Марина Ли - Гончая

– А телячью можно?

Это не я, это Рик спросил.

– Можно. Почему нет? Почки, сердце, печень – все, что угодно и какого угодно зверя, чтобы повысить гемоглобин. И петрушку еще. Или шпинат. На худой конец, одуванчик.

– Спасибо, я понял.

Меня подхватили под локоток и поволокли к автомобилю.

Доминика, на счастье, нигде не было видно.

Уф…

Но не успела я как следует расслабиться, устроившись на переднем сидении, как у Рика противно пиликнул мобильник.

– Да елки палки!

– Что такое? – спросила, не открывая глаз.

– Бран пишет, чтобы вместо водки купили розового шампанского и ехали к нему домой.

Я улыбнулась.

– А если бы родился мальчик, он бы что затребовал? Blue Curaзao?

– Кошка!!! – в притворном возмущении зашипел Рик. – Ты-то откуда знаешь о таких редких напитках?

– Читаю много. Поехали уже, а?

По словам Брана, у Оливии были стремительные роды. Я эту информацию восприняла с изрядной долей скепсиса, списав все на стресс и расшатавшиеся нервы новоиспеченного папаши. Какая уж тут стремительность, когда с того момента, как Лив увезли из морга на скорой и до того, как Рик получил СМС о розовом шампанском, прошло почти пять часов. Что же в таком случае врачи называют нормальной скоростью? И как женщины выживают, если эти самые роды медленные?..

И главное. С чего меня вообще волнует эта тема? С недоумением посмотрела на пузырьки в шампанском.

– Бран, а вот тех замечательных корзиночек, которые Люк принес, больше не осталось?

– Тихо ты! – зашипела мне прямо в ухо Тельза. – Услышит же!

– Ой, – испуганно оглянулась на балконную дверь, за которой курил вышеозначенный Люк – шеф-повар в самом большом ресторане Свободы и по совместительству лучший друг Брана.

Когда нас познакомили, я как раз отправила в рот кусочек приготовленной им говядины, сочной, мягкой и совершенно волшебной, о чем я и не преминула сообщить. После того, как прожевала, конечно. И не успела я договорить, как Рик потихоньку ущипнул меня за бедро, а все остальные гости, за исключением разве что Брана, смерили меня осуждающими взглядами.

О причине общего негодования я догадалась тридцатью минутами позже – как раз, когда Люк закончил рассказывать, как именно он это мясо мариновал и с какими травами тушил. И на каком огне. И как долго. И с чем это лучше подавать…

Поэтому сейчас, убедившись, что дверь на балкон все-таки закрыта, я с облегчением выдохнула, но радость моя была преждевременной, ибо Бран вскинул голову и проревел:

– Люк! Неси скорее свои корзинки, Иви от них в полном восторге!

Черт возьми!

– Правда? – парень затушил сигарету о край балконных перил и аккуратно положил бычок в банку с окурками, стоявшую у его ног. – Я польщен. Знаете, в чем основная прелесть этого блюда? – его и без того большие глаза стали действительно огромными, и ни у кого снова не нашлось сил, чтобы промолчать и не задать нужного для поддержания беседы вопроса.

– В чем? – с какой-то обреченностью в голосе спросила Тельза.

– Так ведь в простоте! – радостно сообщил Люк. – Я сейчас все объясню… Для начала надо приготовить маринад, смешав уксус, воду и сахар, а затем залить им нарезанный соломкой лук. Можно на несколько часов, но лучше всего на ночь.

– Бубушечка, а ты почему не записываешь? – Рик прикоснулся губами к краешку моего уха, и бокал в моей руке задрожал.

– Не люблю готовить?

– Да? – Он обиженно поджал губы. – Черт, жалко. А я уже представил тебя на кухне в переднике на голое тело. И как ты готовишь мне ужин… Ну, не проблема! Люк, подожди минутку, я блокнот достану! Хочу все подробно записать.

– З-зачем тебе? – пьяно удивился Харди.

– Ты же слышал, – прожужжал Бран, вскидывая голову. – Иви от них в полном восторге.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и решила, обязательно приготовлю Рику что-нибудь невероятно сложное. Не знаю… Может быть, даже борщ!!!

В течение следующих пятнадцати минут мы слушали о том, как правильно очищать телячью печень от пленок – пленки? У печени есть пленки? – и что варить ее надо на среднем огне около шестидесяти минут, охлаждать в бульоне, нарезать соломкой… В общем, к тому моменту, когда Люк, спассеровав на растительном масле морковь и остудив ее до комнатной температуры, перешел к тому моменту, где ее нужно смешать c печенью и луком, я поняла, что повара из меня не получится, потому как не готова я одно блюдо готовить больше суток! И это наш кулинар еще не сообщил, из какого теста нужно делать корзиночки!

Задумавшись, я упустила момент, когда разговор от корзиночек с салатом из телячьей печени переключился на тему наших двух убийств. Казалось бы, только что Люк, сложив пальцы щепоткой, объяснял, какое это блаженство «нежный печеночный паштет», и вот уже Харди, азартно блестя слегка опьяневшим взглядом, рассказывает, что ему удалось нарыть, пока мы с Риком провели в лимбе.

По его данным, «висюлька», найденная нами у последнего тела, была не кулоном или частью сережки, а элементом одного жутко дорогого и жутко старого браслета.

– Мой человек сообщил, что у этого украшения очень долгая и интересная история. Сейчас, подождите, я найду, он мнe ссылку прислал.

Харди уткнулся носом в телефон, не вполне трезво сопя и чертыхаясь, когда сенсорный экран отказывался реагировать на прикосновение пальцев.

– О! Нашел! – Откашлялся, прежде чем начать читать. – Этот удивительный браслет является полной копией того, что почти три тысячи лет назад принадлежал герцогине Наарго, в девичестве Хоро, супруге знаменитого герцога Наарго и внучке графа Алехандро Хоро…

Ничего себе! Я мысленно присвистнула. Драгоценности Наарго – даже если это «жалкая» копия – стоили баснословных денег. Астрономические суммы, я не преувеличиваю. И это если забыть о том, сколько нужно было заплатить казне за право повторения рисунка – целого или его части…

Три тысячи лет назад герцог Наарго преподнес глидерный браслет из белого золота своей невесте. Тогда на нем была всего лишь одна подвеска – миниатюрная тиара из платины, горного хрусталя и алмазов, точная копия той, которую будущая герцогиня получила в день венчания. За следующие шестьдесят лет совместной жизни герцог подарил супруге еще десять подвесок – по одной на каждое знаменательное событие в их жизни. Последнюю – двенадцатую Изабелла Наарго заказала сама, в связи с кончиной любимого мужа – каплю-слезу из кристита. Такую, как мы нашли на последнем трупе.

– За три тысячи лет копий знаменитого браслета было создано более, чем достаточно, но тех, в которых использовалась слеза из кристита и которые не затерялись во времени – всего пять, – сообщил Харди. – Три принадлежат правящей семье. Один был подарен музею ювелирных украшений и, наконец, пятый, наш, осел в имении «Высокие сосны», которое находится…