровью, что удивлен появлением неожиданного гостя. Самодовольный засранец как ни в чем не бывало заседал во главе круглого стола в окружении трёх почтенного вида эльфов. Совещание? Несмотря на все увещевания Дейдре, оборотень и не думал вспоминать о королевском этикете.

— Твои манеры делают мне больно, оборотень, — скривившись, как будто от физической боли, эльф, тем не менее, отложил в сторону бумаги. — Как видишь, я занят. Поэтому, если только никто не умер, позволь мне уделить тебе внимание через… час. Да, через час, думаю, мы с моими советниками закончим.

— Нет, мы поговорим сейчас же! Пока я не узнаю, что ты сделал с Дейдре, отсюда не выйду!

Эрик широко расставил ноги и вызывающе скрестил руки на груди, давая понять, что говорит абсолютно серьезно. Очевидно, на Менельдира его заявление произвело должное впечатление, так как уже через несколько секунд он взглядом отпустил советников из кабинета. Эльфы поспешно удалились, стараясь лишний раз не смотреть на оборотня и как будто устроив между собой соревнование, кто выдержит наибольшую дистанцию с его высокой фигурой. Как только дверь с грохотом захлопнулась за последним, Менельдир процедил сквозь зубы:

— Вы, оборотни, не можете без цирковых представлений, не так ли?

Эрик прошел вперед, чтобы опереться обеими руками о деревянную столешницу и посмотреть прямо в голубые бесстыжие глаза эльфа.

— Что. Ты. С. Ней. Сделал. Повторю по словам, чтобы вопрос наконец-то дошел до твоего сознания!

— С чего ты решил, что я что-то делал? Неужели тебя отшили? Самого Эрика Безжалостного! Какая трагедия, — картинно вздохнул Менельдир, откинувшись в кресле. — Так выясняй отношения с ней. Или же научись с достоинством принимать отказы от женщин. В любом случае я здесь причем?

Эрик и сам уже осознал, насколько глупыми его обвинения выглядят со стороны. Что он мог предъявить эльфу по существу? С ними на самом деле обходились как с гостями, и Дейдре была в достаточной степени взрослой женщиной, чтобы отвечать за собственные поступки самостоятельно. Так почему же зверь в нем ревел от желания растерзать Менельдира на части? Неужели он ревновал? Впервые в жизни… Ведь ситуацию с Гарриком по сравнению с нынешней можно было считать легкомысленной разминкой.

— Я более вас не удерживаю в своем замке, — продолжил эльф, откинув за спину свои длинные пепельные пряди. — Но если она захочет остаться, ты не сможешь ей помешать. Я понятно изъясняюсь?

Оборотень сузил глаза, окинув соперника презрительным взглядом.

— Это мы ещё посмотрим! — угрожающе произнес он и стремительно вышел в коридор.

— Мам, а мне совсем-совсем обязательно выходить замуж, когда вырасту?

Маленький белокурый ангел с остроконечными ушами ворочался в постеле, категорически отказываясь засыпать. Тяжелая артиллерия в виде сказок и колыбельных оказалась бессильной, и девочка, которой на вид было не старше шести лет, решила перейти к обсуждению более насущных проблем.

— Исилиэль, тебе еще рано думать о таких вещах, — со вздохом произнесла взрослая эльфийка удивительной красоты. Она взбила подушку, привлекая свою непокорную дочь обратно на кровать.

— Вот ты говоришь, что рано, а папа сегодня утром сообщил, что у меня появился жених. Как так? — малышка ловко избежала объятий, а затем гордо уселась у стены, поджав под себя ноги.

— Ну если папа сообщил, значит, так оно и есть, — подтвердила женщина, вот только в ее голосе послышались недовольные нотки. — Но это ведь не пожизненное обязательство. Если жених тебе не понравится, никакой свадьбы не будет. Это я тебе обещаю, моя хорошая.

Исилиэль нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное. Свадьбы ей нравились: на них можно было объедаться лакомствами, веселиться и танцевать до упаду. Возможно, ради такого и стоило выйти замуж.

— А ты видела моего жениха, мама? Расскажи, какой он.

— Вот если ляжешь, тогда расскажу!

Девочка обиженно поджала губы, до глубины души возмущенная хитрой попыткой форменного надувательства, но, тем не менее, со вздохом подчинилась. Отец по известным лишь ему одному причинам не стал рассказывать ей о загадочном незнакомце, решившимся попросить руки у ребенка, но ведь мук любопытства еще никто не отменял!

— Он красивый? — с придыханием спросила Исилиэль, уставившись в потолок. Мама заботливо укрыла ее тонким пледом, и с облегчением улеглась рядом.

— Детка, сколько раз я учила тебя, что не внешность определяет то, кем мы являемся!