Марина Ли - Контракт на мужа

Смотреть на него снизу вверх было неудобно и неприятно. Откровенно говоря, я бы лучше осталась у порога, но раз выбора нам не оставили…

Камень посмотрел на нас, и я заметила, как удивление с недоумением спрятались в глубоких морщинах старческого лица, уступая дорогу безудержному веселью.

— Даже так? — захохотал странных хозяин этого места. — Однако, девочка, от скромности ты не умрёшь.

Я не сразу поняла, что Камень обращается ко мне, а уж о причине его смеха догадалась лишь тогда, когда опустила взгляд и поняла, какую майку Судьба, используя мою кривую конечность, выхватила из шкафа с одеждой.

Прошлым летом я зачем-то подала заявку на участие в конкурсе рекламщиков — нужно было придумать идею кампании для известного производителя нижнего белья. Мы с Вадькой Калинниковым, моим одногруппником, купили ящик пива, забурились к нему в общагу, сутки не спали, ржали как безумные, рожая ту самую идею, а потом вдруг взяли и выиграли. Вадьке достались трёхмесячные курсы в Германии, а мне текстильный карликовый принтер. Карликовым его, если что, Вадька обозвал, а не я. Ибо размеры у него были соответствующие — иначе бы он в нашей квартирке не поместился бы.

Бро моему выигрышу обрадовалась, похвалила даже, но потом заметила, что, конечно, было бы гораздо лучше, если бы награду можно было обменять на холодильник пельменей или, например, на жидкую валюту. Я возразила, что принтер лучше. Ибо, если верить производителю, мы отобьём его стоимость, печатая всего лишь по одиннадцать футболок в день, а раз мы на его покупку вообще не тратились, то выгода неизбежна.

— Угу, — хмыкнула Бро. — Ну, по крайней мере теперь нам не нужно будет голову ломать, что дарить друзьям на день рождения. Будем себестоимость отрабатывать.

Однако подопытным кроликом стала, конечно я. Мы купили на китайском базаре жёлтую футболку с коротким рукавом и косым воротником, а потом долго спорили насчёт того, какую надпись нанести. Наконец, остановились на фразе «А ВОТ И Я, ЦВЕТОВ НЕ НАДО».

И именно эту футболку я впопыхах выхватила из шкафа, торопясь приготовить завтрак в кои то веки проголодавшейся сестре…

Камень хохотал. Хлопал бледными ладонями по каменным бёдрам и ржал, как молодой, не обременённый хозяйством конь. А я смотрела на него и не понимала, почему местные носятся с ним, как с писаной торбой. Ну, вздорный старик, однако смеётся так искренне. Тот, кто умеет так смеяться, плохим человеком не может быть.

Впрочем, Камень, наверное, человеком всё-таки не был.

— Цветов не надо, говоришь? — веселился он, жмурясь в мою сторону всей тысячью своих бесконечных морщин. — Ну, уж нет. Такой девчонке — цветы обязательно.

Громко щёлкнул пальцами правой руки, и на моей шее из ниоткуда появились цветочные бусы. Я тихо охнула, Бро, если верить выражению лица, мысленно грязно выругалась.

— Спасибо, — пробормотала я.

— На здоровье, — отозвался старик и вдруг, утратив весёлость, наклонился вперёд, пронзая нас сестрой бесконечной глубиной своих прозрачных глаз, и спросил:

— То есть волонтёрами решили стать?

Я испуганно охнула. Он что же и мысли читать умеет?

— А как иначе? — хмыкнул Камень. — И читать, и предугадывать. Вот ты, смешная девчонка, как я вижу, мечтаешь вовсе не о волонтёрстве, а о чём-то совсем ином. Да и из воспитательницы твоей смешной волонтёр получится, но раз это ваш выбор… — Посмотрел на нас вопросительно, дождался обоюдного кивка. — Ну, раз так, противиться не стану. Да и мне приятнее, если вы рядом будете, в пределах первого кольца.

Вот так вот просто? Раз вы так хотите… Может, нам с Брошкой стоило захотеть не волонтёрства, а домой вернуться? Чем чёрт не шутит?

И не успела я эту мысль додумать до конца, как Камень вскинул на меня свои невозможные глаза и в моей голове (уверена, что только в моей, Бро ни слова не слышала) прозвучало:

— Я от парня тебя сберегу, если что, но и ты, пожалуйста, будь умницей.

И пока я соображала, что бы это могло значить, грозный голос наполнил пустоту Храма:

— А теперь ступайте, цензуру вам на выходе дадут.

Молча, не глядя друг на друга, мы отошли от лестницы, вершину которой украшал трон с Камнем, и, по-прежнему храня молчание, добрели до выхода. Бро прижала ладонь к бронзовой болванке дверной ручки и с потерянным видом оглянулась назад.

— Сливка, — пролепетала жалобно, — а как он догадался про детей? Мы ж ему ни слова не сказали.

Я открыла рот от изумления.

— Про детей?

Бро нахмурилась.

— Ты вообще здесь была или о своём хураторе мечтала? — вспылила она, вмиг разогнавшись до скорости потерявшего управления локомотива (ох уж эти гормоны!). — Мух ловила, вместо того, чтоба подсказать мне, что ответить?

Отвернулась обиженно, а я сначала заметила на шее сестры ожерелье, удивительно похожее на моё собственное, и только потом поняла, что Камень тот ещё жук, раз умудрился вести два разговора одновременно, да так, что мы этого и не заметили. Ну, по крайней мере Бро не заметила, а я, хоть и упустила момент, когда сестру одарили таким же лейем*, как у меня, всё же обратила внимание на некоторую странность ведения диалога.

Ну и на то, что голос звучал в моей голове, а не в Храме — тоже.

— Прости, Брошечка, — пролепетала я, посчитав, что спорить с сестрой сейчас нет смысла, да и пугать её не хотелось. — Я просто задумалась. Не об Эларе, если тебя это интересует.

Кстати, если уж мы говорим о нём, куратор легко мог донести Камню о беременности Бро. Или лекарь. Только я отчего-то была уверена, что ни один из них этого не делал. Однако наводить панику и озвучивать свои догадки я не стала.

— Ога, — фыркнула тем временем Брошка. — Хоть мне-то не ври, я тебя как облупленную знаю.

И я даже возмутиться не успела, как она, не сходя с места обняла меня крепко-крепко, ткнулась носом мне в ключицу и, громко всхлипнув, посетовала:

— Прости меня, Сливка! Прости! У меня теперь каждый день будто ПМС в кубе. Раздражает всё так, что аж челюсть сводит. И постоянно хочется кого-то либо убить, либо залюбить до смерти… А в среду, пока ты на работе была, я вообще пересматривала «Корпорацию монстров» и обревелась до зелёных соплей. — Жалостливо шмыгнула носом. — Режиссёр гондольер последний. Кто ему позволил издеваться над беременными людьми?

Я испуганно хохотнула, не представляя, что можно ответить на этот выпад, а Брошка сначала зыркнула на меня волком, а потом заревела в три ручья:

— Ой, да что ж это со мной такое происхо-о-о-о-ди-и-и-ит?

Впервые за всю нашу совместную жизнь я вдруг почувствовала себя взрослой, погладила сестру по светлой макушке и ласково заверила:

— Если нужно, если тебе и малышам от этого легче будет, можешь на меня хоть до самых родов собак спускать. Я всё равно вас троих больше всех в жизни люблю.